— Кто это?
— Первый тенор в мире. В Лондоне, в Альберт-холле, ему аплодировали семь тысяч триста человек! Самые крупные газеты Европы и Америки пишут о нем под большими заголовками!
— Откуда ты знаешь?
— Как откуда? — Кости обиделся. — Вот посмотри!
Он вынул из кармана несколько газетных вырезок и показал их Джевдету. С одной из них смотрел полный мужчина во фраке, в белом жилете. Подпись: «Великий Джильи».
Другая вырезка была тоже с картинкой. Волнуясь, Кости прочел:
— «Беньямино Джильи отдыхает за кулисами Альберт-холла, самого большого концертного зала Лондона. Справа: знаменитый тенор беседует с журналистами…»
— Хватит, расскажи лучше, что было дальше.
— Как что?
— Ну, в картине. Билл разбогател, женился…
— Ах, ты о Билле? Шайка воров стала охотиться за ним, требовать деньги.
— У Томсона?
— Почему у Томсона? У Билла.
— Это все равно. Ну, а потом?
— Он, конечно, ничего им не дал. Тогда они украли у него ребенка. Догадайся, кто украл? Отец! Его отец, понимаешь? Утащил и отнес к Мэри.
Джевдет затаил дыхание.
— Точно как мой отец и мачеха. Они бы тоже так сделали. Вот негодяи! Рассказывай! Как тебя звать? Я забыл.
— Кости. Полиция искала и ничего не нашла. Тогда Биллу помогли его друзья. Знаешь кто? Ковбои!
— Ковбои? Вот здорово!
— Билл пошел с ними…
— Во всем ковбойском?
— Конечно. Это Билл на афише у музыкального магазина!
— Вот здорово! Ай да Томсон!
— Какой Томсон? Я тебе говорю: Билл!
— Билл? Нет, лучше Томсон. Храбрый Томсон! Так зовут всех ковбоев.
— Ладно, пусть. Ковбои принялись за дело…
— Ну и порядок, конечно! Мерзавцы получили по заслугам!
— Дай мне досказать!
— Говори, говори!
— Они хотели убить мальчика, но Билл подоспел вовремя… Ну и досталось им!
— А сын Билла у мачехи?
— Да. Его чуть не задушили…
— Вот подлецы! А отец?
— Что ему еще было делать? Повалился в ноги к Биллу, стал просить прощения.
— И тот простил?
— Простил.
— А я бы не простил. А потом? Он опять стал певцом?
— Нет. Он сказал, что теперь будет бороться против похитителей детей, бандитов и контрабандистов. Против всех плохих людей.
У Джевдета засверкали глаза. Вот здорово! Да, он обязательно поедет в Америку, станет Храбрым Томсоном!.. Отомстит своим врагам!
Кости взял бумагу, в которую были завернуты маслины, скомкал ее и, подбросив, ударил левой ногой. Бумажный мяч полетел в море.
— Ты бьешь левой? — спросил Джевдет.
— Могу и правой, но левая у меня сильнее.
— А ты кем в команде?
— Играю и в нападении и в защите. Только в воротах не стою. А ты?
— Тоже, но почти всегда центр нападения!
Мальчики повисли на переполненном трамвае и быстро добрались до Султанахмеда. Джевдет бывал здесь каждый день, но сам не играл. На этот раз все было иначе. Они оставили лотки какому-то малышу и гоняли мяч до самого вечера.
Новые знакомые, мальчики, просили их прийти завтра. Джевдета обещали поставить центром нападения. Если они победят команду из Кадырга[33], получат по пятьдесят курушей[34].
Джевдет расстался с Кости у иранского посольства; не чуя под собой ног, помчался домой. Ребята из Султанахмеда похвалили их игру!
У «Перили Конака» его, как всегда, ждала босоногая Джеврие.
— Придешь сегодня к тутовому дереву? Я тебе что-то расскажу.
— Скажи сейчас.
— Нет.
— Почему?
— Потом. Эрол такое про тебя говорит…
Джевдет насторожился:
— Что говорит?
— Приходи, тогда узнаешь!
Джевдет помрачнел.
— Один Эрол?
— Нет. И Кайхан, и Шинаси, и Айла…
— Айла тоже?
— Конечно. Из-за тебя мне чуть не досталось… Только не поймали.
— Тебе-то за что?
— Вот придешь — узнаешь!
Джеврие скрылась в сумерках за углом «Перили Конака». Джевдет посмотрел ей вслед, подошел к розоватой стене, вынул из кармана мел и написал крупными буквами: «Отряд „Красный шарф“». Потом нарисовал рядом ковбоя в широкополой шляпе.
— Ничего, с Храбрым Томсоном не шутят! Еще посмотрим, чья возьмет!
Теперь он мог идти домой. Дверь оказалась закрытой. Джевдет осторожно постучал. Открыл отец.
— Ну, входи, входи, господин коммерсант! Как дела? — спросил он.
Джевдет прошел прямо в свой чуланчик, снял лоток и бросил в угол.
«Господин коммерсант! Чего насмехается? Билл и Храбрый Томсон тоже торговали на улице. А кем стали потам!»
— Как дела? — снова спросил отец.
— Плохо, — нехотя ответил Джевдет.
— Почему?
— А что у меня за товар? Вот и продал всего одну булавку да шарик!
— Не беда, дело еще пойдет. Жаль, что ты не окончил начальную школу, а то бы можно было отдать тебя в морскую школу. Внук Абдюссамеда-эфенди туда поступает.
Джевдет умылся. Как же, нужна ему эта школа! Он поедет в Америку, станет таким, как Билл! Храбрым Томсоном!..
Как приятно освежиться холодной водой! Значит, он будет играть вместе с ребятами из Султанахмеда против команды из Кадырга. Очень хороший парень этот Кости. Не беда, что он хочет стать певцом…
— По вечерам читаешь всякую ерунду, — сказал отец сердито. — Лучше бы занялся делом, сдал бы экзамены за пятый класс и получил аттестат.
Джевдет обернулся:
— А потом в морскую школу?
— Тебе не хочется?
— Нет.
— По-твоему, торговать на улице лучше?
— Да, лучше.
Джевдет умылся, вымыл ноги, завернул кран, ушел в свою комнатку и лег.
Он ничего не хочет от них. Пусть и они не вмешиваются в его дела. Никто, даже отец.
— Есть будешь? — спросил Ихсан-эфенди.
Вот надоел, и что ему надо?
— Нет, не хочу, уже ел.
— Зарабатываешь гроши, и те прахом идут. Дома надо питаться. Дешевле…
— Не бойся, не разорю!
— Что значит не разорю? Как ты отвечаешь отцу, грубиян!..
Джевдет молчал, с трудом сдерживая себя. Отец, ворча что-то под нос, пошел наверх. Послышался голос мачехи:
— Ты еще хлебнешь с ним горя! Отцу грубит, бесстыдник! От горшка два вершка и то горло дерет. А что потом будет?
Джевдет повернулся на другой бок. «Что? Увидите! И вы и все другие!»
Вскоре голоса смолкли. Стемнело. Может быть, не идти к Джеврие? Он так устал… Тело болит, будто его побили… Глаза слипались. Он закрыл их и сразу же уснул. Ему снилось, что Кости стал великим тенором, а он — Храбрым Томсоном. Его мачеха — это Мэри из «Отряда „Красный шарф“». У Кости украли ребенка… И кто? Его отец, Ихсан-эфенди! Украл и отдал Мэри. Все как в кино. Полиция бессильна что-либо сделать. Тогда берется за дело он один. Нападает на след… «Перили Конак»! Так вот где отец и мачеха спрягали мальчика Кости! Он входит в старый дом. Кричит сова… В руках у него пистолеты. На лестнице джинны, привидения, ведьмы… Пляшут, воют… И с ними его отец и мачеха! Все они набрасываются на него. Он спускает курки. Но что это? Осечка! Он отбрасывает пистолеты… Хочет пустить в ход кулаки… Напрасно! Руки будто чужие. Их нельзя даже поднять. Его окружают, валят на пол, крепко связывают веревками…
Он проснулся в холодном поту. Кто-то тихо, но настойчиво стучал в окно. Открыл окно. Джеврие!
— Почему не пришел?
— Сейчас.
— Ты не спал?
— Что ты!
— Ну пойдем!
— Ага, иду!
Он закрыл окно и тихонько вышел. Наверху горел свет, был слышен разговор. Как убежать, чтобы не заметили? Он обернулся. Ему не хотелось оставлять дверь открытой, как вчера. Опять распахнется.
Он отыскал на кухне старую газету. Бесшумно свернул ее. Подошел на цыпочках к двери, отодвинул железный засов. Прислушался. Нет, наверху не услышали. Выскользнул на улицу. Осторожно закрыл дверь, положив под нее газету. Теперь створка будет держаться крепко, ключ не нужен. Все в порядке!
Джеврие ждала его.
— Почему не пришел сразу? — спросила она.