– Оксана, извини, за вопрос, а ты с ним только целуешься? – Олег слегка прищурился.

– Олег, – она покраснела и опустила глаза, – давай оставим… Если он не нравится тебе, скажи и тогда я найду, как аккуратненько от него отделаться…

– Что ты ещё придумаешь, глупая девчонка? – Олег обнял её и прижал к себе. – Понравился он мне, не беспокойся. Просто я боюсь, что кто-нибудь обидит мою маленькую.

– Он никогда меня не обидит, – Оксана посмотрела на него снизу вверх. – Ты же никогда меня не обидишь?

– Нет. При чем здесь я?

– При том, что вы – одинаковые.

– Оксана, Оксана… – Олег отпустил её и покачал головой. – А вдруг он догадается?

– Олежка, никто и ни о чем не догадается… Он ни о чем не спрашивал, а я, на всякий случай, придумала сказочку о том, как любила мальчика с пятого курса, а потом разлюбила.

– Вы уже решили, когда поженитесь?

– Нет. Я не хочу спешить. Просто когда я думаю, что нам нужно будет расстаться… – она тяжело вздохнула.

– Тогда я женюсь или уеду куда-нибудь.

– Перестань, прошу тебя! – её глаза наполнились слезами. – Хочешь жениться – женись. Я слова не скажу. Только не уезжай!

– Лучше бы мне Артём тогда не челюсть сломал, а шею свернул, – тяжело вздохнул Олег.

– Зачем ты так?

– Да всю жизнь я тебе испоганил! Ты же из-за меня даже замуж выходить не хочешь!

– Дай мне ещё немножко времени. Я обещаю тебе, что скоро всё будет в порядке, – Оксана с тоской посмотрела на него. – Я же уже почти пришла в норму.

– Я никуда тебя не тороплю. Я просто всю жизнь буду виноват перед тобой…

Теперь Макс приезжать часто. Время от времени, Олег всё ещё пытался взвешивать все его «за» и «против», в тайне надеясь, что второго будет больше. Больше было первого, как он не старался. Он сдружились настолько, что порой Оксана начинала на них обижаться: когда приходил Максим и никуда не уходил с Оксаной, с Олегом у него находилась масса общих проблем, а Оксане приходилось либо принимать пассивное участие в их разговорах, либо просто варить им кофе и получать удовольствие от их присутствия. Как-то раз она пошутила, что Макс скорее женится на Олеге, чем на ней. Или Олег на Максе. Все посмеялись над этим, и Олег пообещал, что никогда не посягнет на святое для Оксаны – на Макса. Вечером после этого Оксана зашла к брату в комнату и спросила:

– Ты что, издеваешься?

– Ты о чем? – не сразу понял Олег.

– О том, что ты сегодня сказал. Ты же прекрасно знаешь, что святое для меня не Макс, а ты.

– Я хочу, чтобы было наоборот, – он пристально посмотрел на Оксану.

– А что ты ещё хочешь? – она начинала сердиться.

– Пока больше ничего. Разве что, чтобы ты поняла, насколько это важно, в первую очередь для тебя. Пожалуйста, Оксаночка, – Олег подошел к ней и очень целомудренно поцеловал в лоб.

Она тяжело вздохнула и ушла к себе. Весь остаток вечера она делала вид, что усердно занимается, хотя, на самом деле просто хотела остаться одна.

После этого Олег стал почаще уходить куда-нибудь, если Оксана и Макс оставались дома. Куда уйти, он находил всегда – в знакомых девушках недостатка у него не было. Если ему не хотелось женского общества, то всегда можно было застать дома кого-нибудь из холостых друзей, вроде Ламинского или Ткачева, и провести неплохо время где-нибудь в ресторане или баре.

Как-то раз, в начале июня, Олег вернулся домой раньше. У него была светлая надежда выспаться. Накануне у Ламинского был день рожденья, и вся компания сначала просидела в ресторане до закрытия, а потом до пяти утра у счастливого новорожденного. Когда Олег входил в дом, что-то показалось ему лишним, необычным. Что, сразу он не понял. Ему очень хотелось спать. В доме было тихо. Вернее, тихо было внизу. Олег поднялся по лестнице и на предпоследней ступеньке остановился. Тот звук, который он услышал, он никогда на свете ни с чем бы не спутал. Слишком хорошо он помнил этот звук. Звук доносился из приоткрытой двери Оксаниной комнаты. Олег поднял глаза и увидел её и Макса. У него стали ватными ноги.

Олег медленно спустился вниз, где-то посреди лестницы предательски скрипнула ступенька. Ему было безразлично. Он дошел до кухни, опустился на диван и закурил. У него дрожали руки. В голове было пусто до звона. Заметил ли его Макс, ему было неинтересно. Он не знал, долго ли просидел так. В пепельнице на столе один за другим появлялись окурки. Со стороны лестницы послышались шаги. В кухню вошел и остановился, увидев Олега, Макс. Он был полностью одет, только волосы были в беспорядке. Олег, молча, исподлобья смотрел на него.

