– Получается, что ты живешь не в реальности, а скрываешься в прошлом, – подвел итог Теин.

– Скажем так: у меня другая реальность, – поправила его девушка. – И такое положение полностью отвечает моим скромным запросам.

– Гмм… – многозначительно произнес Теин, как бы давая понять, что сильно сомневается в ее последних словах.

Раина предпочла не отвечать. Остаток пути они проделали в полном молчании, которое было нарушено лишь раз: девушка назвала спутнику свой адрес.

Автомобиль подкатил к подъезду аккуратненького двухэтажного коттеджа на Сент-Джон-стрит. Теин вышел из машины, чтобы помочь Раине открыть дверцу, но она его опередила. Выудив из сумочки ключи от парадного входа, девушка взбежала по ступенькам, затем, задумавшись на мгновение, обернулась к Теину.

– Я вам очень признательна. Прощайте.

Он отметил про себя ее подчеркнуто вежливое «вам» и мысленно улыбнулся: похоже, маленькое дорожное происшествие прочно засело в очаровательной головке мисс Рид. Он взялся рукой за перила и посмотрел на нее снизу вверх.

– По-моему, вы однажды уже говорили мне «прощайте». Прощайте – это значит: никогда не увидимся. Однако на вашем месте я бы не использовал это слово, не будучи уверенным в его уместности. Почему бы не сказать «до свидания»?

– Простите, но уже довольно поздний час и у меня нет никакого желания вести беседы о точном значении слов.

Раина не сочла нужным скрыть охватившее ее раздражение по поводу столь длительного расставания. Она чувствовала, что еще немного, и история, происшедшая в машине, может повториться, только теперь нельзя будет сослаться на действие алкоголя.

– Неужели после столь долгой дороги я не заслужил благодарности?

Теин вовсе не собирался уходить. И Раина вдруг испугалась. Нет, не стоящего перед ней мужчины, а своих мыслей, рисующих в ее воображении весьма смелые картины. Находясь в нескольких дюймах от Теина, она ощущала соблазнительное тепло его тела, слышала биение сердца под тонкой тканью дорогой батистовой рубашки, видела, как горит многообещающее пламя в карих глазах. Собравшись с последними силами, она спросила:

– Что же вы подразумеваете под благодарностью?

– То, что ты делаешь самым непревзойденным образом. – Теин усмехнулся и поднялся на одну ступеньку, оказавшись вровень с девушкой.

– И что же это?

– Целуешься, – ответил он и, прежде чем Раина успела что-либо предпринять, приник ртом к ее губам.

Девушка даже не сопротивлялась. У нее не было на это сил. Если бы не уверенные руки Теина, вовремя поддержавшего ее, она просто упала бы без чувств. Хотя одно чувство все-таки наличествовало: безграничное блаженство…

Раина не помнила, сколько времени провела в объятиях мужчины. Единственное, что ее сознание прочно зафиксировало, – так это исполненный нежности взгляд Теина, устремленный на нее.

– Что вы делаете? – чуть дыша, прошептала она, понимая, что ради приличия должна оказать хоть какое-то сопротивление.

– Не «вы», а «ты», – поправил ее Теин.

– Хорошо, – сдалась Раина. – Что ты делаешь?

– Разве сама не знаешь? – спросил он, пытливо заглядывая в ее глаза.

Девушка покачала головой, и Теин ответил:

– Обнимаю тебя, целую…

– Как прекрасно. – Она запрокинула голову, демонстрируя очаровательную ложбинку на шее, с маленькой пульсирующей жилкой, – Продолжай…

Теин не заставил просить себя дважды и приник к ней губами. Раина застонала от удовольствия, затрепетала в его руках…

Наконец она почувствовала, что руки мужчины разжались. Девушка медленно открыла глаза и увидела, что Теин уже садится в машину. Оглянувшись, он увидел вопрос в ее взгляде, взмахнул рукой и крикнул:

– До свидания, Раина Рид! Сладких снов!..

Когда серебристый «бентли» почти скрылся из виду, до слуха девушки донеслось:

– Теперь у тебя есть возлюбленный.

А может, это ей просто послышалось?..

«Люби меня нежно…». Волшебный голос Фрэнка Синатры, доносящийся из соседней квартиры, медленно проникал в сознание. Раина сладко потянулась и села в постели. Солнечный свет нескончаемым потоком лился в окно, заполняя собой все пространство ее небольшой квартирки. Девушка еще раз потянулась и, улыбнувшись своему отражению в зеркале, висящем напротив, спустила ноги вниз, всунула их в тапочки и завальсировала по дощатому полу.

Плавно скользя в очередном па, Раина вспоминала все произошедшее с ней накануне. Это было похоже на одну из тех сказок, которые им с Мириам читала в детстве мама.

– «Жила себе прекрасная принцесса…» Ну, предположим, не прекрасная, хотя, в общем-то, довольно симпатичная. – Остановившись напротив зеркала, девушка состроила уморительную рожицу. – «Жила она в высокой башне…» Ага, на втором этаже. «И вот однажды, когда она отправилась в гости…» К своей сумасбродной сестре Мириам. «Ей повстречался прекрасный принц на белом коне…» Тьфу, то есть на серебристом «бентли». «Завидев издали принцессу, он остановился и спросил: «Ну что, так и будешь торчать на обочине или примостишь свой зад на сиденье моей машины?.. – Раина нарочито подчеркнуто сымитировала интонации Теина. – Когда принцесса доверчиво приникла к его груди, он поинтересовался ее именем…» Как же звали принцессу? Глупый вопрос! Все порядочные принцессы носят имя Раина, а не очень порядочные – Мириам. Эта принцесса была порядочной. «А меня зовут…» Знаем, Теин Бекинфилд. «Губы их встретились.!» О-о-о, нет-нет! Это уже не для детей. Сказка окончилась, началась суровая правда жизни.

Продолжая разговаривать сама с собой, Раина прошла в угол, служивший ей кухней, и заварила чай. Затем настала очередь ванной. Да! Она согласилась снимать такую тесную квартиру только потому, что здесь имелась отдельная ванная. Настоящая роскошь! Это был устоявшийся за годы пребывания в Оксфорде утренний ритуал: полчаса на блаженство в мире горячей воды и пышной пены, пятнадцать минут на самосозерцание и чашку чаю и столько же на одежду. После чего следовало прибавить темпа, дабы не прибыть в музей позже всех и тем самым заслужить укоряющий взгляд доктора Аткинсона.

Единственное, что могло вывести пожилого ученого из себя, это долгий сон по утрам. Он всегда любил повторять студентам, посещающим его курс: «Ранней пташке – жирный червяк». Под «жирным червяком» подразумевались слава, богатство, успех, шанс сделать великое открытие и прочее… Хотя Раина, каждое утро покидая теплую постель, готова была согласиться на самое серое прозябание, доктор Аткинсон строго следил за временем ее прихода на работу.

Вот и сейчас, приветливо кивнув девушке, торопливо вбежавшей в холл музея, он бросил взгляд на часы: сегодня не опоздала.

Раина приняла у сотрудницы архива заказанные накануне папки и, прижав их к груди, отправилась в музейный зал, прежде чем сесть на рабочее место. Несколько коллег, попавшихся ей навстречу, проводили ее насмешливыми взглядами, как бы говоря: «Опять спешит к своему Джулиано». Раина знала об этом, но не обижалась. Стоит ли, если так оно и есть?

Аккуратно положив документы на подоконник, девушка повернулась к терракотовому бюсту биеллского герцога. Как он встретит ее после вчерашних событий? Уже давно Раина приметила одну особенность скульптурного портрета Галлезе: постоянно меняющееся выражение лица. Если смотреть с расстояния пятнадцати футов, то создавалось впечатление, будто Джулиано чем-то сильно озабочен – нахмуренные брови, задумчивая складка, притаившаяся в уголке рта… Стоило подойти ближе, и вы попадали под безжалостно-циничный взгляд властителя Биеллы. Становилось ясно: сведения о бесчисленных отравлениях, заговорах и казнях не лишены достоверности. И лишь при взгляде на лицо Джулиано в непосредственной близости приходило понимание того, почему женщины готовы были умереть за одну его улыбку. Сегодня он встретил Раину с весьма недовольным видом, словно прекрасно был осведомлен о ее измене.

– Прости, я не смогла ему противиться. Он так на тебя похож! К тому же речь идет всего о нескольких поцелуях. Ну, не сердись!