Украшенная орнаментом белая лепнина венчала стены, сливаясь с роскошным потолком, с которого свешивалась дюжина люстр, мерцавших как лёд в лучах солнца. Стены с пола до потолка обшиты узорчатыми панелями. Пол из белого глянцевого мрамора. Однако зеркала были в точности такими же, висели безо всякой видимой опоры, некоторые лениво кружились в искусных рамах, другие оставались неподвижными в тонких, сваренных из звеньев цепи рамках. Некоторые из стёкол были черными как ночь, другие - молочными, третьи кружились нервирующими тенями.

Они опять перетасовались.

Я действительно ненавидела эту комнату.

Когда Риодан появился рядом со мной, я сердито сказала:

- Я не вернусь в Белый Особняк. Или в зал. Плевать я хотела на то, какие у тебя доводы.

- Бэрронс написал смс. Он хотел, чтобы мы быстро убрались с места и перестали привлекать к нему внимание.

- Бэрронс! - воскликнула я. - Где он?

- Сейчас мы направляемся к нему.

Я глубоко вдохнула, беря себя в руки. Я целиком и полностью за, где бы он ни находился, но у меня были неприятные воспоминания об этом месте. Я прошла через зеркала и потерялась на годы. Вышла преследуемой Кровавой Ведьмой, затем убийство Риодана и Бэрронса. Позднее заходила, чтобы спасти Мак, вернулась в совершенной иной Дублин к злому до глубины души Танцору. Я потеряла недели, которые мне не удалось провести с ним, и грёбаный ад, если бы я знала, что наше время вместе будет таким коротким - ну, по правде говоря, я все равно пошла бы, потому что так было необходимо, и это моя работа. И все же, я в своей жизни потеряла так много времени.

- Сейчас мы не будем терять время, - сказал Риодан. - Мы воспользуемся другим набором Зеркал, которые совершенно минуют Белый Особняк.

Когда он протолкнулся в третье Зеркало слева, в которое я никогда не входила, я закатила глаза, покачала головой и кинулась за ним.

После долгого, извилистого, неприятного протягивания себя через то, из чего сделаны Зеркала, я вывалилась - клянусь, Зеркала делают это нарочно, чтобы лишить тебя равновесия - в сердце «Книг и сувениров Бэрронса».

На мгновение я просто встала там, тихо сияя, как Гарри Поттер, воссоединившийся с Хогвартсом. Я вновь была в своём магическом месте, где однажды, давным-давно - впервые за все время - я почувствовала, что у меня может быть дом. Это место обладает для меня священной, мистической атмосферой. Я люблю КиСБ. Люблю, люблю, люблю. Магазин пахнет превосходными приключениями, застрявшими в кожаной обивке, втиснутыми на книжные полки и ждущими, когда их освободят, сливочно-персиковыми свечами Мак, первоклассной меблировкой и шерстяными коврами Бэрронса и пряностью моего типа опасности. Звуки этого магазина - музыка для моей души: позвякивание колокольчика, который я сотрясала всякий раз, когда являлась сюда; тихое шипение газового пламени в эмалированном очаге, приглушенное гудение холодильника за прилавком Мак.

Мак. Мне не терпелось поговорить с ней. Мне столько всего нужно было ей сказать, столько спросить.

Я медленно повернулась, впитывая это все - элегантную мебель, то, как солнце под углом проникало через освинцованные стекла окон, мою излюбленную дверь с колокольчиком, полоски разноцветного света, струящиеся по книжным шкафам, висевшие на каминной полке чулки, высокую украшенную рождественскую ёлку в углу... Погодите-ка, что? Мы все-таки потеряли время? Сейчас не декабрь!

- Почему, черт подери, у тебя стоит рождественская ёлка, Бэрронс? - прорычал Риодан сзади меня.

Я резко развернулась и задержала дыхание, улыбаясь. Иерихон Бэрронс - одна из немногих констант в моем мире. Другие вещи могут меняться, но Бэрронс - никогда. Он - непробиваемый, незыблемый, непреклонный камень мужчины, который даже вода неспособна сточить. Как и Риодан.

Его ноздри раздулись, на подбородке задёргался крошечный мускул.

- Не у меня. Это была идея Мак. В этот раз она хотя бы не розовая.

Проблеск движения на высоком книжном шкафу позади него привлёк мой взгляд.

- Э, Бэрронс, почему в твоём магазине лемур?

Его лицо не могло сделаться ещё мрачнее.

- Тоже идея Мак.

- Чем ты его кормишь? - Он вообще его кормил? Малыш показался мне ужасно тощим.

- Если бы я сумел поймать пушистого мудака, я бы выкинул его в грёбаное окно. Он всюду срёт. На твоём лице чёрное пламя, Дэни. Что Риодан делал с тобой? У него хватает ума не татуировать лицо, когда ещё осталось тело.

Затем он бросил на Риодана вопросительный взгляд, и между ними пронеслось что-то, чего я не понимала. Риодан один раз дёрнул головой, Бэрронс кивнул. Они вели совершенно приватный разговор.

Годы назад я бы проигнорировала их. В этот раз нет. Я задалась вопросом, сумею ли я проникнуть, как сделала это в Элириуме. Я уставилась в глаза Риодана, позволяя своему взгляду расфокусироваться, и подумала о татуировке, которую он набил у основания моего позвоночника. О том, что его кровь и моя смешались, и об опасной силе таких заклинаний, о непреднамеренных связях, которые они образовывали. Я опустошила свой мозг от мыслей, простёрла свои чувства и - хрясь!

«...ни одной чёртовой идеи. Думаю, она превращается в Охотника».

Шок и глубинный прилив печали. «Христос, из всего, что ты предполагал, это никогда не было одним из вариантов. Что ты делаешь здесь? Она не звонила ЯВСД, иначе я бы знал. Ты не должен быть здесь».

«Я знаю».

«Как ты вернулся?»

«Я же тебе сказал, ни единой грёбаной идеи. В один момент я был там, в следующий...»

- Прекрати! - они оба разом зарычали на меня.

Я пошатнулась от силы, с которой они выбросили меня из своих мыслей.

«Ты была лишь в его голове, не в моей, - Бэрронс бросил на меня тёмный взгляд. - Я почувствовал тебя в его голове, и ты слышала меня там, так что не задирай нос».

Я выгнула бровь, все равно чувствуя себя довольно обнаглевшей. Я пробилась в непроницаемую голову Риодана. Черт подери.

Вслух я сказала:

- Где мы и откуда ты знал, что мы были на парковке?

- Я выглянул в окно.

Озадаченная, я направилась к двери, чтобы достичь двух целей: звякнуть тем колокольчиком и увидеть, где мы находимся, когда Бэрронс прогрохотал:

- Не открывай её!

Я бросила на него ошеломлённый взгляд и вместо этого пошла к окну. Я посмотрела, моргнула, посмотрела снова. КиСБ покоился посреди пушистых белых облаков с узким видом через них на пустые парковки внизу. Здесь, вверху, было солнечно, внизу - мрачно. Я прижалась щекой к окну и подумала: «Святой Ромуланский генератор белого шума, магазин был невидим снаружи!»

- Божечки, мы в фильме «Вверх». Что ты сделал? Как ты поднял КиСБ в воздух? - если бы я вышла из двери, я бы грохнулась. - И не смей выбрасывать того бедного маленького лемурчика, - обеспокоенно добавила я.

- Я не поднимал его в воздух. Это сделала Мак.

Я осмотрелась по сторонам, умирая от желания увидеть её. Сегодня будет просто праздник. Риодан, Бэрронс и Мак; мои львы, тигры и медведи вернулись.

- Где она? - нетерпеливо спросила я.

- Это нам и нужно обсудить, - мрачно сказал Бэрронс.

Фейри никогда и не собирались принимать Мак в качестве их новой королевы, сказал нам Бэрронс, когда мы собрались в задней части книжного магазина на любимом диване-честерфильде Мак.

Разъярённые открытием, что их прошлая королева, которая давным-давно силой убрала их из мира людей, начала своё существование в качестве человека, вдобавок узнав, что их доверенный принц Видимых, В'Лэйн, на самом деле был принцем Невидимых, Двор Светлых стал строго придерживаться чистоты. Лишь Видимым разрешалось править в будущем, лишь Видимые могли стать следующей королевской знатью. Решив так, они выставили крупную награду за голову Джейна, решив убить его, чтобы следующий принц родился из числа их самих.

- Сейчас существуют два принца Светлого Двора, которые являются полнокровными Фейри, - сказал нам Бэрронс. - Они скрывают своё присутствие от вас.