– Давно пришел? – спросил Макс.

– А ты, как думаешь? – Олег опустил глаза.

– Я тебя заметил, Оксане, естественно, ничего не сказал. Извини, мы не думали, что ты рано придешь, – он смутился.

– За что извинить? По-твоему, я сейчас, как правильный старший брат, кинусь к тебе с требованием жениться?

– Не знаю. Кажется, нет. А что, можешь кинуться? – Макс тоже закурил. – Или за дверь выставишь?

– Пока не собирался. За дверь тоже не выставлю. Где Оксана?

– Она обычно не сразу встает, – теперь он посмотрел на Олега исподлобья. – Просто я сегодня очень покурить захотел.

– Что делать теперь будем, Макс?

– Не знаю. Пусть она выберет того, кто ей дороже.

– Что ты имеешь в виду?

– Тебе не приходило в голову, что я очень много знаю? – Макс сел напротив него на табурет.

– О чем или о ком?

– О тебе и Оксане. Я же знаю всё «от и до», включая историю о твоих разборках с двоюродным братцем.

– Нашей госбезопасности есть дело и до этого или вы о будущих женах информацию собираете с пеленок? – Олег криво улыбнулся. – Я же не поверю, если ты скажешь, будто Оксана сама…

– Ну, госбезопасности есть ещё чем заняться, кроме выяснения того, кто и с кем спит, если это не затрагивает государственные интересы. При всех регалиях и заслугах ваших родителей, в когорту лиц, владеющих гостайной, вы не попадаете. А вот пока не перевелись такие честные и добропорядочные граждане, как Артюша Спасенов, госбезопасности, да и просто, обычным, не таким честным и добропорядочным гражданам, пожаловаться на отсутствие информаторов не придется. И искать ты информатора не будешь – он тебя найдет. Вот и Артюша меня нашел. Вывалил мне всё, думаю, ещё и приврал. Меня от таких гадов мутит. Воля моя – задавил бы. Так что, знаю я всё уже где-то около года.

– Ты Оксане не говорил ничего?

– Конечно, нет. Я же не Артём.

– И какова твоя реакция? – Олег взял новую сигарету.

– Как видишь, никакова, – Макс вздохнул. – Мне всё равно, что у вас было. Разве что, посочувствовать могу. Ведь когда мы познакомились, первым человеком из семьи, о ком Оксана рассказала, был ты. Ты у неё с языка не сходишь. Правда, говорит она о тебе, как о святом, никаких намеков: самый порядочный, самый добрый, самый сильный, самый смелый, самый заботливый. Короче, самый-самый. А вот когда я тебя впервые увидел, грешные мысли мне в голову полезли.

– Из-за того, что мы похожи?

– Нет. Ты бы увидел со стороны, каким обожающим взглядом она на тебя смотрит! Потом Артём меня вычислил. Он за мной неделю ходил, прежде чем подошел и начал вас грязью поливать. Родителей, кстати, тоже. Ну, я его послал. Пообещал, что устрою ему большие неприятности, если он рот не закроет. А когда я впервые пришел в гости… – Макс помолчал. – Снова Оксана на тебя так смотрела… Да и ты на неё. Ты не думай, я не ревную. Я вообще не ревнив. Мне тогда пришла мысль, как же это должно быть тяжело.

– Тяжело? – Олег покачал головой и горько улыбнулся. – Да что ты понимаешь? Пока сам не влетишь, не поймешь. Это не тяжело, Макс. Просто лучше бы меня долго и медленно убивали, чем это терпеть.

– Всё я понимаю. Олег, мне тридцать четыре года. Я хочу жениться на любимой женщине, хочу нормальной полноценной семьи, хочу детей, хочу быть с ней рядом, хочу быть ей нужен. Хоть чуть-чуть нужен. И Оксана для меня – не просто любимая женщина. Она для меня всё. Я тебя, как брата, прошу – если она выберет меня, не становись на дороге. Себе легче не сделаешь, её не осчастливишь и меня всего лишишь. Ты сказал, не влетишь – не поймешь. А я тебе главного не сказал, как я до Артёма догадался, что между вами было, – у него стали глаза, как у больной собаки. – Не то, что вы совсем не похожи, не взгляды. Оксана ведь в постели меня Олегом называет. Пока контролирует себя, я – Макс. Чуть-чуть отключилась – Олег. Ещё лучше, когда она под это дело плакать начинает и просить прощения, за то, что не может тебя разлюбить. Я ни разу ей ничего не сказал. Сказать, значило потерять. А я не смогу её потерять! Мне ведь больно, ничуть не меньше, чем тебе. Потому, что больно ей. Сегодня она впервые о тебе не упомянула и впервые не плакала. Я тебя прошу, не отнимай её у меня…. Клянусь, травой слаться буду, только бы она счастлива была!