Они купли по паре горячих пирожков с картошкой и мясом, съели их и запили кислым яблочным элем.

- Не стоит сильно напиваться перед серьезным делом, - заметил маг. Эй, пацан, сколько хочешь за эту штуку?

"Эта штука" была скорее всего блестящим куском обсидана на железной цепочке. Самодельный сувенир, никому не нужная безделушка, но... достаточно тяжелая для того, чтобы как следует врезать кому-нибудь в уличной драке.

Маг и уличный сорванец торговались минут пять.

- Чудная вещь, правда?

- Зачем она тебе?

- От внешнего вида зависит первое впечатление. А для очень многих людей первое впечатление является решающим, - втолковывал Шейле Пипкин. - Ты можешь вести себя как сапожник, но если ты представился как лорд и выглядишь как лорд, то они будут считать тебя лордом до конца твоей жизни. Все, теперь подыгрывай и кивай в нужных местах. Говорить буду я.

Шейла скорчила рожу, но возражать не стала. Деревенской девице было все еще не по себе в большом городе.

Маг в последний раз поправил шляпу, расматривая свое отражение в блестящей вывеске с надписью "Галерея искусств".

Дверь галереи внезапно распахнулась и на улицу выкатился красный от гнева толстячок.

- Шарлатан! Недоучка! Ремесленник! Жалкий плагиатор! - проорал толстячок, размахивая пухлыми кулачками.

- Вы это нам? - вежливо осведомился Пипкин.

- Нет! Не вам! А этому... этому...

Толстячок плюнул, плюхнулся в экипаж и уехал.

- Странный он какой-то, - заметила Шейла, нервно поправляя висящую на поясе саблю.

Они вошли внутрь.

Маленький бронзовый колокольчик, подвешаный над дверью, мелодично звякнул.

- Эй! Мы приходить! Хозяйн! - завопил Пипкин. - Хозяйн!

- Убирайся прочь, пока я не...

Высокий человек, с дикими рыжими бакенбардами, выскочил из-за нагромождения каких-то холстов и замер, увидя странную парочку.

- Вы есть хозяйн? - с важным видом осведомился Пипкин.

Голубые глаза перемазанного краской незнакомца подозрительно сощурились.

- Чего надо? Кто вы такие?

- Мое имя есть Лоуренс. Лоуренс Диль-Гиль Шартэ д'Озуа, отрекомендовался Пипкин. - Это есть мой... мой... тело-охранитель.

- Телохранитель, - поправила его Шейла.

- Да-да. Тело-хранитель.

Голубоглазый слегка смягчился.

- Иностранец? Издалека?

- Протикус, - сымпровизировал маг.

- Протикус. Погодите-ка. Это, кажется, - хозяин галереи наморщил лоб. - Юго-восточная провинция Королевы, да?

Пипкин гневно замахал руками.

- Нет! Нет! Мы есть независимость! Мы есть суверенный королевств! Протикус не подданый Королева Элизабет!

- Конечно-конечно... Меня зовут Бирн, - представился голубоглазый. Бирн-художник, владелец "Галереи искусств". Позвольте предложить вам присесть?

Пипкин уселся на стул, который Бирн с некоторым трудом вытащил из-под груды картинных рам.

- Дело, - заявил маг. - Я - художник. Я - творить. Я - создавать. Я великий знаменитость, ученик Штейпенгауля, прилежный опоследователь Желтоглазого Смирфа, духовный воспитанник маэстро Рэмпо. Я устраивать здесь выставка своих работ.

- Вы надеюсь не реалист? - хмуря брови осведомился Бирн. - Мне проходу не дают эти халтурщики. Никакого полета мысли, никакой фантазии, никакого вкуса! Раболепное копирование созданных природой форм и красок - вот все, на что они способны.

- Нет! Никак нет! Моя работа есть продолжение, есть незгх... хот... Незгх..., - Пипкин нахмурился.

- Совершенствование в некотором роде, - слегка скривившись подсказала Шейла.

- Да! Так! - воспрянул духом маг. - Соувершенствование работ Смирфа и Рэмпо. Незгх... концептуализм! Экзальтация! Свободный полет мысли! Незгх одд? Понимаете, да? Одд? Мы - вы и я, как есть творцы, мы отбрасывать форма природа! Мы идти дальше, раздвигать граница пространства, времени, заглядывать за изнанка бытия и находить...

