Мне в бескрайнем пространстве глубокая бездна открылась,
Ада черная мгла над бездонным провалом клубилась;
В этой яме всемирной, в огромной вселенской могиле,
Царств погибших осколки, как в котле, перемешаны были.
И услышал я хор из проклятий, и жалоб, и стонов,
Вопли тысяч страдальцев, на вечную казнь обреченных;
Там светила всходили словно дымно-кровавые чаши,
Вид погасших планет был в том небе воистину страшен;
Там Землей и Луной были прежние тропы забыты,
И они, как слепые, блуждали, покинув орбиты;
Там на Солнце порой натыкалась Луна — и, оставив багряные пятна,
С гулким громом и скрежетом откатывалась обратно.
Кровь из Солнца хлестала, как из алой зияющей раны,
И лилась в глубину, на объятые ужасом страны,
Обращаясь в огонь, всё живое безжалостно жгущий, —
Это ад мне предстал, в бесконечном пространстве плывущий!
И над миром, низвергнутым в страшный огонь преисподней,
Мне послышалось слово презренья и гнева господня,
Голос, рушащий горы и вспять обращающий реки,
Возглашал громогласно: «Будь проклят! Будь проклят навеки!»
Может, там пировали исчадия лжи и коварства?
Нет, — и демоны стали как люди в тех проклятых царствах;
Словно листья под ветром, дрожали они от испуга
И, объятые страхом, терзали и грызли друг друга.
Я запомнил их лица в позорно-трусливом оскале,—
Духи тьмы, словно люди, спасения в смерти искали,
Руки ввысь простирали, рыдая, взывая о чуде,—
Но в мольбах своих демоны были бессильны, как люди.
Смерть дремала вдали, равнодушная к дольним тревогам,
Смерть покинула страны, навек осужденные богом.