Святой ад, моя голова дёрнулась!

- Иисусе, Кал, она черт подери дёрнулась! - воскликнул Альфи, вздрагивая.

- Нет, не дёрнулась, - высмеял его Каллум. - Ничто не двигается после дозы из этих дротиков. Пока он не прикажет.

- А она дёрнулась, - настаивал Альфи.

Я не знаю, что было сказано потом, потому что какое-то время меня попросту там не было.

Я дрейфовала в пространстве, плыла меж звёзд, кувыркалась по окрашенным туманностями каналам, скользила вдоль краёв газовых колец, которые окружали планеты. Глубокий, незабываемо прекрасный звук гонга резонировал в колоссальном вакууме космоса вокруг меня – технически невозможно - вибрируя в моей душе, простираясь наружу к звёздам, и звезды отвечали. Космос был живым океаном, лениво приливавшим к звёздам, планетам, солнцам, лунам и астероидам. Звук, изображение, все это было настолько исключительно, что часть меня плакала. Это был... рай. Это была... умиротворённость. Ничто не болело, ничто не было ошибочным, все стояло на своих местах, имело смысл, и я могла бы остаться здесь навечно, и больше ничто и никогда меня бы не коснулось.

Но. Я подумала.

Мой. Это ли было для меня важно?

Мир.

Никакого умиротворения для меня.

Я вырвалась из очаровательного видения и вернула своё внимание к серебристому узелку, шарахнув по нему всей мощью парфюма «О де Охотник».

Заклинание, удерживавшее меня неподвижной, разлетелось на куски.

Я благословила тот день, когда заколола Охотника в сердце. Каким-то образом это дало мне ошеломительную, колоссальную силу, которую мне не терпелось исследовать поподробнее. И научиться контролировать. Больше никаких случайностей.

- Говорю тебе, она шевельнулась, - Альфи все ещё спорил.

Я лежала на спине, деревянный поддон впивался мне в позвоночник. Они перенесли меня, пока я дрейфовала в своей голове. Сделали нам «постель» из рухляди и старых журналов; я чувствовала запах плесневелых страниц и старых чернил.

Каллум и Альфи возвышались надо мной.

Я ударила руками по полу за головой, оттолкнулась и вскочила на ноги одним гладким движением, настолько поразив их, что они отшатнулись назад, уставившись на меня и разинув рты.

- Хотите поиграть, мальчики? - промурлыкала я с кислотной сладостью. - Потому что вы определённо создали мне настроение.

И ты - не я, на что я готов пойти...^[25]

- Какого... - начал Каллум.

Он так и не закончил.

Схватив его правой рукой за горло, я сдавила его трахею и смотрела, как он умирает. Быстрая, куда более милосердная смерть, чем он заслуживал; доброта - то, что отличало меня от него.

Я резко развернулась и поймала Альфи, того из двоих, что пониже, за спину рубашки, швырнула его через комнату, так сильно впечатав в стену, что та задрожала. Затем я кинулась за ним, когда он рванул к узкому чёрному проёму в нескольких футах справа от него. Это Зеркало, которое вело в тот горячий незнакомый мир, было меньше и шире последнего, но из него доносился тот же едкий бриз, пахнущий древесным дымом и кровью. Как и у последнего, у этого Зеркала не было узорной рамы или широкой чёрной границы, имевшейся у Зеркал Фейри. Зеркала, которые они использовали для путешествий, были чем-то иным.

Я схватила Альфи как раз тогда, когда он собирался кинуться в тёмную бездну, и дёрнула его обратно в комнату. Он врезался в безмолвный тёмный игровой автомат Pac Man, разбил корпус, налетел на машину для пинбола, отскочил от неё и упал на пол. Он оттолкнулся и попытался отползти в сторону, но я пнула его в бок и повалила обратно на пол.

- На колени, руки за голову, - скомандовала я. - Не пытайся снова убежать, или ты труп.

- Т-т-ты все равно м-меня убьёшь! - крикнул Альфи, стискивая свои ребра.

- На колени, - прорычала я.

- Ты убила моего брата, дрянь!

- Последний шанс, - тихо сказала я, вкладывая в шёпот больше угрозы, чем в крик.

- С тобой что-то не так, сука!

