Несмотря на прочитанный-перечитанный в детстве сборник сказок Шарля Перро, Грета в волшебство особо не верила и крестную фею не ждала. Та нашла её сама, в осточертевшем чулане под лестницей, в доме Дурслей, где всё: от фундамента дома до роз на лужайке — провоняло обыденностью, чванливостью и жаренным беконом.

Фея или правильнее сказать фей, на проверку оказался бракованным. В меховой шубе (и это в конце лета, при температуре свыше двадцати градусов), пропахшей дешевым пойлом и звериной шерстью, он чудес не совершил, лишь по кругу рассказывал про величайшего светлого мага столетия, лучшую в мире школу волшебства Хогвартс и пророчил ей поступление на самый достойный ало-золотой факультет. При прощании умилился внешнему сходству с её отцом, и буркнул что-то невразумительное про негодных маглов, посмевших купить ей очки с затемненными стеклами, из-за которых не разглядеть великолепных зеленых глаз, как у милейшей Лили Поттер.

После такой встречи, Грета наступление первого сентября побаивается, ведь мало ли, что может случиться — какая Фея такой и волшебный мир.

На Гриффиндоре (старая шляпа таки запихнула её в «самый правильный») ей хорошо первые три часа. Грета посчитала и запомнила. Факультет встречает её бурными овациями, несдержанными хлопками и подбадривающими криками. Всем студентам, независимо от возраста, интересно пообщаться и прикоснуться к ожившей легенде. Только вот выяснив, что героиня бракованная и похоже ремонту не подлежит, они разочарованно выдыхают, злятся и спешат пожаловаться кто кому: соседу по спальне, другу из Хаффлпаффа, Рейвенкло (о Слизерине не может быть и речи), родителям или учителям.

Директор, которого ошеломительная новость поднимает с кровати, не дожидаясь рассвета, вызывает Поттер в сопровождении с деканом к себе в кабинет на душещипательную беседу. Заботливо пододвигая к зевающей девчонке чай и сладости, он задает интересующие его вопросы. Не получив вразумительных ответов, Дамблдор клятвенно обещает помочь решить сложившуюся проблему и закидывает тирадами об всеобщем благе, темной магии и любви. Макгонаголл тихонько плачет в сторонке и поминает замечательнейших Джеймса и Лили.

Грета старается сдерживаться и делает большие глотки чая, дабы запить беззастенчивую ложь. В сухомятку она стоит ей поперек горла.

Новость о том, что девочка-которая-выжила слепа, словно крот, на следующее утро красуется на первой полосе Ежедневного пророка.

Учителя, что делать с известной ученицей не знают. Учебники ей почитать не дашь (играя в свой семнадцатый век, они понятия не имеют о книгах Брайля), выполнять домашние задания она тоже не может, повторять за показываемыми движениями палочкой в классе и подавно. Приходится выкручиваться редкими индивидуальными занятиями, просить других учеников присматривать за девчонкой и диву даваться, как та свободно передвигается по замку, который и для зрячих то травмоопасен и полон неприятных ловушек.

Поттер же готова самолично разобрать замок по камушку или проклясть его чем-то основательным и не снимаемым. У нее к Хогвартсу антипатия с первых секунд. Она в нем задыхается. Повсюду пыль, словно и не покидала свой чулан, а горький запах талого воска преследует по пятам и мучительно щекочет ноздри. Хорошо, что об опасностях ей переживать не стоит. Сверхъестественная способность ориентироваться в любой, даже не знакомой местности, не покидает с детства. Теперь-то она знает — это магия её хранит и оберегает.

А еще в замке живет Северус Снейп, который ненавидит Грету неистово и всем сердцем. Профессор отыгрывается на ней за всё и за всех. Еще бы, ведь ничтожная дуреха не смогла сохранить то единственное, что осталось от Лили в этом мире — её замечательные изумрудные глаза. Каждый раз, как девчонка приходила на прием очередного экспериментального зелья (кому бы еще директор поручил столь важную миссию, как восстановление зрения народной героине) Северус готов был задушить её своими собственными длинными пальцами.

