Он расхохотался.

– Похоже на Констанцию. Ее квартира прямо надо мной. Могу поговорить с ней.

– Не надо, все хорошо. Девушка живет в ЛА одна. Она и должна подозрительно относиться к незнакомцу, что тусуется возле входа в ее жилище, и готовиться причинить невыносимую боль при первых проявлениях странности.

Он хихикнул.

– Ты не очаровал ее?

– Пытался. Но должно быть моя эффектная улыбка срабатывает только с парнями.

– Может, дело в бороде?

Я ахнул, симулируя обиду.

– Ужас! Я люблю свою бороду, – сказал я, автоматически коснувшись бакенбардов.

– Тебе идет.

– Ты в курсе, сколько требуется времени, чтоб она росла правильно? – спросил я. – Очень маленькая лазейка для совершенства. Три дня – максимум. Граница между чрезмерно длинной и чрезмерно короткой довольно тонкая, друг мой. Говорю тебе, ты не понимаешь, насколько облегчаешь себе жизнь бритьем. Хотя не думаю, что борода тебе пойдет. Разве что небольшая щетина на выходных.

– Только на выходных?

– Да, решил, что на работе тебе не стоит носить растительность на лице, – пояснил я ему. – Но я полностью за щетину на выходных.

– Неужели? – поинтересовался он. Сомнений не было: он улыбался. Он что, больше не ехал? Это хлопнула дверь машины?

– Эй, ты где–то тормознул?

– Может быть.

– Может быть? Тут либо да, либо нет. Дай угадаю: ты покупаешь в магазине продукты для роскошного блюда, которое я не смогу приготовить, и твоя сестра превратится в Гордона Рамзи^[9].

На другом конце линии повисла тишина, и, обернувшись, я увидел, что он стоял на тротуаре и разглядывал меня. Трубка возле уха, глупая улыбка на лице, в руках – пакет с едой на вынос.

Хотя он мог прекрасно меня слышать, я все равно сказал в телефон:

–Ты абсолютный обманщик.

Он сбросил звонок.

– Да, я такой, – ответил он, подходя ко мне и вручая теплый пакет, и вставил ключ в замочную скважину. – Я не готовлю.

– Вообще?

– Если могу избежать.

– Справедливо, – произнес я, следуя за ним внутрь. Выглядел он хорошо, даже отлично: серые брюки, светло–голубая рубашка на пуговицах с закатанными до локтей рукавами, обычный черный вязаный жилет. И меня поймали за разглядыванием его задницы.

От комментариев он воздержался, но, забирая пакет, улыбнулся.

– Итальянская подойдет?

– Вполне.

Он загрузил еду в духовку подогреться, потом достал тарелки и прочую ерунду из шкафов.

– Хотел заказать вьетнамскую, – сообщил он. – Недалеко отсюда неплохой ресторанчик, там превосходно готовят курицу в манговом соусе. Короче, я заранее позвонил и пояснил, что для заказа мне нужен список ингредиентов, рассказал про аллергию на моллюсков. Она пыталась мне втереть что–то о меню, а я продолжал повторять: «Нет, полный список ингредиентов, включая составляющие соусов». В общем, после двадцатиминутной перепалки, она отказалась. Начала орать на меня по–вьетнамски. Поэтому я ответил, что мне плевать, насколько хорош ее гой га^[10], и предложил запихнуть его подальше.

Я не мог поверить.

– Правда?

– Правда, – ответил он, потом прекратил свое занятие и уставился на меня. – А что? Не стоило?

У меня вырвался смешок.

– Нет, мне нравится. Просто для меня никто такого не делал.

– Как так? – удивился он. По–видимому, вопрос был риторическим: времени на ответ он мне не предоставил. – Мне важнее, чтоб ты не рухнул в моей гостиной замертво от анафилактического шока, спасибо.

Я усмехнулся.

– Да, мне тоже.

Он сунул мне упаковку салфеток и махнул рукой на тарелки и столовые приборы, словно я выиграл их в лотерею.

– Сегодняшний конкурсант сервирует стол, а я пока схожу наверх переодеться.

Я все еще похохатывал, когда он вернулся, одетый в джинсы и футболку – формальнее наряда у него мне еще видеть не доводилось. И все равно умудрился смотреться сногсшибательно. Мне нравились его ботанские свитера, но они прятали его тело. И без шуток, у него было охереть какое тело.