- Ты и понятия не имеешь, - согласилась я.

- Грёбаные глаза психа!

- Кто бы говорил. На колени. Сейчас же.

Дрожа, бросая на меня украдкой дикие взгляды, он неуклюже поднялся на руки и колени, громко застонал, затем сел на пятки и резко ахнул, подняв руки за головой. Я пнула его немного сильнее, чем осознавала. Его очки разбились и косо повисли на носу, лыжная шапочка сползла. Очки были толстыми, с широкой чёрной оправой. Тонкие серебристые проводки виднелись из одной сломанной дужки.

Когда он опустился на колени, дрожа от злости и страха, я заметила проблеск чего-то металлического в темных складках его шапки. Танцор мог бы создать для меня аналогичный гаджет.

- Камера на твоей голове, твои очки соединяются с ней. Дают тебе полный обзор.

- Инфракрасная, - угрюмо сказал он.

- Вы видели за собой моё тепло.

- Он не посылает нас без инструментов.

- Кто?

Тонкие губы Альфи сжались вместе, подбородок упрямо выпятился вперёд.

- На кого ты работаешь, и что он делает? Отвечай мне или умрёшь.

Он все равно ничего не сказал.

- Отвечай мне, иначе я зашвырну твою задницу в это зеркало с вырезанным на ней посланием, которое будет гласить, что ты все выболтал, и я уже иду.

- Черта с два! Ты понятия не имеешь, с чем связываешься! Ты не можешь его коснуться! Никто не может! И ты не хочешь его касаться! Ты не хочешь, чтобы он даже смотрел на тебя!

- Кто? Я не стану спрашивать ещё раз.

- А че ты сделаешь? - презрительно процедил он. - Ты не станешь меня пытать. Я знаю твою породу. Заносчивая народная защитница-недотрога, спасающая бесполезных детей. Думаешь, будто ты выше остальных. Думаешь, будто ты на правильной стороне, но миленькая моя, правильная сторона - это побеждающая сторона, и ты не на ней.

То, что он был частично прав в своих словах, раздражало. Мне нужна была информация. Пытки её добудут. Но я всегда избегала переступать эту размытую линию. Мне нужен сообщник, у которого не было такой проблемы. И все же немного боли не считалось пыткой.

Мой раскладной нож раскрылся с лёгким щелчком.

- Вырезать. Сообщение. Выбирай.

Он взглянул на мёртвого брата на полу, затем на тёмную щель в кирпичной стене позади меня.

- Тебе не удастся, - сказала я с ледяной улыбкой. - Ты не проберёшься мимо меня.

Карие глаза встретились с моими. В них пылала ярость, но она разбавлялась страхом, окрашивалась мрачной обречённостью. Своего хозяина он боялся сильнее меня.

Альфи холодно улыбнулся в ответ.

- Тогда я умру пытаясь.

Так и вышло.

Зеркало исчезло в ту же секунду, когда сердце Альфи перестало биться, вот такой хитрый трюк. Какому бы хозяину они ни служили, он обладал внушительной силой. Я ощутила, как падает температура в комнате, и мгновенно развернулась, но слишком поздно. Стена сделалась кирпичной, портал закрылся.

Я распинывала выцветшие пакетики попкорна и пустые пивные банки, распугивая тараканов, пока забирала свой меч и собирала пистолеты, принимая мысль о том, что все равно не пошла бы через портал.

Если их «он» - это тот же «он», которого упоминал АОЗ, то доставить себя прямиком в его логово без плана или подкрепления, когда никто не знает, куда я пошла - это граничило с суицидом, а так я никогда не поступала.

И все же мне хотелось бы иметь время осмотреть стекло.

Я обыскала оба тела, прохлопав по ним ладонями, сняв камеры с их шапок, зацепив уцелевшие очки за вырез своей рубашки, чтобы рассмотреть потом. Я убрала в куртку два металлических футляра размером с бумажник, которые содержали ещё несколько дюжин их смертоносных дротиков. Во внутренних карманах их курток я нашла ужасные хэллоуинские маски и резиновые перчатки, имитирующие скелет. Ну конечно, дети считали их Невидимыми. Во тьме ночи, после всех ужасов, свидетелями которых стала человеческая раса, это было справедливым предположением.