- В данный момент мы сузим выбор только до двух этих вариантов. К остальным позициям перейдём позднее. Хотя, признаюсь, я питаю особенный интерес к теме «Я сзади тебя» против «Ты спиной к стене, а эти длинные, прекрасные, сильные ноги обвились вокруг моей талии».

Сзади. Сначала. Я схватила меч, распахнула дверцу со своей стороны, поставила ноги на асфальт и повернулась, чтобы посмотреть на него, и использовала против него его собственные давние слова.

- Некоторые секреты, ребёнок, - прошипела я c сахарно-сладким ядом, - узнаются только при личном участии.

Он запрокинул голову и расхохотался, белые зубы сверкнули, глаза блестели.

Я закрыла глаза, блокируя образ, который вечно, бесконечно удирал из моей коробки.

Риодан. Смеющийся.

Это одна из тех вещей в нем, по которым я скучала сильнее всего. Редкие моменты, когда я поражала его до смеха. Мельком видела чистейшее веселье, полыхавшее в его глазах.

Я определённо предпочитала сверху. Но это совершенно не его дело. Когда он перестал смеяться, я вновь открыла глаза.

- Какое невезение, - сказал он. - Из этих двух вариантов я тоже предпочитаю сверху.

- Держись подальше от моей головы, - если бы он так, черт подери, много обо мне думал, он должен был позвонить.

- Нам придётся сражаться за это. Посмотрим, кто победит.

Образ меня и Риодана, раздетых догола, скользких от пота и ведомых похотью, борющихся за господство, врезался в мой мозг, на мгновение оглушив меня.

- В твоих мечтах, - метнувшись из машины, я сосредоточилась на том, чтобы бережно закрыть дверцу. Если я ей хлопну, он будет знать, насколько он меня задел.

Окно разбилось, стекло со звоном посыпалось на тротуар у моих ног. Я вздохнула. Отсутствие соединения между мозгом и рукой - очевидно, одно из моих неписанных правил рядом с ним.

Его смех - тот самый смех, по которому я так сильно скучала - выплыл сквозь разбитое окно в ночь.

Плюс ситуации: я не могла пребывать в более хорошем настроении для войны.

Когда они придут за мной^[38]

Кэт уютно подоткнула одеяло вокруг спящей дочки, убрала с кровати потрёпанную копию «Паровозика, который смог» и повернулась, чтобы поставить её обратно на полку.

Подойдя к двери и выключив свет, она обернулась на Рэй, и как всегда сердце в её груди переполнилось большим количеством любви, чем, как ей казалось, могло вместиться в одного человека.

Большую часть дня и до позднего вечера Рэй провела в садах, играя со Спирсидхами.

- Я люблю Спар-ши, мамочка, - сказала она перед тем, как задремать. - Они не такие, как я. Они такие светлые внутри.

Другие матери задали бы вопрос, который подразумевал её комментарий. «Если они светлые внутри, но не такие внутри, тогда какой получаешься ты?»

Она не спросила. Время покажет. Если Рэй по какой-то причине верила, что она тёмная, и все же любила так инстинктивно и свободно, нет смысла спрашивать.

Использование её дара эмпатии на дочери оказалось бесполезным. Рэй ощущала столько любви к своей матери, что Кэт ничего под ней не чувствовала.

Пятнышки на крошечных плечах Рэй исчезли. Должно быть, она растянулась на чем-то, возможно, лежала на двух камнях в траве в такой странной позе. Нервирующее странное совпадение, ничего более.

Когда Рэй заворочалась во сне, невнятно бормоча, телефон Кэт свалился на пол, и она осознала, что забыла его на кровати. Она подняла его, снова подоткнула дочке одеяло, легонько поцеловала в лобик и пригладила её кудри.

Как только она повернулась к двери, радиоактивное облако

ПАНИКАСТРАХУЖАССТРАХХВАТАЙРЭЙБЕГИ!

взорвалось в её голове. Из её лёгких вырвался крик, процарапывая себе путь вверх по её горлу. Она подавила его, чтобы не пугать Рэй.

Пригвождённая к месту ужасом, она стояла, тихо бормоча, дрожа с головы до пальчиков ног, смотря перед собой дикими, полными ужаса глазами.

«Нет, нет, нет, нет, нет, - зазвучала в её мозгу отчаянная мольба. - Пожалуйста, Боже, нет, я не заслуживаю этого, Рэй этого не заслуживает этого. Я хороший человек, хорошая мать. Но я не могу защитить нас от этого!»

Он возвышался напротив двери спальни, загораживая ей выход.

Запирая их в ловушке внутри.

Огромные черные крылья свободно сгибались вперёд вокруг его тела. Она знала эти крылья. Она страшилась их. Испытывала восхитительные оргазмы, снова и снова, обёрнутая этими крыльями.

«Дыши, дыши, дыши, ты должна дышать», - сказала она себе. Но её лёгкие отказывались сотрудничать. Все было парализовано надёжнее, чем когда-либо была парализована Синсар Дабх.

Это невозможно.

Он мёртв.

Перед тем как отправиться в Фейри, Мак заверила их, что Двор Невидимых был уничтожен, весь без исключения.

Включая Крууса.

Особенно Крууса.

Кэт спрашивала неоднократно. И Мак неоднократно говорила ей, что она могла чувствовать всех ныне существующих представителей королевской знати. Не местоположение, а просто тихое жжение в её сознании.

Крууса там не было.

Кэт углубилась так сильно, что буквально нырнула в сердце королевы Фейри, чтобы убедиться в правдивости её слов. Мак считала Крууса мёртвым.

Но теперь, стоявший во весь рост, тёмный и злобный, скрестив мощные руки на груди, наблюдая за ней глазами... о милостивый Боже.

Глазами такой окончательности.

Она дёрнулась и стёрла кровь со своих щёк. Вынудила себя отвести взгляд, посмотреть ниже, на мощную тёмную колонну его шеи над извивающимся мерцающим ожерельем, по чёрной одежде, массивному телу. Его плечи были невероятно мускулистыми, ноги - мощно сложенными.

- Никогда не удерживай мой взгляд, Кэт, - тихо промурлыкал он. - Я могу защитить тебя от многого. Но не от этого. В мои намерения не входило пугать тебя. Я отыскал тебя одну, чтобы не тревожить остальных.

Она хрипло втянула воздух в лёгкие, который их обжёг - настолько отчаянно он был необходим, и изогнула тело, как будто она могла спрятать от него дочь.

Он пришёл, чтобы забрать Рэй? Их обеих? Если был выбор, она пойдёт! «Просто не забирай у меня мою дочь, - истерично подумала она. - Что угодно, только не это».

- Зачем ты здесь? - слабо прошептала она.

- Ох, девушка, это Шон, ты нужна ему.

О чем он говорил? Как вообще Круус мог быть жив? И что он делал с Шоном? И почему его голос звучал настолько иначе по сравнению с тем, что она помнила из этих адских, лихорадочных снов?

- У нас небольшая проблема, Кэт. У тебя есть кто-нибудь, кто присмотрит за маленькой девушкой?

Его второе использование слова «девушка» наконец-то пробило стену бетона. Кэт моргнула, осознание медленно озаряло её.

- Кристиан? - тихо воскликнула она. - Это ты?

Его губы растянулись в беззвучном рычании. Затем,

- Ох, Христос, скажи мне, что ты не подумала, будто я - Круус! Я выгляжу настолько плохо?

Она рьяно закивала.

- Да.

- Грёбаный ад, - прорычал он. - Он мёртв. Я бы знал, если бы он был жив. По крайней мере, я думаю, что знал бы.

Она прерывисто вдохнула и рухнула, сила покинула её тело, сокрушённая совершенно худшим моментом в её жизни - мыслью, кто Круус вернулся и собирается забрать у неё Рэй. У неё были кошмары о том, как это происходит, она просыпалась в ужасе, дрожа и прижимая руку ко рту, чтобы сдержать крики.

Кристиан поймал её прежде, чем она упала на пол, поставил на ноги и восстановил её равновесие, обхватив рукой за плечи.

Милостивый Боже, он был огромен. По меньшей мере, семь футов^[39]. Массивный.

- Полегче, Кэт. Я не хотел тебя пугать. Я думал, ты знаешь, что он мёртв.

Она в это не верила. Она никогда в это не поверит, пока не увидит его безжизненное тело собственными глазами. Предыдущие слова Кристиана наконец-то отложились, и так же быстро, как ужас сдавил её сердце, расцвело изумление, и счастье зарумянило её кожу.