– Извини, Марьяна, не к тебе. И вообще, я спешу.

– Конечно, конечно… Последний вопрос. Как там папа… мама, Коля?

– Все в порядке, спасибо. А сейчас, извини, спешу.

Марьяна проводила его долгим тоскующим взглядом. Дима знал, как она смотрит, но никак не прореагировал. Марьяну он терпеть не мог с детства. Зато она не давала ему прохода, особенно, последние несколько лет.

Дима вошел в подъезд, быстро поднялся на третий этаж, остановился перед нужной дверью, глубоко вдохнул и сосчитал до десяти. Сердце колотилось так, будто он шел на первое свидание. Стараясь выглядеть спокойно, он нажал на кнопку звонка. За дверью послышались легкие шаги, и сердце снова заколотилось, как у пойманной птицы.

– Кто? – спросил приятный женский голос.

– Я, Лесенька.

Дверь распахнулась, и Дима подхватил на руки открывшую ему девушку. Она обвила его шею руками, радостно рассмеялась, но тут же попробовала напустить на себя строгий вид и сказала:

– Поставь на место, соседи увидят.

– Пусть видят! Пусть завидуют! Пусть весь свет знает, что я тебя люблю! – Дима поцеловал Лесю и, повернувшись, будто за ними действительно кто-то наблюдал, спросил. – Все видели? Позавидуйте, что не вас.

– Хан, хватит хулиганить! – Леся снова рассмеялась. – Проходи.

– Это тебе, Лесенька, – он отдал ей цветы.

– Красивые, – сказала Леся, счастливо улыбаясь, и почти спрятала лицо в букете белых хризантем.

– Ты одна? – снимая кроссовки, спросил Дима.

– Одна и ждала тебя. Лешка с Коляном после пяти придут, мама до восьми, а папа вместе с твоим появится. У нас с тобой целых два часа.

– Тогда не теряем времени? – Дима легко подхватил её на руки.

– Димка, как я по тебе скучала, – прошептала Леся, прижимаясь к нему. – Как я тебя люблю…

– И я тебя люблю.

…Дима обнял лежащую рядом Лесю, поднес к губам её тонкую руку и перецеловал каждый палец. Она ласково погладила его по лицу и прижалась щекой к его мускулистой груди.

– Какой ты сильный, Димка, – совсем тихо сказала она. – С тобой рядом совсем не страшно…

– Почему тебе должно быть страшно? Ты чего-то боишься? – насторожился Дима.

– Нет… так просто… Просто почему-то подумала, что рядом с таким здоровым и сильны, как ты, жить не страшно и умереть не страшно.

– Зачем ты так говоришь? Лучше жить. Жить долго-долго. Согласна?

– Согласна, – в её голосе послышалась странная тоска.

– Что с тобой, Лесенька? – он встревожился не на шутку. – Если что-то случилось…

– Ничего, глупенький! – прервала его Леся.

– Точно ничего? У тебя второй день глаза грустные.

Леся высвободилась из его объятий и села. Её ярко-рыжие вьющиеся волосы рассыпались по плечам. Она лукаво улыбнулась и, отбросив назад капризную прядь, сказала:

– Амерханов, я начинаю ревновать!

– Это почему же? – Дима приподнялся на локте и удивленно посмотрел на неё.

– Ещё бы у меня были не грустные глаза, если ты лежишь почти спокойно со мной рядом уже целых десять минут, время идет, скоро Лешка вернется.

– Ну, во-первых, это не я попросил отдыха, – он склонил Лесю на подушку и прильнул губами к её телу.

– А во-вторых? – она прижала его голову к груди.

– Во-вторых, не отвлекай меня, я упущенное наверстать хочу.

– Что, без комментариев? – всё ещё шутливо спросила она.

– С одним, – Дима на секунду приподнял голову. – Только это чуть попозже.

Через несколько минут они задыхались от страсти, лаская друг друга. Он взял Лесю нежно и сильно.

– О, Господи!… Как же я тебя люблю, Лесенька! – его голос превратился в хриплый срывающийся шепот.

…Когда они вышли на улицу, было уже начало седьмого. На город спускались сумерки. Улицы заливал бледный свет фонарей. Вечно спешащая толпа отличалась от утренней усталостью лиц и наличием полных сумок и пакетов.

– Давай пройдемся, – предложила Леся. – Времени ещё предостаточно. Пойдем за ручку, как в детском саду.

