– А если бы такая доверенность у нас была? – полюбопытствовал Изнов.

– О, тогда все обстояло бы просто великолепно. Уважаемый владелец корабля перестал бы являться таковым – в присутствии его доверенного лица. Это лицо совершило бы, пользуясь его правами, зафиксированными в генеральной доверенности, акт дарения – и капитан корабля мог бы засвидетельствовать это деяние с кристально чистой совестью. Но у вас же нет такой доверенности?

– Она может возникнуть, – сказал Изнов.

– Вы хотите сказать, что найдете соответствующего нотариуса…

– Вовсе нет. Но это и не нужно. Незадолго до отлета мы трое, здесь присутствующие, находились на территории посольства моей страны в Синерианской империи. Территория посольства, как вам известно, является малой частью той страны, которую оно представляет. Там действуют законы этой страны, и те права, которые на корабле в рейсе принадлежат капитану, в посольстве принадлежат послу. То есть мне. И, таким образом, я имею все основания заверить подобную доверенность своей подписью и посольской печатью.

– Если она у вас с собой.

– Ну, ее я оставил бы разве что вместе с головой.

– Чудесно! Просто чудесно! В таком случае приступим немедленно к составлению необходимых документов и их оформлению. Акт дарения может быть составлен на мое имя, а уж потом…

– Итак, мы добьемся того, что конфискацию корабля можно будет предотвратить или, во всяком случае, ощутимо отсрочить, не так ли? – не дал ему договорить Федоров.

– Совершенно верно, – с готовностью отозвался Алас.

– И если наши затруднения кончатся благополучно, мы сможем располагать им?

– Ну, собственно говоря… Корабль вам все равно придется продать: у вас ведь, насколько я могу судить, не очень много денег – а они вам понадобятся, весьма и весьма. Другое дело – я могу помочь вам найти добросовестного покупателя, который, идя на риск, все же согласится купить его. И, выступая в роли владельца, пусть и фиктивного, я…

– Но уже по другой цене, – вставил невозмутимый Федоров.

Изнов почел вопрос насчет денег бестактным и лишь поджал губы.

– А сколько вам нужно, чтобы уладить все наши дела? – спросил Меркурий.

Прекослов усмехнулся.

– Сколько нужно мне – это не тот вопрос. Я лучше скажу, сколько потребуется вам.

Он вытянул перед собой левую руку с прижатыми к ладони семью пальцами. Правой отогнул один палец.

– Вас трое. Следовательно, вам нужны, самое малое, три семьи. Согласны?

– Три семьи? – недоуменно переспросил Изнов. – Зачем? Мы вовсе не собираемся обзаводиться здесь семьями…

– Вы не так считаете, прекослов, – вмешался Гост. Он, похоже, примирился с тем, что инициатива переговоров от него ускользнула из-за появления на авансцене лица более авторитетного. – На каждого из них нужно не менее двух семей, дело-то относится к высшей категории, значит – первая семья на их отмазку, а вторая – как гарант первой. Никак не меньше двух.

– Пожалуй, вы правы, достойный. Значит, самое малое – шесть семей. И по такому делу семьи должны быть никак не ниже месячных. Да, вам потребуются семьи высшего класса.

– Что вы, что вы! – снова перебил Гост. – Полуторамесячные семьи нужны, иначе их никто и слушать не станет. Если бы сезон к концу шел, а то ведь он только начался, все собреды голодны, им говорить охота, обличать, зубы показать, покрутиться перед пустозвонами…

– И это справедливое замечание. Итак, первый расход: шесть полуторамесячных семей. Их еще нужно найти…

– Ну-ка покажите все то, что вам надавали там, на торге, – сказал Гост.

– Что нам надавали? – не понял Изнов. Сообразительный же Федоров сразу стал вытряхивать из карманов визитки и просто лоскутки бумаги с адресами, номерами, именами.

– Давайте-давайте, – поощрил Алас. – И вы тоже. Ну-ка… Так, так… – Он быстро, как машинка для подсчета денег, пролистал все, разложил на две кучки. – Это совсем никуда не годится, это все по мелочам, на уровне карманной кражи… Ну а вон те – на худой конец разве что. Но по большому счету все это не то, что нужно.

