- Чего? Что за бред? Когда это я такое обещал? - растерянно залепетал гигант, но тут взгляд его остановился на смеющемся лице жены, и он одним движением повалил ее на спину, всем своим весом прижав к матрасу. - Вот сейчас кое-кто получит за вранье!

- Толстый! Ай! Пусти! - в притворном ужасе вопила Вера.

- Не пущу. Будешь знать, как обманывать сонного мужа! Думаешь, если я вчера спиртного пригубил, так ничего не помню? Вот погоди, я Буржую пожалуюсь...

Вера под ним сдавленно ойкнула. Тут только Толстый сообразил, что опять проговорился, опять испугал жену. Он как-то сразу сник, обмяк. Вера без труда вывернулась из-под него и встала с кровати. Улыбка медленно стаивала с ее лица, она смотрела на мужа с такой жалостью, с таким отчаянием, что тот даже поежился.

- Толстый, - проговорила наконец Вера. - Там, на кухне, рюмка текилы. Пойди похмелись.

Анатолий Анатольевич Толстов поднял на супругу виноватые глаза и предпринял робкую попытку оправдаться:

- Да нет, я... В астральном смысле...

- А я в прямом, - отрезала Вера. - Легче станет.

- Ты же знаешь - я не похмеляюсь.

- Чем пугать меня, лучше бы похмелялся.

Толстый встал с кровати, подошел к жене, нежно ее облапил и принялся раскачивать, будто убаюкивая.

- Да я не пугаю. Вырвалось просто, - примирительно проговорил он. - Ну извини. Что я, специально, что ли?

- Извиню, если поедешь к Стефании. Костя за тобой заедет.

Толстый невольно разомкнул руки и отступил на шаг. Несколько секунд он простоял, переваривая услышанное, а потом чуть ли не подобострастно заглянул Вере в глаза. Он надеялся увидеть в них лукавинку, веселый огонек, который означав бы, что ее слова - шутка и ничего более. Вот сейчас она дурашливо шлепнет его ладонью по груди и расхохочется...

Вере было безумно жаль этого огромного ребенка, своего мужа, который если и боялся чего в жизни, так это ведьм, колдуний, гадалок, черных кошек и прочей чертовщины. Еще одно мгновение ей захотелось отступиться, пощадить его такого сильного и такого испуганного. Но тут она вспомнила прежнего Толстого и решилась. В ответ на жалобный взгляд мужа она твердо посмотрела ему в глаза. Толстый все понял.

- Да не поеду я к ведьме! Я ее боюсь! - Он обиженно отвернулся. Что тебе за удовольствие издеваться над человеком?

Вера шагнула вперед и прижалась к широкой спине.

- Толстый, милый, ты же не хуже меня понимаешь, что надо что-то делать. Я бы ради тебя, ради нас не только к Стефании - к Бабе Яге в ножки пала. Так дальше нельзя Я хочу, чтобы ты снова стал прежним, чтобы ты просто-напросто вспомнил себя.

Толстый, стоявший до этого каменным изваянием, едва заметно пошевелился.

- Ага! - все еще обиженно проговорил он. - Она что, Стефания твоя, пули из меня повыковыривает? Хирурги старались - не вышло!

- Не знаю. Стефа разберется. Да мне Костя о ней чудеса рассказывал, если хочешь знать!

- Вот-вот - чудеса, - с готовностью подхватил большой ребенок. - Я только услышу о них, мне под одеяло залезть хочется.

- Трусишка. Ну хочешь - я с тобой поеду?

- Нет уж! - такую жертву со стороны жены Толстый, несмотря на все его страхи, принять не мог и не хотел. - Держись от этой мерзости подальше. Лучше я сам.

- Честно? Поедешь? - обрадовалась Вера.

- Да что - обязательно сегодня, что ли? - заныл Толстый, но в голосе его уже чувствовалась обреченность: он понимал, что помилования ему не дождаться.

- А чего откладывать? - дожимала его любимая жена. - Ну, говори: "Обещаю".

- Ну... В общем... - промычал Толстый. И именно в этот момент зазвонил телефон.

- О, телефон! - передал жене благую весть воспрянувший духом Толстый. - Пусти, Верунчик, - он легко отодвинул подругу в сторону, схватил трубку и радостно рявкнул: - Алло!.. Да, я... Привет, Борисыч!.. Что?! А это точно? Может, ошибка?

