— Я просто знаю, что где-то существует твоя вторая половинка, — сказала мама, похлопав меня по щеке.

А потом все закончилось. Момент был официально испорчен, и я снова стала тощей, неуклюжей Каролиной Капелло, без парня и с носом всегда в книге.

— Спасибо, мам, — пробормотала я.

— Пошли, — сказала она, — скоро прибудут гости.

***

Я обняла дядю Донни и тетю Джулию, когда они вошли, улыбнулась и кивнула, когда они оба прокомментировали, как я выросла, что я больше не была маленькой девочкой, а затем я поцеловала каждого из их четырех детей и направила их к жениху. Я обняла тетю Мишель и сказала дяде Тони, что, наконец-то, попробовала ту пиццу и она на самом деле была не так уж хороша. Затем я обняла тетю Адрианну, которая всегда выглядела немного расстроенной на свадьбах, и проводила ее до ее места.

А потом заиграла музыка, и мне пришло время взять под руку друга Джеффа, Энди, пытаясь сбалансировать свой маленький букет и новый экземпляр сонетов, когда я шла по проходу.

Я заняла место в ряду подружек невесты и повернулась к брату, напоминая себе улыбаться. Он выглядел очень красивым и слегка нервным в смокинге. Его бутоньерка была немного кривовата, и я усмехнулась, зная, что это сведет мою маму с ума.

Затем музыка изменилась, и вся часовня поднялась на ноги.

Если я думала, что Ди сияла в джинсах и футболке, то она была почти неземной в свадебном платье. Ее длинные светлые волосы ниспадали на плечи, а платье было облачком морской пены, вздымающейся от изгибов ее бедер. Каскад темно-розовых роз ниспадал с ее рук.

Я посмотрела на Джеффа и отвернулась. Выражение его лица заставило мое сердце сжаться. Ди подошла к нам, и мы все вместе повернулись к священнику.

— Дорогие мои, — начал он.

А потом, кивнув мне, настала моя очередь читать. Я передала букет девушке рядом со мной и пошла к подиуму, стараясь не обращать внимания на людей в зале. Много-много людей в зале. Мои руки дрожали, когда я открыла новую книгу на потрепанной странице. Сонет 43.

— Как я люблю тебя? — читала я. — На сто ладов:

Не думай о нем, говорила я себе. А потом он стал всем, о чем я могла думать.

— До глубины души, до высоты, Крылатых чувств, до облачной мечты,

Его прохладная кожа прижатая к моей.

— Люблю тебя обыденно, без слов, При свете дня, под кровом темноты,

Моя голова лежит на его груди, мои губы ласкают его шею.

— Как людям правда, так мне нужен ты… — Теперь мой голос дрожал.

Древесный дым и соленые брызги и… ОСТАНОВИСЬ!

— Любовь не требует иных даров.

Его лицо при свете свечи, его улыбка, его дикие глаза с пляшущимися огоньками.

ПРЕКРАТИ!

— Люблю всей страстью горестей былых, — читала я, и слезы наполнили мои глаза, — Люблю всем детским ожиданьем чуда.

Его губы, касающиеся моих, его руки на моих запястьях, прижимающие меня к матрасу.

«Чего ты хочешь, смертная женщина?»

Я подняла голову. Все в церкви уставились на меня. Ди выглядела особенно обеспокоенной, ее красивый лоб морщился. Я снова посмотрела на страницу, мое зрение затуманилось от слез.

— Любовью мной утраченных святых, — сказала я, глубоко вздохнув.

«Я хочу тебя».

— Вернувшейся ко мне из ниоткуда, — выдохнула я, бормоча слова так быстро, как только могла. — Всей жизнью. А покину мир живых — Тебя любить еще сильнее буду.*

Я отшатнулась от подиума, мои щеки горели. Я смотрела на браслет-цепочку с ракушкой на запястье до конца церемонии, забыв улыбнуться счастливой паре.

***

Я держалась в тени бара во время приема. Несколько человек неловко похвалили меня за прочтение.

