- У вас нет меди? - услышала она за спиной голос и обернулась. Молодой человек, за которого она ухватилась в момент толчка, смотрел на нее участливо и вежливо улыбался. Анна хотела отвести взгляд в сторону, но по современным понятиям это могло быть дурным тоном.

- Я не захватила с собой денег, - ответила Анна.

- Я уплачу за вас. - Молодой человек опустил монету в прорезь ящика.

- Благодарю вас, - ответила Анна, и ей стало стыдно.

Она не вышла на следующей остановке, хотя все время чувствовала неловкость. Ей хотелось преодолеть эту неловкость, которую она считала пережитком ее старого родного мира.

Не переставая наблюдать публику, Анна все время чему-нибудь удивлялась. Рядом с ней стояла влюбленная пара - мужчина и женщина, им было лет по двадцати. Мужчина обнимал женщину за шею, небрежно пальцами лаская ее подбородок, а женщина с непринужденным видом держала мужчину за талию, причем на их спокойных лицах не было и тени страсти. Пораженная, Анна с усилием приняла равнодушный вид и медленно отвернулась, будто каждый день наблюдала подобные сцены.

В троллейбусе набралось много народу, стало тесно. Анна подумала о том, как бы пробраться к выходу, но не решилась расталкивать пассажиров, как это делали другие. Она оказалась прижатой к молодому человеку, уплатившему за нее.

- Девушка, оторвите, пожалуйста, билет, - послышался чей-то голос, и мимо Анны протянулась рука с монетой. К изумлению Анны, монету взяла дама лет тридцати, ровесница Анны. Солидных дам незнакомые люди называли "девушками"! Анна повернула голову и неожиданно встретилась взглядом все с тем же молодым человеком. Он стоял рядом, и его подбородок приходился на уровне ее уха.

- Девушка, вы тоже в "Юбилейный"? - спросил он тихо.

Анна растерялась, услышав такое обращение непосредственно к себе, но, чтобы соблюсти современные приличия, ответила:

- Нет.

Вскоре стало еще теснее. А потом на какой-то остановке все стали выходить, и только немногие остались. Анна решила не отделяться от толпы и тоже вышла. Вместе со всеми она пересекла улицу и пошла по асфальтированной аллее. Ей подумалось, что при такой фантастической технике должен существовать способ увидеть любого человека, где бы он ни находился. Вот почему люди ведут себя так вольно. Даже самые интимные сцены могут происходить при посторонних, поскольку уединение потеряло смысл. "А может, и нет такого изобретения? - подумала Анна. - Иначе Вера давно бы вернула меня в клинику. А собственно, зачем я там нужна? Вероятно, я представляю для них научный интерес, как лягушка в прозекторской медика. Толстой написал роман, где вывел героиню - вымышленную женщину. И это - я. Они каким-то хитрым образом, называемым техническим достижением, оживили меня, воплотили реально. Может, я - не человек? Может, они построили машины, которые производят живое мясо, кости, жилы... как у живых людей. Впрочем, прогресс до этого еще не дошел. Но как знать? Тогда я - не человек. Я - робот. Но роботы, судя по их популярным журналам, должны быть железными или пластичномассовыми (нет, кажется, пластмассовыми). Но я же чувствую, вижу, понимаю! Это что-то бесчеловечное!"

Дойдя до стеклянного портала круглого здания, Анна остановилась. Толпа проходила через двери, предъявляя голубые билеты. Несколько мужчин в белых рубашках с серыми погончиками (полиция, или, как их теперь называют, - милиция) следили за порядком. Анна повернула назад и почти столкнулась с молодым человеком из троллейбуса. Он снова ей улыбнулся:

- У вас и тут нет билета?

- Нет, - ответила Анна, теряясь от его свободной манеры обращения.

- Чудесно! У меня как раз лишний. Мой приятель отказался. Могу вам продать.

- У меня нет денег, - призналась Анна, - совсем нет.

- Тогда разрешите вас пригласить.

- Нет, это уж слишком, - ответила она и подумалэ, что даже при современном этикете это было бы действительно слишком.

Анна поняла уже, что здесь какое-то зрелище. Ей даже стало любопытно, какое зрелище может прельстить современных людей.

