Автор открытых писем к русским эмигрантам — Василий Витальевич Шульгин в прошлом был видным деятелем Российской империи. Богатый волынский помещик, он неоднократно избирался в депутаты Государственной думы, где возглавлял крайне правое крыло реакции и считался идеологом монархически настроенного крупного дворянства. Будучи членом временного исполнительного комитета Государственной думы, Шульгин во время Февральской революции предпринял отчаянную попытку спасти монархию: он убеждал Николая II передать престол сыну, а потом (всего лишь на несколько часов) провозгласил императором царского брата Михаила.

После Великой Октябрьской социалистической революции Шульгин стал одним из организаторов белогвардейской контрреволюции, а когда белые были разгромлены, бежал за границу. Многие годы он вел идейную борьбу против Советской власти, был одним из вожаков белой эмиграции.

Великая Отечественная война на многое раскрыла Шульгину глаза: он увидел, что советский народ самоотверженно обороняет завоевания социалистической революции. В 1944 г. в Югославию, где проживал тогда Шульгин, вошли советские войска. Шульгин был препровожден в СССР и после следствия понес заслуженное наказание за свою многолетнюю антисоветскую деятельность. Досрочно освобожденный в 1956 г. из заключения, он поселился в одном из наших городов.

В декабре 1960 г. Шульгин обратился к русской эмиграции с открытым письмом. О мотивах, побудивших его выступить в печати, он пишет так: «Враждебное отношение некоторой части русской эмиграции к своей Родине является одной из сил, повышающей международную озлобленность. Желанием хоть чем-то смягчить эту опасную психику вызвано настоящее обращение к эмиграции».

За время, прошедшее после публикации первого письма, Шульгин попытался еще глубже познакомиться с жизнью нашей Родины, посетив ряд районов, в которых прошла его молодость. Увидев собственными глазами советскую действительность, Шульгин нашел в себе мужество признать, что Советская власть действительно отражает мысли и чаяния советского народа. В. Шульгин видит, как Россия, «гибель» которой он когда-то оплакивал, стала могучей, высокопромышленной державой с растущим уровнем жизни. Он признает, что это достигнуто народами Страны Советов под руководством Коммунистической партии — партии Ленина.

Под впечатлением всего виденного, а также откликов на его первое письмо, он снова взялся за перо. В результате появилось второе письмо («Возвращение Одиссея»), которое также публикуется в настоящей брошюре.

В письмах Шульгина имеются некоторые неверные положения и субъективные оценки, требующие к себе критического отношения. Тем не менее эти письма представляют интерес: они являются искренним призывом к разуму и миру. Автор признает выдающийся вклад советского народа и правительства СССР в дело борьбы за мир, горячо призывает всех людей доброй воли обуздать поджигателей новой войны и активно бороться за мир во всем мире. 

Уважаемая редакция!

При сем посылаю Вам свою рукопись под заглавием «Открытое письмо к русским эмигрантам» с просьбой, если это будет признано возможным, напечатать ее в подвалах газеты или опубликовать иным способом.

Разрешите вместе с тем изложить Вам в настоящем письме, почему я пришел к мысли написать обращение к русским эмигрантам.

По многим причинам я давным-давно ушел от политики и не имею желания и сейчас к ней возвращаться. Но есть времена и времена. Иногда сказать то, что думаешь и чувствуешь, — не политика, а некий долг совести.

Сейчас именно такое время. И человек, чуждающийся политики, если только он не впал в старческий маразм, не может не видеть, что человечество стоит над пропастью. И оно в нее упадет, если чувство самосохранения не одержит верх над роковым безумием, толкающим людей к самоуничтожению.

В такое время, как никогда, может быть оправдано знаменитое некогда «Не могу молчать» Льва Толстого. Последний был великий писатель, я писатель маленький, но задача, стоящая сейчас перед нами, писателями большими и маленькими, превышает, как мне кажется, по своему значению все, что до сих пор было доступно влиянию слова.

Мне показалось, что если я хоть на вес паутинки могу уменьшить давление мирового напряжения, то я обязан это сделать.

Враждебное отношение некоторой части русской эмиграции к своей Родине является одной из сил, повышающей международную озлобленность. Желанием хоть чем-то смягчить эту опасную психику вызвано настоящее обращение к эмиграции.

Если Вы разделяете эти взгляды, то, быть может, исполните мою просьбу, за что буду Вам признателен.

С совершенным уважением — В. ШУЛЬГИН. 

Прежде всего я должен сказать несколько слов о себе самом. Это обращение могут прочесть и лица, которые обо мне ничего не знают. Без такого личного предисловия им будет затруднительно понимать, почему и отчего я к ним обращаюсь и что хочу выразить.

Вместе с тем я смею думать, что мои мысли имеют некоторый общественный интерес. Если бы я думал иначе, то не взялся бы за перо после почти 25-летнего молчания.

Сейчас мне 82 года, и это значит, что в течение 60 лет я был сознательным свидетелем великих событий нашей эпохи. Но не только свидетелем, а в некоторой степени и участником в политической жизни России, принимая во внимание, что в 1907 году я был избран в Российский парламент, иначе сказать, в Государственную думу, членом которой состоял до 1917 года включительно.

Государственной думе предшествовала война с Японией. Я разделял мнение той части общественности, которая была против наших «дальневосточных авантюр». Но когда война все же разразилась, мы стали энергично бороться с теми, кто в поражении России видел залог либеральных реформ. Это направление называло себя «Освободительным движением». В борьбе с самодержавием оно объединилось с революционными течениями, требовавшими не конституции, а свержения монархии вообще. На развалинах последней предполагалось построить социалистическое государство.

Открытая революция разразилась в 1905 году. Крутыми мерами правительство подавило восстание. Затем пришел к власти новый премьер — Столыпин, которого в Государственной думе я убежденно поддерживал, оставшись его почитателем и после его смерти.

В течение войны 1914–1918 годов в Государственной думе произошли значительные сдвиги. Перед лицом врага ожесточенные политические противники, т. е. кадеты и более правые группировки, заключили перемирие «во имя победы». Образовался так называемый «прогрессивный блок» из шести фракций. По вопросу о назначении министров «с согласия Государственной думы» у последней произошел конфликт с короной. Это столкновение кончилось Февральской революцией 1917 года.

Фракция, к которой я принадлежал, вошла в состав «прогрессивного блока», и судьбе было угодно, чтобы именно я принял отречение от престола императора Николая II 2 марта 1917 года. А на следующий день я присутствовал при отказе принять престол со стороны брата отрекшегося государя, великого князя Михаила Александровича. Последнего я только что, т. е. утром этого дня, провозгласил новым императором под именем Михаила II.

Так было, хотя я принадлежал к числу тех монархистов, что глубоко сочувствовали Николаю II, понимая безысходную трагичность его положения (обстоятельства отречения двух императоров описаны мною в книге «Дни»).

Затем наступила эпоха Временного правительства, обычно называемого правительством Керенского. Последнего мы поддерживали. Нашу тогдашнюю психику ярко выразил Родзянко, председатель Государственной думы, в формуле РСРС: