Он обходил магазины в той последовательности, в какой они располагались в лабазном ряду. В книжном магазине ему попались на глаза "Мифы народов мира", Аркадий Миронович разбежался было, но "Мифы" стояли на обменной полке, обладатель "мифов" просил за них восемь детективов. Все же Аркадий Миронович сумел купить набор открыток с видами Белореченска, но и в цветном изображении не мог найти материальных следов своего прошлого.

Магазины уже закрывались. Он почувствовал, что проголодался, зашел в кафетерий. Темнело. На улицах зажигались огни.

Таким образом Аркадий Миронович с неумолимой постепенностью двигался навстречу судьбе, которая как раз нынче приняла суровое решение выйти за рамки банальностей и швырнуть нашего героя навстречу новым испытаниям.

Шагая по булыжному проезду, Сычев спустился к речному вокзалу, сошедшему к реке с цветной открытки. В его прозрачных глубинах играла невидимая музыка. Наружная лестница вела на второй этаж, где прямо на стекле было написано затейливыми буквами: бар "Чайка". Два такси с зелеными глазками дремотно застыли у главного входа.

Аркадий Миронович хотел было подняться в бар, к музыке, но вместо этого по велению судьбы обогнул вокзал и вышел к реке.

Аркадий Сычев едва не зажмурился от восхищения. Перед ним выросла белоснежная сахарная глыба, тоже, между прочим, типовая, но тем не менее ослепительная, расписная, целеустремленная.

Теплоход, видно, только что подошел, ибо внутри глыбы затухал звук работы и едва заметно ослабли швартовы на носу.

Пассажиры стояли на верхней палубе и взирали свысока на Сычева. У каждого в кармане ключи от теплой каюты. Аркадий Миронович почувствовал озноб.

По белоснежному борту шла надпись: "Степан Разин". Чуть ниже была помета: "Теплоход следует вверх. Порт назначения - Москва". Зыбкие мостки соединяли мечту и берег. Сейчас их сдвинут - и тогда...

Не раздумывая, Сычев вбежал в здание вокзала. Касса была открыта.

- Билеты на "Степана Разина" есть? - взволнованно спросил он.

- Сколько вам?

- Мне нужен первый класс, - предупредил он. - Даже "люкс".

- Есть и люксы.

- Сколько стоит?

- Девятнадцать сорок.

- А сколько он идет до Москвы?

- Двое суток. Вам одно место?

На любой вопрос выпадало "да". А ведь у него и вещей нет под рукой. Но это же не проблема: три минуты на такси до гостиницы, три минуты взять сумку и еще три минуты обратно до зыбких мостков судьбы.

Мне нужно сосредоточиться, лихорадочно думал я, двое суток покоя и тишины, я подготовлюсь к круглому столу, а эти ветераны пусть колупаются без меня, с ними каши не сваришь, я же хотел как лучше, хотел картину, а он меня унизил: кто такой Костя...

- А сколько он стоит? Я успею?

- Сорок минут.

- Я сейчас, сейчас, только за сумкой... - и поспешил прочь из вокзала, но почему-то не в сторону площади, где стояли запланированные такси, а в сторону причала, верно, для того лишь, чтобы еще раз влюбленно глянуть на "Степана Разина" и уже после этого лететь за сумкой.

Аркадий Миронович стоял у дверей и дурак дураком смотрел, как из теплой глубины теплохода выходит высокий худой мужчина со стриженой седой головой. Идет по мосткам, держась левой рукой за качающиеся перильца, в правой руке у него авоська с бутылками, а вместо правой ноги деревяшка.

Мужчина ступил на причал и пошел по асфальту вдоль среза воды. На Сычева он не смотрел.

Аркадий Миронович судорожно заглатывал воздух, а ему все равно не хватало дыхания. Сейчас мужчина дойдет до угла и скроется за пакгаузом.

Наконец, Аркадий Сычев обрел дар речи.

- Сергей Андреевич, - позвал он хорошо поставленным телевизионным баритоном, который все мы знаем и любим.

Мужчина не оглянулся и продолжал уходить.

- Капитан! - еще громче крикнул Сычев. - Это же я, Аркашка Сыч.

Одноногий описал деревяшкой круг по асфальту и посмотрел на Сычева долгим взглядом издалека.

- Я знаю, - ответил он. - Ты давно шпионишь за мной.

- Мужчина, - позвали его.

Сычев обернулся. За его спиной стояла женщина из билетной кассы.

- Будете брать билет или нет? А то я закрываюсь.

4. Жизнь взаймы

- Не робей, проходи, - сказал Сергей Мартынов, видя, что Сычев остановился перед дверью с табличкой "закрыто".

Аркадий Миронович толкнул дверь. Она подалась. В баре никого не было, кроме молодой барменши с широким крестьянским лицом. Тихо играла музыка.

- Мальчики, закрыто, - сказала женщина, но тут же увидела Сергея Мартынова и поправилась. - А, это ты?

- Мы посидим, Валя, - сказал Мартынов. - Привет тебе от Ляли.

- Что у нее было? - спросила она.

- Было все, что нам необходимо, - сказал он. - Ничего лишнего не было. - Повернулся к Сычеву: - Что стоишь, Сыч? Располагайся.

Бутылки с пивом выстроились на столе. Два лоснящихся леща довершали картину изобилия. Сычев и Мартынов суетливо двигались вокруг стола, перебрасывались деловыми словами, пытаясь скрыть за ними возникшее смущение.

- Пойду за стаканами, - сказал Мартынов.

Сычев смотрел, как он идет, стуча деревяшкой по зализанному паркету. Почувствовал, что за ним наблюдают, и стал ступать мягче. Он ходил спокойно и довольно уверенно. Ноги не было чуть выше колена.

У стойки возник разговор полушепотом. Аркадий Миронович огляделся. Бар "Чайка" был чист и просторен, столики тянулись в три ряда, в дальнем углу стоял телевизор "Рубин", он был выключен. Две лампочки слабо освещали зал. Музыка продолжала мурлыкать.

И "Степан Разин" по-прежнему блистал за стеклянной стеной бара. Он стоял у причала, но вместе с тем и как бы уплывал в магические дали моей памяти. На средней палубе кружились под неслышную музыку три молодые пары, подчеркивая свою отрешенность от жизни берега.

Сергей Мартынов вернулся со стаканами.

- Что сидишь? - спросил он. - Наливай.

- Я не знал, что у тебя это, - сказал Сычев, кивая в сторону деревянной ноги.

- Я и сам не знал. У тебя, гляжу, все на месте.

- Более или менее.

- А то могу отдать должок. Бери мою почку - хочешь?

- Спасибо, у меня уже есть одна, искусственная.

- А выглядишь хорошо.

- Как говорит моя приятельница Нелли: это уже агония.

Оба старались казаться бесшабашными, делая вид, что обрадованы встречей. А ведь рано или поздно придется заговорить о главном. Кто решится первым?