- Вы что - боитесь? Или вы кого-нибудь ждете?

- Я никого не жду.

- Тогда пойдемте. Вы же хотите попасть на это выступление!

Анна, глядя в приветливое лицо молодого человека, подумала, что, может, и не следует отказываться. В ее положении не следовало пренебрегать таким дружеским участием.

- А это дорогой билет?

- Хорошие места.

- Я не знаю цен. Мне бы хотелось знать, насколько я буду вам обязанной.

- Нисколько. Я не люблю продавать билеты и сидеть рядом с незнакомым человеком. Но мне хотелось бы пойти с вами, поверьте!

Такая откровенность не понравилась Анне, она уже думала решительно отказаться, но молодой человек без улыбки сказал:

- Если хотите, я даже не буду к вам обращаться, будем сидеть рядом, как посторонние.

- Хорошо, - сказала Анна и неожиданно для себя с веселым отчаянием добавила: - Даже можете ко мне обращаться.

- Называйте меня Игорь, а как ваше имя?

- Анна.

- Будем знакомы.

Они стали подниматься по ступеням, ведущим к порталу. У стеклянных стен здания стояли садовые скамейки, занятые разнообразной публикой.

Вдруг какая-то пожилая дама поднялась со скамьи и подошла к Анне. Взглянув в лицо этой женщине, Анна невольно отступила - так страшно смотрели на нее холодные, ненавидящие глаза.

Девочка лет пяти подбежала к женщине, дернула ее за платье:

- Бабушка, пусть Вовка не берет мой мячик.

Женщина молча отвела от себя руку девочки и отошла куда-то в сторону.

- Вы ее знаете? - спросил Игорь.

- Нет, - ответила Анна растерянно.

- Какая-то сумасшедшая!

Они подошли к стеклянной двери, но дорогу им заступил милиционер.

- Прошу прощения, - обратился он к Анне и козырнул, предъявите, пожалуйста, ваши документы.

- У меня ничего нет.

Игорь тотчас вытащил из внутреннего кармана зеленую книжечку:

- Вот мое удостоверение.

- Я не у вас прошу, - сказал милиционер.

- Она со мной.

- Это не имеет значения. - И милиционер снова обратился к Анне: - Пройдите, пожалуйста, со мной.

Анна машинально повернула в сторону, указанную милиционером, и пошла рядом с ним. Мельком оглянувшись, она увидела ту пожилую женщину с ненавидящими глазами. Женщина держала в руке раскрытую картонку - вероятно, паспорт. "Как они любят демонстрировать свои документы", - подумала Анна не без иронии. Ей не было страшно, она видела себя со стороны, как будто читала роман Толстого и была слегка заинтригована сюжетной линией.

- Я этого требую, - сказала пожилая женщина, идя вслед за ними и все еще держа в руке свой паспорт.

Их догнал Игорь.

- Это недоразумение, - сказал он и взял Анну под руку. Сейчас все будет выяснено.

- А если это не недоразумение? - со скрытой насмешкой спросила Анна.

- Это недоразумение, - сказал Игорь серьезно, и его убежденность тронула Анну. Он был первый человек, отнесшийся к ней с искренней симпатией в этом чужом мире. Она сбоку посмотрела на Игоря. Сколько ему лет? Вероятно, еще нет тридцати. Лицо приятное, неглупое, а главное - располагающее к доверию.

Они пришли в участок, который, судя по голубой официальной вывеске, назывался отделением милиции. Дежурный отделения пригласил Анну к высокой деревянной стойке. Игорь и пожилая женщина сели поодаль на деревянную скамью.

- Ваша фамилия? - спросил дежурный.

- Каренина, - ответила она, потому что ей нечего больше было ответить.

- Имя-отчество?

- Анна Аркадьевна.

- Анна Каренина? - Дежурный поднял на Анну глаза, его перо застыло в воздухе.

- Да.

Дежурный снял трубку телефона:

- Кондратьев? Это я. По оповещению. Хорошо. - И обратился к Анне: - Пройдемте, пожалуйста.

Они прошли по коридору, пахнувшему свежей краской, и вошли в тесный кабинет, где за письменным столом сидел молодой лысый мужчина в статском. Когда дежурный вышел, статский спросил, в упор глядя на нее: