Уже в начале XX века из этих противоречий физики сделали замечательный вывод. Свет — это не просто электромагнитные волны; испускание и поглощение их происходит не непрерывно, как думали физики прошлого века, а отдельными порциями — квантами. Иными словами, свет — это не только поток электромагнитных волн, но в то же время это и поток частиц-фотонов, несущих с собой световую энергию в виде отдельных порций — квантов.

Была установлена и зависимость между квантами и длиной волны. Оказалось, что величина энергии каждого кванта не одинакова — чем длиннее волна, тем меньше энергия присущего ей кванта. Таким образом, например, квант красного излучения, с длиной волны в 7 стотысячных долей сантиметра, несёт с собой меньшую энергию, чем, скажем, квант синего света, длина волны которого около 4 стотысячных долей сантиметра.

И вот, с этой новой, квантовой, точки зрения стало возможным объяснить и явление фотоэффекта. Все особенности этого явления оказались легко объяснимыми. Так, если энергия кванта достаточно велика, чтобы вырвать из тела электрон, то ясно, что чем больше квантов, то-есть чем больше света будет падать на тело, тем больше будет вырвано электронов.

Понятна также зависимость фотоэлектрического эффекта от длины волны. Чем меньше длина волны, тем больше энергия квантов и, следовательно, тем вероятнее, что эти кванты вырвут электроны. Если же энергии каждого отдельного кванта недостаточно для того, чтобы совершить работу, необходимую для вырывания электрона из тела, то фотоэффекта вообще не будет, сколько бы света ни падало на тело. Вот почему и не наблюдается фотоэлектрического эффекта даже при освещении сильным светом, если только длина волны этого света настолько велика, что соответствующая порция энергии (квант) меньше «работы выхода» электрона, то-есть той энергии, которая необходима для вырывания электрона с поверхности тела.

Так же просто объясняются и многие другие, столь же загадочные, с волновой точки зрения, закономерности, известные физикам.

Однако как ни хорошо с квантовой точки зрения объяснять явления поглощения света, трудно понять, как это свет одновременно является потоком частиц и волной.

И тем не менее, в настоящее время мы можем совершенно уверенно говорить: да, это именно так и есть! Элементарные световые частицы — фотоны — действительно в некоторых явлениях ведут себя как частицы, а в некоторых — как волны.

Более того.

Квантовая механика утверждает, что и другие частицы — электроны, альфа-частицы, да и сами атомы — имеют такую же двойственную природу. Все они могут проявляться или как частицы, или как волны.

Это доказано неоспоримыми опытами. Так, например, установлено, что электроны эти, казалось бы, уже так хорошо знакомые физикам частицы, обладающие определённой массой и зарядом, пути полёта которых тысячи раз были засняты на фотографические пластинки, эти несомненные частицы показывают в некоторых случаях свойства волн. Пролетая через тончайший листик золота, электроны дают ярко выраженную картину дифракции (рис. 22)!

Рис. 22. Дифракция электронов.

Так же способны дифрагировать и атомы и молекулы!

А дифракция присуща, как мы знаем, именно волнам.

Разгадка этой новой, поистине замечательной тайны вещества позволила нам более правильно объяснить и строение атома.

Квантовая механика рисует движение электронов в атоме так: вращаясь вокруг ядра, электроны окружают его как бы «электронным облаком».

Плотность этого «облака» в разных местах различна. «Облако» гуще в тех точках пространства, где вероятность пребывания электрона больше.

Своеобразие такого подхода к решению вопроса объясняется тем, что микромир, мир электронов и атомных ядер, имеет свои особенности, отличающие его от окружающего нас, привычного нам, мира больших вещей.

Квантовая механика породила у ряда современных буржуазных физиков взгляды и выводы, далёкие от истинной науки.

Изучая пути движения электронов в атоме, физики не могут определить одновременно точное положение электрона и его скорость. Из этого некоторые реакционные физики и философы делают идеалистический, поповский, далёкий от науки вывод. Так, физики Гейзенберг и Бор утверждают, что раз мы не можем определить в одно и то же время точное положение электрона в атоме и его скорость и, таким образом, не можем сказать, по какому пути движется этот электрон, то, значит, движение электронов в атомах не является закономерным; оно не может быть познано нами вообще, так как электроны якобы обладают «свободой воли»!

Другие реакционеры идут еще дальше и утверждают, что электроны вообще не являются вещами, существующими вне нашего сознания; они не существуют независимо от нас и наших приборов.

Нечего и говорить, что эти вздорные, ненаучные взгляды поддерживают все противники передовой, материалистической науки. Ведь согласно таким взглядам наука бессильна объяснить окружающую действительность, человек никогда не сможет понять и объяснить отдельные явления природы. А это значит, что есть в мире те таинственные, необъяснимые «силы», на которых держатся все суеверия и религии.

Иное, действительно научное объяснение «поведению» электрона в атоме даёт наша материалистическая наука.

Мир необычайно малых частиц, как мы уже сказали, — мир особый. Поэтому мы не можем подходить к нему только с теми законами, к которым привыкли в мире больших вещей.

В мире малого имеются, кроме того, свои законы, свои закономерности.

Каковы эти законы? Пока мы их полностью не знаем. А то, что мы уже знаем, подчас не вяжется с нашими привычными представлениями.

Так именно и обстоит дело с дифракцией мельчайших частичек. Очевидно, что все эти частички движутся по каким-то своим законам, а не по законам хорошо известной нам механики, управляющей движением больших тел. Согласно этим особым законам движутся и электроны в атомах.

Мы стремимся при помощи опыта познать законы мира малого. Путь к этому один — дальнейшее изучение строения атома и главным образом его центральной части — ядра, в котором действуют ещё мало изученные ядерные силы. При изучении атомного ядра, можно надеяться, будут найдены и объяснены многие закономерности мира малых частиц.

По этому пути и идёт наука наших дней. И уже теперь, спустя немного лет после своего зарождения, ядерная физика достигла изумительных результатов.

Что же мы знаем о строении ядра в настоящее время и что это нам дало в применении к практической жизни?

Когда мы нагреваем воду, её невидимые частички — молекулы — с повышением температуры движутся всё быстрее и быстрее. Однако какого-либо нарушения внутреннего строения молекул при этом не происходит. Так бывает при любом физическом изменении тел — при их плавлении, испарении и т. д.

Если же происходит химическое изменение какого-либо тела, то при этом изменяются уже молекулы: они распадаются на атомы, и из последних образуются молекулы новых веществ; соединяясь по-новому, атомы образуют новые атомные группы, новые молекулы. Таким образом, говоря иными словами, все химические реакции связаны с движением электронов в атомах. Атомные же ядра не принимают в этом никакого участия. При любых химических превращениях с ядром ничего не случается — оно лишь переходит вместе с атомом из одного соединения в другое. Поэтому-то и не могли иметь успеха все многовековые попытки алхимиков превратить один элемент в другой химическим путём.

Не меняется атомное ядро и при таких воздействиях, как сильное сжатие, нагревание или обработка химических соединений различными растворителями.

Проникнуть внутрь очень плотного ядра, разбить его на части также чрезвычайно трудно. Узнать поэтому, как устроено атомное ядро, оказалось несравненно труднее, нежели выяснить строение самого атома. Однако физики успешно справляются и с этой задачей, хотя изучением атомного ядра занялись совсем недавно — всего каких-нибудь 30 лет назад.