Я достала его имя из своих ментальных файлов: Коннор О'Коннор. Некоторых родителей стоит пристрелить в день выбора имени. Посетив их шесть месяцев назад, я одобрила, чтобы Рейни разместила восьмилетнюю Эрин с парой среднего возраста, которая потеряла своих детей при падении стен.

Я сумела разжать челюсти, но выдавливание улыбки даже не обсуждалось. Мои кости были стянуты слишком крепкими резинками. Напряжённо кивнув, я сказала:

- Было бы здорово, благодарю. Я заскочу, когда смогу. Как Эрин?

- Малышка в порядке, насколько это возможно. У неё все ещё время от времени бывают плохие сны, но они случаются все меньше и реже.

- Чудесно. Я знала, что она будет счастлива с вами, - я все ещё не могла разжать руку, так что показала кулаком в сторону хаоса. - Каков тут план? Сколько этажей?

- По меньшей мере, полдюжины, как я слышал, но я не видел планы. Босс внизу. Можете спросить у него. Я слышал, у него на леди глаз намётан, а такая красавица может поразить его и выпытать что угодно, - он мне подмигнул.

Его мнение явно страдало от обширной потери соединения с реальностью. Ответы от Риодана? Как же. Красавица вроде меня? У меня клейкая лента на шее, злость врезалась в каждую мышцу моего тела, и я даже волосы не расчесала.

- Что ж, мисс Дэни, я оставлю вас заниматься своими делами, но надеюсь, что вы найдёте время заскочить. Вы изменили наши жизни, вернули моей жене искру, а когда эта женщина счастлива, мой мир в полном порядке. За нашим столом для вас всегда будет место и порция отличной стряпни моей Мэгги, - покраснев, он опустил подбородок в подобии кивка и посеменил прочь.

На леди глаз намётан?

Мой мозг уловил практически только это.

Если Риодан снова кивал с вершины своей высокомерной, бабницкой лестницы, я ему голову оторву. Я понятия не имела, какое мне вообще дело. Просто оторву и все.

Сжав руки в кулаки, стиснув зубы, я пронеслась по парковке в режиме стоп-кадра, искусно лавируя между машинами и людьми к двери в полу, которая вела к нижнему Честеру, и начала спускаться в Ад, чтобы устроить немного собственного ада.

Я чувствую приближение шторма

(идёт дождь из мужчин)^[30]

Когда блестящий новенький стальной люк закрылся за мной на своём блестящем новеньком гидравлическом приводе, я спустилась по (также новеньким) лестницам, которые заменили некогда корявую лестницу, приваренную к стене.

Будучи подростком, я смотрела на Увидимся-в-Фейри девушек в облегающих как вторая кожа коротких юбках и безумно высоких каблуках, карабкающихся по этой ненадёжной лестнице, и с презрительным фырканьем думала: «Я вас умоляю, наденьте трусики!»

Лестницы определённо улучшились.

Раньше было два люка и две лестницы перед тем, как ты добирался до холла нижнего Честера. Теперь проблемы больше не было. Должно быть, вход стал первым местом, на улучшение которого Риодан направил свою команду. Холл теперь представлял собой один громадный вестибюль с длинными, изящно изогнутыми лестницами, которые были построены настолько, чтобы ими можно было пользоваться, но ещё не были закончены - и они завершались черным мраморным полом, настолько отполированным, что он служил обсидиановым зеркалом.

Я так крепко стиснула руки, что едва не сломала собственные пальцы. Ему явно понравились полы в моей квартире. И он их скопировал.

Новые, грандиозные двойные двери возвышались на шесть метров, сделанные из толстой матовой чёрной стали и украшенные фантастическими панелями из кованого железа, изогнутого сложными узорами и несомненно, переплетённого с заклинаниями, которые были готовы активироваться в мгновение ока. Ультрасовременные угольные консоли, инкрустированные ониксом, и дюжина стульев из белой кожи и хрома украшали периметр холла.

Я прошла через комнату и с сердитым лицом распахнула массивные двери. Мне пришлось толкнуть их плечом, а значит, среднестатистическому человеку понадобится, чтобы его впустили с той стороны. Одну долгую секунду я стояла в приоткрытых дверях, дыша глубоко и медленно и осматривая вид.