– Не сильно устанешь? – Дима взял её за руку.

– Не волнуйся, не устану. Мне совсем не хочется лезть в набитый троллейбус.

– Давай я такси остановлю.

– Наши люди в булочную на такси не ездят, – отшутилась Леся. – Не хочу. Давай всё же пройдемся. Или ты дальше ринга не ходишь?

– Куда прикажете пойду, – Дима отвесил шуточный поклон.

– Хорошо, что ты сегодня смог прийти. Я действительно очень скучала по тебе и не могла дождаться, когда ты придешь.

– Я специально пораньше постарался все дела закончить. Если бы ты знала, как мне тебя не хватает, когда я уезжаю! Особенно скверно ночью. Кажется, утро никогда не наступит, уснуть не могу. Лежу, думаю о тебе. Потом представляю твоё лицо, представляю, что ты рядом, и становится легче. Знаешь, я не видел тебя всего неделю, а кажется, что целую вечность. Смешно?

– Приятно. Ты сам смешной, Димка, – она ласково улыбнулась. – Приезжаешь и смотришь на меня так, будто видишь впервые. Забавно!

– Ты каждый раз разная. Прошла всего неделя, а ты изменилась.

– Изменилась? – Леся удивилась. – Что же изменилось во мне? Я плохо выгляжу?

– Нет. Просто глаза грустные, бледная, похудела.

– Глаза грустные, бледная, потому, что скучала.

– Я уже приехал, а глаза всё равно грустные и румянца не добавилось.

– Тебе кажется. И, что похудела, кажется.

– А вот это не кажется.

– Ерунда, кажется, – упрямо повторила Леся. Потом, помолчав, добавила. – Я с тобой серьезно поговорить хотела… Только никому не говори…

– Что случилось? – Дима слегка сжал её пальцы.

– Ты честно никому не скажешь?

– Не скажу. Так что случилось?

– А случилось…

Леся замолчала и повернулась к Диме. Он хмурился, его глаза были тревожными. Она ещё раз взвесила, все за и против, вспомнила о лежащем в сумочке листке с последними результатами обследований, попробовала представить его реакцию. Всё равно ни её слова, ни его реакция, какой бы она ни была, ничего не смогли бы изменить. Разве что он мучился бы вместе с ней, а в итоге…

– Так что случилось? – повторил Дима свой вопрос. – Почему ты так смотришь?

– А случилось то, что я тебя разыграла! – Леся беззаботно улыбнулась. – Хотела проверить твою реакцию. Ничего не случилось.

– Считай, что у тебя получилось, – он натянуто улыбнулся. – Я уже успел испугаться, такой у тебя был грустный вид.

– Напрасно, Димулька, напрасно. Видишь, учусь осваивать смежную с врачом специальность. Ты как-то говорил, что после института физкультуры пойдешь в университет?

– Надеюсь.

– Вот и я от тебя отставать не буду. Подамся в театральное училище. Пока время есть, порепетирую.

– Ладно, будущая звезда экрана, точно всё нормально?

– Да точно! Димка, если бы ты знал, каким занудой бываешь!

– Да ладно… – его улыбка стала смущенной. – Я сначала испугался, что случилось что-то, а потом уже думал, что у нас есть шанс пожениться раньше, чем я закончу институт, а ты интернатуру.

– Интересно, как это?

– Ну, допустим, нас стало бы не двое, а трое. Представь себя молодой мамой, а меня молодым папой.

– Пока что-то не представляется. Не торопись. Спешить не стоит, – Леся попыталась выглядеть строгой, а сама подумала, что этим мечтам так и суждено остаться мечтами.

– Почему?

– Тебе что, седьмой десяток и наследников нет?

– Знаешь, есть у меня одна задумка, – с совершенно серьезным видом сказал Дима. – Вот закончим учиться, поженимся…

– Что дальше делать будем?

– Медовый месяц поедем проводить в Крым. Обещаю, что из постели вылезать будем только чтобы поесть.

– Димка, я тебя больше в постель не пущу! – шутливо пригрозила она. – Ты, как кролик!

– Лесенька, а ты забыла, что я и без постели обойтись могу? – заулыбался Дима.

– Фи, какой ты! – Леся рассмеялась. – Чему тебя только в школе учили и в институте учат? Где твой моральный багаж?

– Со мной. Я о светлых чувствах, о теплых и мягких.

– Дима, давай лучше о спорте!