Тем временем волки перестали выть, но Моховая Борода мог теперь и по памяти найти дорогу к их логову. Как вечером, так и утром вой слышался с одной стороны, туда-то Моховая Борода и направился. Разумеется, при этом он отдавал себе полный отчёт, что сейчас он в крайне опасном положении. Ведь перед волками он был совершенно беззащитен. У Муфты есть по крайней мере муфта, которая всё-таки может смягчить остроту волчьих клыков. У Полботинка есть жестяные латы. А у него?

"Будь что будет, - решил Моховая Борода. - Если уж волкам, для того чтобы жить, нужна чужая жизнь, скажем моя, значит, так назначено природой. Если меня и задерут, то от моей смерти будет польза хотя бы тем же волчатам. Я помогу им усвоить искусство нападения. Образно говоря, своей смертью я расчищу им путь, по которому они уверенно пойдут вперёд, навстречу восходящему солнцу..."

А пока навстречу восходящему солнцу шагал не кто иной, как он сам, Моховая Борода. Миновав поляну, он пробирался теперь сквозь густые заросли кустарника. Лучи утреннего солнца пробивались сквозь самые густые ветки, и весь лес светился.

Благодаря солнечным лучам, Моховая Борода и заметил под кустом потерянный кем-то ремень с блестевшей на свету медной пряжкой. Он остановился и поднял ремень. Видимо, от куртки. Судя по длине, нетрудно было догадаться: он принадлежал человеку. Его потерял человек. Но что за человек? Этот ремень пролежал здесь недолго, пряжка ещё не потускнела.

Моховая Борода стоял на том же месте, где накануне проходили краеведы. И Полботинка проходил здесь, но в сумерках не заметил ремня. Моховая Борода ничего не знал о краеведах, он не заметил их со своего наблюдательного поста и поэтому был теперь в полном замешательстве. Человек! Человек здесь, в этой непроходимой чаще, близ волчьего логова! Действительно, что это был за человек?

Думай не думай, гадай не гадай, вряд ли от этого узнаешь больше. Наверно, у этого человека были свои дела и заботы, которые его, Моховой Бороды, совершенно не касаются. Кто бы этот человек ни был, но искать его теперь в лесу совершенно безнадёжное дело.

А ремень? Немного поразмыслив, Моховая Борода решил, что его можно будет прекрасно использовать. Он просунул пальцы правой руки в пряжку и намотал ремень на руку до самого локтя. Замечательно! Если волк вздумает разинуть пасть, надо будет смело сунуть руку ему в глотку. Кожаный ремень послужит хорошей защитой от волчьих клыков. И пряжка тоже нужна. Образно говоря, медная пряжка всё равно что искусственный клык. От неё волку разумнее держаться подальше, не то как бы не сломать собственные клыки.

Моховая Борода шагал дальше. Теперь, когда он был уже не так беззащитен, как раньше, мысли его тоже стали увереннее. Ладно, он может расстаться с жизнью, если этого требуют законы природы. Но без борьбы он не сдастся. Никакой покорности! Вся природа наполнена беспрерывной борьбой, борьбой не на жизнь, а на смерть. Смерть слабого - это жизнь для сильного. И хотя побеждает сильнейший, всё же и слабый стремится постоять за свою жизнь, изо всех сил он сопротивляется сильному, сопротивляется до конца.

Вдруг в кустах что-то снова блеснуло. Какой-то металлический предмет. Но солнечные лучи так ослепительно отражались в нём, что Моховая Борода сначала даже не понял, что это такое. Он прищурился и заслонил глаза ладонью. И вдруг понял: это молочный бидон. Бидон - великолепные латы Полботинка - валялся на земле в лесу.

Моховая Борода бросился к бидону.

- Полботинка! - крикнул он. - Ты внутри? Пропадаешь?

И ему ответил знакомый, но странно глухой голос Полботинка:

- Пропадаю, пропадаю! Совсем я пропал, дружище!

Смысл слов Полботинка показался Моховой Бороде туманным. Что же всё-таки случилось? Почему Полботинка не выскакивает и не приветствует его, не радуется?

Только когда Моховая Борода подбежал к бидону поближе, он понял, что здесь происходит.

Волки! Два старых волка и четверо волчат. Всё волчье семейство собралось вокруг бидона! А Муфта?

Моховая Борода остановился и оглядел всех волков по очереди. Они лежали спокойно и равнодушно смотрели на него. Даже не шелохнулись. В их глазах не было никакой враждебности. Они смотрели на Моховую Бороду, словно он был не врагом, а, скорее, каким-то растением.

Эта мысль рассмешила Моховую Бороду. Растение! Неужели и впрямь волки могли принять его за растение? И тут же он понял: волки признали его своим. Он не был для них чужим, потому что относился к ним с пониманием. И волки это чувствовали. В нём не было ничего, что могло бы пробудить в волках враждебность. Даже его запах должен был показаться им знакомым, ведь от него пахло лесом. Быть может, его длинная моховая борода была для волков как мягкая, поросшая мхом кочка? Наверно, волки принимали его за немного необычную замшелую кочку.

Придя к такому заключению, Моховая Борода подошёл к бидону вплотную.

- Как ты себя чувствуешь? - спросил он Полботинка. Вместо того чтобы начать описывать своё самочувствие, Полботинка удивлённо спросил:

- А волки разве на тебя не нападали?

- Вроде бы нет, - сказал Моховая Борода. - А где Муфта? Полботинку пришлось признаться, что о Муфте он ничего не знает.

- Когда я сюда добрался, в логове было пусто, - рассказывал он. - А потом явился волк и повалил меня так, что мне отсюда было уже не вылезти. Стоило немного приоткрыть крышку, как он сразу бросался. Потом явилась волчица с волчатами, но Муфты с ними не было.

- Бедный Муфта, - тяжело вздохнул Моховая Борода. - Неужели его страдания окончились уже навсегда?

Полботинка тоже вздохнул, и его вздох донёсся из бидона, как порыв ветра.

- И всё-таки нам следует и дальше искать Муфту, - продолжал Моховая Борода. - Если, на наше горе, его уже нет в живых, то всё равно наш долг предать земле его бренные останки.

- На меня ты не рассчитывай, - сказал Полботинка. - Волки меня отсюда не выпустят, этот бидон станет моим жестяным гробом. Смешно было бы и думать, что я добровольно и в полном здравии залез в этот гроб.

Моховая Борода задумался. В самом деле, ужасная история. А что предпримут волки, если он попытается сам утащить отсюда бидон? Конечно, с Полботинком... Ему, по-видимому, разрешено больше, чем кому-либо другому...