– Так нормально? – он осмотрел себя сверху вниз. – Просто подумал…

Вот опять – неуверенность в себе.

– Классно выглядишь. Я восхищался видом, вот и все.

Он покачал головой, словно высказывание было нелепым. Полностью меня игнорируя, он вошел в кухню и вернулся с бутылкой вина и тремя бокалами.

– Пьешь мерло?

– Конечно, – ответил я, приняв из его рук бокалы и поставив на стол. – Во сколько придет Сара?

И тут раздался стук в дверь.

Эндрю пожал плечами.

– О, в любую секунду.

Я рассмеялся и все еще улыбался, когда Эндрю открыл дверь. Вернулись они вдвоем, а меня поразило, сколько же между ними было общего. Глазами они вели между собой диалог, будто она на что–то намекала, а он приказывал ей заткнуться.

– Спэнсер, – тепло поприветствовала она меня. – Рада снова тебя видеть.

– Взаимно, – откликнулся я. И по неизвестно причине занервничал. Обычно я ловко работал в любом месте, независимо от уровня комфорта. Но здесь было иначе, а в голове занозой сидели слова Лолы «похоже на свидание». Я вытер ладони о бедра и силился подобрать слова.

К счастью, первым заговорил Эндрю.

– Спэнсер пытался убедить меня сказать, что это он приготовил ужин, а не я купил еду на вынос.

Мой рот распахнулся.

– Не правда! – Эндрю захохотал, проходя мимо меня в кухню. Я пихнул его в плечо. – Врун.

Сара со смехом проговорила:

– Не переживай, Спэнсер, я в курсе, что на этой кухне не готовят.

– То есть он печально известен своей кулинарией?

– О, да, – кивнула она. – Дело не в том, что он не будет готовить. А в том, что он не может готовить. Не сомневаюсь, он бы и воду сжег.

– Вы же знаете, что я слышу? – крикнул он. – Теперь тащитесь сюда и помогите.

– Он всегда командует? – осведомился я у Сары.

Она закатила глаза.

– Всегда.

– Ага, все еще слышу, – сказал он, а я, входя в кухню, ухмыльнулся. Он вытащил блюда из духовки и поставил на стойку, а мне бросил кухонное полотенце. – Горячо, будь аккуратней.

Я фыркнул.

– Ты типа просишь меня отнести еду на стол?

– Это меньшее, что ты можешь сделать, учитывая, сколько часов я тут горбатился, – выдал он, даже не задумавшись

Я хмыкнул и потащил выносные контейнеры на стол. Сара смотрела на нас с такими же надутыми губами с приподнятыми уголками, что бывали у Лолы, когда она сдерживала смех. Опять они глазами вели безмолвный диалог, а я притворился, что не заметил.

Именно в такой атмосфере ужин и прошел: комфорта, веселья, бесконечной трескотни. Сара мне понравилась. Как и ее брат, она была умной и образованной. Болтали они обо всем – от мировых проблем до реалити–шоу. А кое–что я нашел по–настоящему необычным – ни разу не всплыло имя Эли.

Не знаю почему, но я ожидал, что о нем мы в основном и станем говорить. В конце концов, именно из–за него мы и собрались вместе. Но нет. Ни разу. Не то чтоб меня не устраивало. По мне так о нем вообще не стоило вспоминать. Довольно много времени истрачено на прикидки, в какие моменты Эндрю тосковал по нему сильнее всего… Лежал ли он в постели, сожалея, что его нет рядом? Скучал ли он по звуку спускающихся по лестнице ног по утрам? Скучал ли он по обнимающим его рукам? Он вообще скучал по нему? Потому что чем ближе я узнавал Эндрю, тем больше гадал, зачем ему Эли.

Обычно, когда я брался за работу, в жизни моих клиентов зияла дыра, где раньше находились их партнеры и которую они пытались заполнить. Но Эндрю казался таким цельным. Он ставил в тупик, совершенно точно.

– Спэнсер?

Черт. Должно быть, Эндрю о чем–то спрашивал.

– А? Прости, я улетел за много километров отсюда.

Эндрю окинул меня оценивающим взглядом.

– Сара поинтересовалась проигрывателем. Я ответил ей, чтоб задавала вопросы парню, купившему его.