Всё ещё есть немногие из нас, которые продолжают воображать Бога как старую бородатую личность на небесах, наблюдающую и контролирующую как божественный кукловод. Кажется, это должно быть для детей или для верующих фундаменталистов различных религий.

И всё же, несмотря на то, какими умудрёнными мы являемся, мы всё ещё несём остатки этой превосходной, вечно властвующей личности. Мы просто трансформировали её, очень утончённым способом, в наши правительства, в наши газеты, в религиозных лидеров, учителей, людей со званиями и степенями после их имён. Мы думаем, что каким-то образом они знают что-то, что не знаем мы; что они знают некую истину, которую мы не осознаём.

В этих дискурсах, Ошо встряхивает нас к нашим самим корням. Он хочет не более чем вернуть нас назад к себе самим — не принимать что-либо на чей-либо авторитет, кроме как наш собственный. Чтение об испытывающем жажду человеке, который пьёт воду, не утолит нашу собственную жажду. Знание, ученость только сделает нас хорошо тренированными попугаями; до тех пор, пока что-либо не является нашим собственным опытом, оно просто не истинно.

Используя сутры и анекдоты Ринзая и других Дзен мастеров как плацдарм, этот живой Мастер делится своим видением и Своим бытиём с нами. Он приглашает нас исследовать — не принимать, не верить, не брать Его слово для этого, но просто исследовать… «Я хочу, чтобы вы поняли полностью: никогда не верьте ничему. Экспериментируйте. Вера ограждает вас от поиска истины. Никогда не останавливайтесь на вере. Остановитесь только на вашем собственном опыте».

Для Ошо, Дзен — это единственная истинная религия; единственный подход к религии, который не сковывает человечество, не делает овцой из рождённого быть львом. Это семя, беременное огромным потенциалом, которое на самом деле может озеленить всю землю.

«Дзен собирается выложить путь для нового человека, который придёт, и для нового человечества, которое появится. Это единственное настоящее золото, которое вышло из всего прошлого человечества.

«Моя любовь к этому не напрасна».

Его слова могут дать только намёк, но они содержат Его помощь. Если мы сможем всего лишь расслабиться и читать с открытыми сердцами, тогда появится возможность для нас, также, открыть фонтан внутри нас, место, в которое каждый из нас сможет возвращаться и утолять нашу жажду.

Свами Гит Говинд

Конец каждого дискурса в этой серии сопровождается определённой формой, которая может озадачить читателя, который не присутствовал на событии сам.

В начале приходит время Сардара Гурудаяла Сингха. «Сардарджи» — это давний ученик, чей сердечный и заразительный смех стал результатом появления периодов времени для рассказов шуток, будучи названные в его честь.

Шутки сопровождают медитацию, состоящую из четырёх частей. Каждая часть медитации сопровождается сигналом Ошо барабанщику, Ниведано. Этот бой барабана представлен в тексте черным пятном (в данном переводе, просто пропущены строки).

Первая стадия медитации — джибериш, который Ошо описал как «чистка вашего ума от всех видов пыли… разговаривая любым языком, который вы не знаете… выбрасывая всё ваше сумасшествие наружу». На протяжении некоторых промежутков времени зал становится полностью сумасшедшим, когда тысячи людей кричат, вопят, бубнят и трясут вокруг своими руками.

Джибериш представлен в тексте каляками-маляками (в данном переводе не приведено).

Вторая стадия — это время молчаливого сидения, фокусирования сознания на центр, точке свидетельствования.

Третья стадия называется «позволение» (let-go) — каждый человек падает непринуждённо на пол, позволяя границам, которые их разделяют, растаять.

Финальный бой барабана сигнализирует сборку, чтобы вернуться в сидячее положение, таким образом, они направляются в реализации их опыта медитации всё больше и больше как часть повседневной жизни. Участники ведутся через каждую стадию медитации словами Мастера, и весь текст каждой вечерней медитации воспроизведён здесь.

Наш возлюбленный мастер,

Однажды, когда Мастер Ринзай пришёл к Хо-Фу, правитель попросил его занять высокое место. Тогда Ма-Ю подошёл и спросил Ринзай: «Один великий сострадающий имеет тысячу рук и тысячу глаз. Какой из глаз является истинным»?

Ринзай ответил, «Один великий сострадающий имеет тысячу рук и тысячу глаз. Какой из глаз является истинным? Говори, говори!»

Ма-Ю скинул мастера с высокого места и сел вместо него.

Поднявшись к нему, Ринзай сказал, «Как дела?»

Ма-Ю заколебался.

Ринзай, в свою очередь, скинул Ма-Ю с высокого места и сел вместо него.

Ма-Ю ушёл, а Ринзай спустился.

Друзья, одного дня, шумная драма процессии против меня достигла своего апогея. Я услышал, что 300 ослов, окружающих одного бодхисатву, пришли к полицейскому комиссариату. Они просили меня арестовать, потому что я уничтожаю культуру мнимого города, который мечтает быть культурным.

Один бодхисатва нёс мой портрет. Один бодхисатва выглядел как осёл, а 300 ослов выглядели как человеческие существа. Даже осёл смеялся, потому что он был подлинным существом в той толпе: «Что случилось с этим культурным городом и этими так называемыми культурными людьми?»

Ослы по своей природе очень тихие люди, очень философские, очень культурные. И этот осёл удивлялся, «Кроме меня… все 300 ослов, которые прячутся за человеческими масками, делают мою работу, «Иа, иа.»

Эти так называемые человеческие существа, мнимые и культурные, думали, что они оскорбляли меня. Никто в мире не может оскорбить меня, потому что это в моих руках: если я принимаю оскорбление, то всё в порядке; если я не принимаю его, ты должен нести это в свой дом. Никто не может оскорбить меня. Оскорблению необходимо моё принятие.

Наоборот, это люди подтверждали всё то, что я вам говорил. Они думали, что они уничтожают мои аргументы этими процессиями. Ни одна процессия не может быть аргументом. Ни одна процессия не демонстрирует рассудок, она только демонстрирует заторможенность в развитии. И неся мой портрет на бедном осле, они просто выставляют напоказ их настоящее лицо: они ослы-поклонники.

Все человеческие существа не есть человеческими существами. Они делятся на много категорий: некоторые все ещё шимпанзе, некоторые всё ещё гориллы, некоторые всё ещё обезьяны, некоторые всё ещё ослы, некоторые всё ещё янки.

Но в этом так званном, мнимом культурном городе, нет ни одного человека, возражающего этим людям «Вы показываете себя, вашу вульгарность, вашу бескультурность».

И зачем вы изнуряете бодхисатву? Я называю того осла бодхисатвой.

И не только я, но с тех пор как одного дня 25 веков назад, когда Гаутама Будда дал Махакашипе цветок Лотуса, и сказал всей коммуне из 10 000 саньясинов, «Всё то, что я мог сказать вам, я сказал. Всё то, что не может быть передано языком, я передаю Махакашипе. Этот лотус — символ передачи того, что не может быть передано словами».

А почему Махакашипе? Потому что он был единственным, кто сохранял на протяжении лет полную тишину. В этот день, когда Будда пришёл на утренний дискурс, каждый был озадачен. Будда никогда не носил ничего в своих руках, а сегодня в первый раз он нёс прекрасный цветок лотоса. Они все ждали с волнением, что он собирается сказать, но он ничего не сказал. Наоборот, он просто продолжал смотреть на цветок лотоса на протяжении полутора часов.