Мельком взглянув на Веру, он нажал кнопку динамика, чтобы и она слышала разговор. В комнату проник хрипловатый басок Борихина:

- Да нет, не может. Он это. Василий его даже сфотографировал на всякий случай. Вы с нами поедете или мы сами?

- Как это сами?! - возмутился Толстый. - Я уже еду! Давайте через двадцать минут возле офиса. - Он положил трубку и попросил жену: - Верунь, звони ребятам, пусть уже выезжают. Я хоть физиономию сполосну.

Он бодрой рысцой припустил к ванной. Вера, так ничего и не понявшая из услышанного разговора, тревожно бросила ему в спину:

- Что-то случилось?

- Гость объявился, - махнул рукой Толстый. - Один из тех, кого давно ждали.

Пожарский, лишь год назад получивший водительские права, да к тому же и по характеру человек аккуратный, за рулем особо не лихачил. Но год шоферского стажа - этап опасный. На смену страху и осторожности первых месяцев за рулем приходит иллюзия уверенности, а это штука опасная.

На обычном маршруте от дома к работе Олег уже давно успел изучить каждый знак и каждую выбоину. Дорога не таила никаких сюрпризов, и он позволил своему сознанию не то чтобы отвлечься, а как-то расслоиться. Часть его следила за дорогой, за педалями, рычагом и рулем, вторая же была погружена в невеселые думы о вчерашней годовщине, о Толстом...

Когда впереди, чуть ли не перед капотом машины, показалось неожиданное препятствие, сработал навык: нога автоматически перелетела на педаль тормоза и вдавила ее в пол, руки вывернули руль в сторону. Теперь сознание автоматически фиксировало противный визг трущейся об асфальт резины, надвигающееся, как в замедленной съемке, препятствие. Сознание вопило: это человек! Девушка! Автомобиля едва ощутимо тряхнуло, и он остановился.

В шоке Пожарский еще несколько мгновений оставался за рулем, а потом распахнул дверцу и бросился к пострадавшей. Вокруг уже собирались люди, сыпались комментариям

- Ездят - на дорогу не смотрят!

- Выдают права кому попало...

- Да она ему сама прямо под колеса прыгнула, коз-за!

Пожарский, растолкав зевак, подскочил к девушке и дрогнувшим голосом спросил:

- Вы... Вы живы?

Вопрос прозвучал нелепо: девушка не лежала неподвижно на асфальте, а сидела и, ухватившись одной рукой за бампер, второй поспешно оправляла высоко задравшуюся юбку

- Кажется, да... Извините, я не хотела... Помогите мне встать, пожалуйста.

Пожарский подхватил девушку и поднял на ноги. Потом, совершенно непроизвольно, принялся ее ощупывать: голову, руки, ноги. Вдруг девушка оттолкнула его. Сначала Олег удивился, но тут же запоздало покраснел. Еще не придя в себя, он как-то не до конца осознавал, кто перед ним. Главным в тот момент было другое: жива ли, цела ли. Теперь ему стало ясно: перед ним девушка. Красивая девушка! Очень красивая девушка!!!

Смущаясь и запинаясь, Олег предложил отвезти ее в больницу - мало ли что! Девушка сделала несколько шагов, прислушалась к своим ощущениям и отказалась - она в полном порядке.

- Все равно лучше съездить в больницу. На всякий случай, настаивал Пожарский.

- Не надо, правда. Ничего не болит. Просто испугалась. Пойду выпью чего-нибудь, а то и правда трясусь.

- Пойдемте, я вас угощу, - решился Олег.

- Да что вы, я и так вас задержала, - девушка тоже отвечала механически, еще не придя в себя.

- Извините, вас как зовут?

- Что? А, Лиза, - представилась девушка.

- Я - Олег. Садитесь в машину, Лиза.

Где-то, когда-то Пожарский вычитал, что лучший способ в чем-то убедить человека - это употребить в речи его ходовые словечки. А для него вдруг стало очень важным убедить Лизу. И поэтому он сказал:

- Правда. Все равно вокруг ни одного бара. А я знаю одно место тут, рядом.

Через пять минут, проведенных за столиком кафе, они признались друг другу, что оба смертельно испугались во время случившегося на дороге. Через десять минут перешли на "ты" и оба почувствовали, что уходить не хочется...

- Слушай, я тебя правда не задерживаю? - вдруг спохватилась Лиза. - Ты же ехал куда-то?