Оливер был приверженцем традиций, поэтому если семья была в сборе, то обедали все вместе и обязательно в столовой. Когда Эвансы смогли себе позволить отдельный дом в пригороде Лондона, Оливер спорил до хрипоты с архитекторами, требуя предусмотреть в проекте отдельную столовую, а не совмещать её по новомодным традициям с гостиной. Но вот когда глава семьи оставался один, то позволял себе скромно завтракать на кухне. Жена эту привычку хорошо знала и всё время над ней посмеивалась. Но и завтрак, и свежие газеты вместе с почтой всегда ждали мужа на маленьком столике возле окна.

Доев кашу, Оливер налил себе ещё кофе, потянулся за корреспонденцией и улыбнулся: поверх газет лежало письмо. От кого можно было даже не гадать, достаточно лишь посмотреть на дате 3/05/2006 на штемпеле Московского почтамта. В графе отправитель аккуратным почерком было выведено: «Viktoria Kapitonova». За два года, прошедших после знакомства на разбитой взрывом дороге, переменилось многое. Британия и Россия из партнёров превратились в соперников, Оливер и Фёдор честно и старательно работали на конкурирующие правительства. Но это не мешало обоим по-дружески писать друг другу письма. Особенно старалась Виктория, которая даже умудрилась сначала втянуть в переписку Эванса-младшего, а потом обзавестись привычкой как минимум раз в неделю болтать с парнем по скайпу. И при этом строго раз в два месяца продолжала писать бумажные письма, потому что считала – пятидесятилетнему Оливеру трудно «осваивать современные технологии».

Оливер как раз распечатал конверт, когда внезапно раздался телефонный звонок, и из трубки полился приятный женский голос:

– Господин Эванс? Тут вас из отдела кадров беспокоят. Не могли бы вы сегодня подъехать, не позже двух? Обнаружилась небольшая ошибка…

Дальше пошла болтовня. Бессмысленная, кроме нескольких вплетённых кодовых фраз. Оливеру приказывали прибыть к директору к двум часам дня. Мужчина тяжело вздохнул: кажется, выходные отправились в мусорную корзину вместе с газетами. Просто так, на чашку чая в выходные, глава МИ-6 одного из руководителей направлений к себе не зовёт. Особенно из дома, ведь даже для своей семьи мистер Эванс работал в крупной фармацевтической компании.

Отправился из дома Оливер заранее. До визита к шефу надо обязательно посидеть в маленьком кафе через скверик от здания штаб-квартиры. Традиция, к которой его приучил ещё первый наставник по работе. Хозяина кафе давно сменил его сын, учитель тоже много лет назад ушёл сначала на пенсию, а потом и в мир иной, но ритуал визита «на удачу» тщательно соблюдался раз за разом.

О том, что посреди суеты лондонского делового центра можно найти такое уютное местечко, знало не так уж и много народу, поэтому два-три свободных столика здесь было всегда. И как всегда на звонок привязанного к двери колокольчика из-за стойки выглянул немолодой турок-хозяин. Приветливо улыбнулся давнему клиенту:

– Здравствуйте, мистер Эванс. Давненько вы к нам не заглядывали. Очень приятно видеть вас в добром здравии.

– Дела, дела. На работе без отпуска и выходных. Рад, что и у вас дела идут. Ваше кафе воистину украшение нашего города.

Пожилой турок проводил гостя к небольшому столику, с двух сторон огороженному высокими бумажными ширмами.

Эванс попросил:

– Мне как всегда большую чашку вашего лучшего кофе. Только не кофейником, а именно в чашку. Сколько ездил по свету, но вот так волшебно этот напиток варите только вы.

– Что вам принести к кофе? На этой неделе мы сварили просто потрясающий рахат-лукум. А ещё…

– Спасибо, только кофе.

Турок поцокал языком:

– Ай-а-ай, так и желудок можно испортить.

– Спасибо. Но только кофе.

Хозяин вздохнул и ушёл обратно за стойку. Эванс остался дожидаться официантки – порядок есть порядок. С удобством развалился на кожаном диванчике, предвкушая момент, когда принесут его напиток. Коллеги над ритуалом «выпить кофе» подшучивали не первый год… Оливер отмалчивался, так как твёрдо верил, что именно показанный наставником ритуал и оберегал его много лет от неприятностей. Сколько смеявшихся над его привычками, не верящих ни в чёрта, ни в Бога сокурсников давно в могиле? Да и сам он один только раз пренебрёг, не заглянул в кафе перед визитом к начальству – и потом чуть не сдох в африканских джунглях.

Сегодня народу в кафе было меньше, чем обычно. А может, Эванс просто давно здесь был и ему только показалось? Здесь всегда немноголюдно. Но внутренний голос тут же ответил: «Не обманывай себя». Экономический кризис последних лет зацепил слишком многих. Половина офисов в Сити стояла пустая и никому не нужная. А цены, вздохнул Эванс, взглянув на большой лист с меню на противоположной стене, поползли вверх даже здесь. Хотя хозяин явно старался, не хотел отпугивать клиентов.

Единственным плюсом недостатка посетителей, наверное, можно было считать одно: принимать заказ рыжая конопатая официантка примчалась без задержки. Оливер поблагодарил, в ожидании заказа нацепил очки – последний год начала прогрессировать дальнозоркость, достал из кармана пиджака письмо Виктории и начал читать. Английский девушка из России за последние годы отшлифовала, и читать письмо, написанное хорошим литературным слогом, было не только интересно, но и приятно. Вика с гордостью делилась своими успехами – в последние полтора года она серьёзно увлеклась пятиборьем и рассказывала, что её даже приглашают после одиннадцатого класса заняться спортом всерьёз. А ещё сообщала, что в августе они с отцом собираются на отдых во Францию, и на выходные легко могут заглянуть в гости через Ла-Манш.

От чтения отвлекла та же девушка, принесла заказанный кофе. Мужчина благодарственно кивнул, официантка тут же убежала к следующему клиенту. Оливер с наслаждением отхлебнул кофе… Но к письму возвращаться не стал, мысли закрутились вокруг Барьера и того, что случилось за два последующих года.

Россия и Европа отделались можно сказать легко – лишь странным непроницаемым куполом белого тумана, накрывшим целую область на Волге, да серией землетрясений, прокатившихся от Урала до Парижа. У американцев мощные цунами буквально смыли восточное побережье с лица Земли. Изрядно пострадали страны и по другую сторону Тихого океана. Да ещё и огненный шторм на орбите, который снёс большую часть спутников… Соединённые Штаты лишились не только нескольких крупных городов, но и солидной части флота, а оставшаяся армия без наведения по GPS оказалась небоеспособной. Доллар рухнул. Американская экономика давно напоминала мчащегося на большой скорости велосипедиста – и сильный толчок не просто её уронил, но и придавил непомерными долгами и кредитами. Чудовищный мировой экономический кризис не заставил себя ждать.

Для сотрудников британской разведки новые времена стали тяжёлым испытанием. Раньше, как размышлял Эванс, было намного проще. Американцы везде, где можно, полагались на грубую силу. И скрывавшиеся в их тени спецслужбы Её Величества могли действовать тонко, незаметно, легко спихивая последствия неудач на заокеанских союзников. Теперь приходилось зачастую действовать открыто, а цена ошибки для страны стала куда выше. Не поэтому ли шеф требует его к себе? Позавчерашняя докладная должна была лечь на стол начальства как раз сегодня утром. Зовут отчитаться, почему операция на Кавказе, которую МИ-6 задумала ещё до Катастрофы, буксует, хотя результаты «нужны вчера»? И как объяснить, что виновато на редкость неудачное стечение обстоятельств?

В центральном офисе Оливер появлялся хоть и нечасто. Безопасники его вспомнили, проверявший документы охранник приветливо улыбнулся. Но всё рано дотошно сверил сначала отпечаток ладони, затем внимательно сравнил Эванса с фотографией. И лишь затем выдал предписание:

– Доступ разрешён. Идите маршрутом номер три.

Шеф встретил Оливера в кабинете один, и выходило это и хорошо, и плохо. Хорошо – значит, никаких серьёзных наказаний не будет, виновных в том или ином провале начальство громило на официальных совещаниях, чтобы другим было неповадно. Плохо – в остальном шеф придерживался правила, что без серьёзного повода нельзя унижать подчинённого, безжалостно критикуя его работу при посторонних. Поэтому выволочка сегодня ждёт наверняка. Эванс мысленно тяжело вздохнул, закрыл плотную обитую кожей дверь и сел напротив шефа в углу Т-образного стола.