В подобном духе Пипкин разглагольствовал минут двадцать, приведя Бирна в черезвычайно приятное расположение духа и без всякого труда арендовав помещение галереи на месяц.

- Ты и в самом деле так много понимаешь в искусстве? - спросила Шейла, когда они с магом, покинули рыжего художника. - Ты считаешь, что этот самый... консетптуализм... - новое слово в искусстве?

- Вообще-то я скорее скульптор-кубист. И ни хрена не понимаю в живописи.

- Сукльптор-кубист?

- Когда я чищу картошку у меня по большей части получаются кубики, объяснил Пипкин. - Эй, рот закрой, а то ворона залетит!

- Тихо ты! - зашипела Ласка. - Осторожнее!

- Дай мне.

Широкоплечий варвар отодвинул в сторону мага и без особых усилий поднял крышку люка, ведущего в подвал, с "мясом" выдрав железный замок.

Шейла фыркнула.

- Ты-то чем недовольна, сестренка? - спросила Ласка, осторожно нащупывая ступеньки. - Пипкин, ну-ка посвети.

Маг шевельнул пальцами и пробормотал несколько слов, сотворив шарик-светлячок.

- Я хотела стать великой воительницей. Я думала, что Мороник Безумный Зверь - герой из героев. А вместо этого я лгу, разыгрываю из себя телохранительницу придурка-художника и лажу по сырым подземельям, объяснила Шейла.

Ласка усмехнулась.

- Добро пожаловать в реальную жизнь, сестрица. Мы все боремся за место под солнцем и для этого нам иногда приходиться и лгать и притворяться и лазить по подвалам... Пипкин, ты можешь определить направление?

Маг прикрыл глаза.

- Туда, - указал он.

Ласка сверилась с картой.

- Мо, ломай эту стену. Вот здесь.

Варвар сделал всего лишь пять ударов, после чего кирка ушла в стену по самую рукоять.

- Есть, хлянусь Темным Богом!

- Есть! - восторженно поддакнул меч Носоруб.

- Заткнись! Худа теперь?

- Подожди. Этот тоннель идет на север. Первый поворот, там должна быть лестница, спустимся и повернем еще раз. Потом через две пещеры, снова вниз, и обратный тоннель - он идет как раз параллельно коридору в Муниципалитете. Пипкин, ты сможешь дать направление на ту штуковину, которую я там оставила?

- Маячок? Да я его даже отсюда чувствую. Элементарная магия.

- Тогда пошли. Мо, иди вперед.

Варвар обнажил меч и осторожно двинулся по тоннелю. За ним шел Пипкин, освещая путь шариком-светлячком. Шейла наступала магу на пятки, а Ласка замыкала шествие.

Подземные коридоры, по которым довелось брести в ту ночь друзьям, ничуть не напоминали уютные теплые и сухие норы подхолмников, где Ласке как-то приходилось бывать.

Это были мрачные и сырые помещения, где царил промозглый холод пробиравший до костей, морозящий душу и вселяющий в сердца ужас. Где-то мерно капала вода, попискивали крысы, а из глубин доносилось тихое эхо гномьих молотов, кирок и заступов. Раздолбаи-гномы были трудолюбивым народом, а еще более характерной чертой их была алчность. Многие из них трудились день и ночь, выискивая под землей то ли сокровища, то ли Кольцо Темного Бога.

Но вот впереди забрезжил свет факелов и путники замедлили шаг.

- Там хто-то есть, - сказал Мороник.

Подземное эхо, словно издеваясь над варваром, подхватило сказанные шепотом слова и разнесло их по подземелям, превратив в гулкий неразборчивый рык.

- Тише, - прошипела Ласка. - Шагай вперед, да держи меч наготове.

Сама искательница приключений уже сжимала в руках свои любимые боевые кинжалы.

Маг Пипкин поспешно глотнул из фляги спиртного и выпученными от страха глазами оглядел спутников. Шейла скорчила презрительную гримасу.

Стараясь идти как можно тише (хоть это у них получалось из рук вон плохо) компания добралась до пещеры, которую освещали факелы. Поскольку согласно трудовому соглашению факелы просто обязаны освещать что-то для кого-то, пещера была вовсе не пуста.

Двенадцать зловещих фигур, облаченных в черные балахоны, столпились вокруг круглого каменного алтаря (впрочем, возможно это был просто стол). Монотонное пение заставило Шейлу задрожжать, Пипкина - снова приложиться к фляге, а Ласку - задуматься о том, стоит ли игра свеч.