Грета поначалу от его всепоглощающего отвращения смущалась, пока не учуяла нотки одиночества, отчаяния и беспомощности, скрытыми на второй план. Профессор жалкий. На очередной вечерней встречи она понимает — её от Снейпа и запаха зелий тошнит в равной степени.

Волшебный мир не эквивалент счастья, не является абсолютным антидотом.

Студенты, не важно чистокровные или полукровки, до смешного оказываются похожими на магловских детишек из начальной школы Литтл Уин­гинга. Грету за годы обучения поджидают, уже успевшие набить оскомину, подколки и шутки. Только вот волшебникам быстро становится скучно просто перекидываться словами и они переходят к действиям. Ведь слепая, отстающая по всем предметам девочка — такая идеальная жертва.

Вначале грань переходят свои же, храбрые и благородные. Первые три нападающих отделываются легко и по велению взмаха кисти Поттер, отправляются в полет в ближайшую стену. Кто же знал, что такой хрупкой и беззащитной на вид брюнетке не нужны заклинания и пасы волшебной палочки дабы разобраться с опасностью. Поттер, не без помощи бесед с профессором Флитвиком, каждый вечер в одиночестве тренируется управлять сырой магической мощью, и не без гордости может заявить, что достигла неплохих успехов.

Четвертому нападавшему нечего надеяться на благородное снисхождение, оно закончилось. Старшекурсник, поджав хвост, убегает в гостиную, получив на память багряно-лиловые отпечатки на едва не хрустнувшей шее и хрип в легких.

Запах момента своего триумфа Грета запоминает на всю жизнь. Мерзкий и липкий, отдающий горечью во рту. Он ей не понравился. Это был запах страха. Он забирался внутрь, словно плесень, вызывал легкую тошноту и туманил разум.

Годами позже Поттер узнает, что смерть пахнет куда лучше, когда одним мартовским вечером у неё сдают нервы к чертям собачим, из-за витающей в воздухе постоянной угрозы, она взрывается и очередной нападающий, кажется из Слизерина, просто замертво падает на каменный пол, не успев ничего понять и испугаться (произошедшее так удачно списывают на Сириуса Блэка). От накрывшего восторга, ведьма спешит прочь. Вечная невеста прошла совсем рядом, легонько коснувшись её краем своего угольно-черного одеяния.

Смерть пахнет волнующе и чарующе, заслужено выбивается в тройку лидеров. На второе и соответственно третье место, опускаются корица и кофе.

Именно желание почувствовать последние запахи, приводит Грету в уютную кофейню, скрытую в одном из центральных двориков Лондона. Присев за столик поближе к кухне, она расслаблено вдыхает сочетание любимых ароматов и ждет свой заказ. Надоевшие очки небрежно отправляются в сумку. Наконец-то можно расслабиться и не думать о смерти Седрика (отдающую кислыми яблоками), о псевдо сочувствующих друзьях, возродившемся монстре и о своем недо-взрослом, пропахшем псиной, крестном.

Незнакомца, подкравшегося к ней, Поттер чувствует еще до того, как он представляется. От него несёт безумием за километр (а ещё дорогими духами и кожей). Ярким и захватывающим, не таким, как у Волан­де­мор­та. У воскресшего волшебника безумие явственно отдает больницей и лекарствами, а в голове рисуется картина разговора двух медсестер в одном из коридоров Бедлама:

— Новенький? — интересуется та, что помоложе. — Кто на этот раз? Наполеон, вампир? Или может охотник за нечистью, давненько к нам такие не попадали?

— Темный Лорд, — устало выдыхает вторая. — Четвертый за месяц. Боюсь теперь уж точно не избежать драки в столовой. Снова будут выяснять, кто самый настоящий, и кто первый захватит мир.

Мужчина, тем временем, не спрашивая разрешения, присаживается на соседний стул и долгим цепким взглядом изучает девчонку напротив. Красивые черты лица, белоснежная кожа, вороные локоны, шелковистым водопадом прикрывающие выпирающие ключицы, и жуткие чисто белые глаза. Мужчина уверен, такой девчонке самое место в преступном мире, ей там понравится, а ему нужна королева. В карих глазах огонь разгорается ярче, на радужке отчетливо виднеется восторг и предвкушение.