– Четыреста, никак не меньше, – сказал Гост, сперва пошевелив губами – видно, считал про себя.

– Четыреста тысяч, – пояснил коммерсант. – Барсов Гра, понятно. Мы в сорах не калькулируем: слишком много нулей получается, технику зашкаливает.

– Дальше. – Прекослов отогнул второй палец. – Каждому из вас понадобится предответчик. Тоже серьезный. Высшего класса. Меньше ста ни один не возьмет, нечего и пытаться. И то их еще надо уговорить на аккордную оплату, они-то будут требовать почасовую; но если им уступить, они затянут слушание так, что тут одним кораблем не обойдешься – для этого их понадобилось бы продать целых три.

– Каждому по сто тысяч барсов, – разъяснил коммерсант, прищелкнув пальцами. Это у него получилось, как короткая автоматная очередь.

– Уже семьсот, верно? Теперь: пока пойдет рассмотрение, вам нужно будет пить, есть и оплачивать жилье.

– Но я полагал, – проговорил Изнов, – что нас будут содержать здесь, а следовательно, за счет властей – если это и вправду тюрьма.

– Это тюрьма акционерная, – сказал Гост, – и обязана приносить прибыль, я вам уже говорил. Первый день вашего пребывания нам оплачивает казна, а за каждый последующий платят сами клиенты. Но мы берем по очень умеренным ставкам, так что это не самый большой расход.

– И тем не менее, – сказал прекослов. – Далее: нужно умягчить окружение, верно? Чтобы вело себя соответственно. Будь вы иссорианами, все обошлось бы куда дешевле, но для пришлых у нас цены высокие. Принято считать, – тут он слегка усмехнулся, – что они являются, чтобы задешево скупить наш прекрасный мир, поэтому с них – иными словами, с вас – везде стараются содрать побольше. Что делать – времена и нравы! – Он вздохнул, лицо его сделалось печальным. – Приходится учитывать и расходы на медицину. Накладывать швы, делать примочки, компрессы ставить, кому-то, может быть, понадобится переливание крови…

– Боже мой, это еще почему? – не выдержал Меркурий.

– Никто не станет спасать вас от народного волеизъявления, скоразвлечений, созвучных древним традициям. В общем, медицина, считайте, тоже никак не менее ста тысяч салатовых.

– Опять же барсов, – коммерсант и тут не упустил случая разъяснить. Похоже, что сама возможность произносить название граанской денежной единицы доставляло ему чувственное удовольствие.

– Восемьсот уже, – подытожил Гост.

– Ну а остальное – на непредвиденные расходы. – Прекослов вздохнул. – Так что менее чем миллионом никак не обойтись, если хотите сохранить самих себя в относительной целости и хотя бы частичной исправности. В случае же…

– Дядюшка! – прервал его коммерсант, уже несколько минут внимательно глядевший в окно. – Кончай прения сторон. Едут, йомть.

– Прибыли за вами, – сказал Гост Изнову.

И действительно, по лестнице уже топали.

– Эй, ты! – проговорил Федоров повелительно. – Парень!

Угадав, что имеют в виду его, коммерсант обернулся.

– Согласны на твои условия! – твердо сказал Федоров. – Но с условием: аванс – половину – доставляешь через пять часов туда, где мы в то время будем находиться. Привезешь сам. Наличными. Быстро: да или нет?

– Да! – не задумываясь, ответил коммерсант.

– Советник! С какой стати… Почему?! – одновременно заговорили посол и Меркурий. Прекослов нахмурился. Гост смотрел на Федорова, прищурясь.

– Объясню потом. Уже некогда.

Тяжелые бутсы топали перед самой дверью.

– Клянусь своими ушами, – сказал Гост, – сейчас они снова дверь сломают. Ну что за скверная привычка: каждый раз обязательно что-нибудь сломать.

– Перевозку оплатят сами или за казенный счет?

– Собственно, – ответил ему прекослов, – сию минуту клиентура не в силах, но при согласии на краткосрочный кредит…

– Кредит будет на том свете, – ответил офицер. – Ну ладно, им же хуже…