Внутреннее освещение ярко светило по всей ширине и длине многоуровневого клуба, и тут вновь присутствовала двойственность: «В ЧЕСТЕРЕ ВНОВЬ ГОРИТ СВЕТ!» соперничало с «Что ещё этот ублюдок скопировал у меня?» В моей прихожей тоже были стулья из белой кожи и хрома, рядом с угольного цвета консолью. Я украла их из пентхауса какого-то богатого парня. Мне нравилось заниматься декорированием, потому что прежде мне этого никогда не доводилось, а я вижу вещи структурами и схемами, а декорирование - это способ расположения вещей так, чтобы достигнуть максимального визуального счастья. Если его кухня окажется переделанной с моими шкафчиками и задней панелью, он покойник. Смерть, может, для него и временна, но этого «временно» хватит, чтобы я почувствовала себя лучше.

Урбанистическая утончённость сочеталась с индустриальной мощью, Честер представлял собой лондонского модника, побиравшегося с ирландской шайкой - в лучшем из возможных смыслов. Клуб разделялся на бесчисленное количество многоярусных подклубов, которые вновь скоро забьются под завязку. Когда мир катится к чертям, люди тусуются. Им это нужно. Кого я дурачу? Мне это нужно. Это прочищает мои мозги, освежает их как заряд удаляющего мусор антисептика. Дни кажутся ярче, разумнее после того, как ты проведёшь ночь, притворяясь, что мир не сошёл с ума, а ты вовсе не рехнулась в первую очередь - особенно, если закончить эту ночь на хорошем мужчине, хотя после Танцора мне не везло с поисками такового.

Танцор. Дыра в моем сердце никогда не уйдёт. Я всегда скучаю по нему, особенно когда я нахожусь в месте, принадлежащем мужчине, против которого мы с ним вечно вместе плели заговоры.

Некогда я презирала Честер, убеждённая, что Риодан прислуживает не той клиентуре. Теперь я иначе вижу это место.

Как актив.

Вновь открывшийся ночной клуб даст людям выбор. Элириум - единственный клуб в городе, до отказа забитый опасными причудами, он привлекает смертельно экзотичными, сексуально-взрывоопасными Фейри с их иллюзиями, ложью и фальшивыми предложениями бессмертия.

Но Честер предложил бы не менее соблазнительное влечение: бессмертная, бесстыдно сексуальная, загадочная, хищная альфа-Девятка. А если несколько принцев Невидимых, вроде Кристиана МакКелтара и Шона О'Банниона, вновь начнут тусоваться здесь?

Честер затмит Элириум.

Я даже впустила бы инспектора Джейна, он стал бы существенной приманкой. И чем больше людей придут веселиться сюда, тем больше Фейри из Элириума придут сюда вынюхивать, привлечённые банкетом смертной добычи. Почему это хорошо?

У нас вновь будет контроль.

Мы будем знать, что происходит. В клубах люди напиваются, языки развязываются, они выбалтывают вещи, которые не стоило выбалтывать. Минус запрета входить в Элириум: единственная информация о текущем состоянии Фейри, которую я могла добыть, получалась мной от людей, которых я допрашивала на улицах, и мало кто хотел сообщать мне хоть что-то. Я начинала подозревать, что моя фотография висит в туалетах Элириума с крупной подписью «НЕ РАЗГОВАРИВАЙТЕ С ЭТОЙ СУКОЙ, ИНАЧЕ МЫ ВАС УБЬЕМ». За исключением Джейна, я не видела ни шкуры, ни волоска Фейри уже... боже правый, больше года? Они старательно меня избегали, за что я была благодарна, учитывая то, что моя рука на мече так и чесалась.

О, да, теперь я это понимала: предложи своим врагам гостеприимство, позволь им вести себя плохо, не выказывай осуждения. Да, этому есть своя цена, тебе придётся смотреть, как на добычу охотятся, но - и это критично важное «но» - удача улыбается подготовленному разуму; близкое знакомство с врагом делает тебя подготовленным. Я целиком и полностью за повышение шансов на успех, когда дело касается человеческой расы.