— Это просто эмоции, — сказал дядя Донни, хлопая меня по плечу. — Просто эмоции.

Я пробормотала слова благодарности и заказала еще бокал красного вина. Я планировала пить вино, пока не забуду о Локи или не забуду о том, что опозорилась перед всей свадьбой. Бармен протянул мне новый бокал. Я выпила его несколькими большими глотками и вздохнула. Комната начала немного вращаться по краям… и нет, я все еще не забыла гребаного, неоправданно сексуального Бога-обманщика Асгарда.

Но он забыл обо мне.

— Мне нужно еще выпить, — сказала я, помахав бармену, а затем подтолкнула пустой бокал в его сторону.

Он кивнул и протянул мне новый бокал, когда мама подошла. Она фыркнула. Мне пришлось бороться с желанием опрокинуть перед ней весь стакан. Вместо этого я глубоко вздохнула и посмотрела через зал на Ди и Джеффа на танцполе. Счастливая пара. Не испорти эту свадьбу, сказала я себе. По крайней мере, не больше, чем уже сейчас.

— Привет, мам, — сказала я, ставя бокал и пытаясь придумать что-нибудь, что могло бы компенсировать мое катастрофическое чтение. Меня смущало мое пьяненькое состояние. — Я встретила кое-кого в Чикаго.

Ее лицо просияло.

— Его зовут Марк, — сказала я, — и он занимается… э-э… бизнесом. Разными штуками. Финансовыми делами. Он оставил несколько сообщений. Я, эм, я ему перезвоню.

Мама широко улыбнулась.

— Он бы тебе понравился, — добавила я, понимая, что это правда. Мама бы полюбила Марка.

Она потянулась ко мне, ущипнув меня за щеку.

— Я так рада за тебя! — сказала она.

Мой желудок сильно сжался, и я решила, что могу немного отдохнуть от вина.

***

Я выпила недостаточно, чтобы забыть Локи или мое ужасное прочтение, но достаточно, чтобы иметь адскую головную боль на обратном пути в Чикаго. Поезд сломался через двадцать минут после отъезда из аэропорта О'Хара, и прошло больше часа, прежде чем я добралась до другого поезда, таща за собой чемодан и чувствуя, что могу убить любого за глоток воды. Было уже темно, когда я открыла дверь в квартиру.

— Эй? — произнесла я неуверенно, нащупывая выключатель.

Квартира была пуста, за время моего отсутствия ничего не изменилось. Я выудила из мусорной корзины скомканную записку и разгладила ее. «Локи», было написано. «Я в Сан-Диего. Вернусь во вторник».

Я не видела его три месяца, подумала я. Три месяца, одна неделя, четыре дня.

«Если ты мне надоешь, я тебе скажу», — говорил он, сидя на моей кровати и потягивая мед из Вал-Холла.

— Знаешь, как тебя называют Локи? — пробормотала я себе под нос. — Кузнец лжи. Они называют тебя кузнецом лжи.

Я схватила записку и разорвала ее пополам, скомкав кусочки и выбросив их в мусорное ведро. Я швырнула их с такой яростью, что один из кусочков отскочил от мусорной корзины и покатился по полу. Я наступила на него. Затем достала из кармана сотовый и позвонила Марку.

— Кэрол, — почти сразу же ответил он. — Ух, ты, как я рад тебя слышать.

— Ага, — сказала я. — Извини, что не перезванивала. Я была в Сан-Диего на свадьбе.

— Нет проблем, нет проблем. Слушай, я бы с удовольствием пригласил тебя на свидание. — Мне показалось, что именно таким голосом он говорил на работе, решая важные дела. Он говорил очень авторитетно.

— Ну конечно, — пискнула я.

— Как насчет пятницы? — спросил он. — Пятница тебе подойдет?

— Да, пятница — это здорово.

— Просто скажи мне свой адрес, — произнес он, — и я заеду за тобой в восемь. — Похоже, он улыбался.

Мои руки дрожали, когда я вставила телефон обратно в зарядное устройство. Ну вот, подумала я. Я иду на хорошее, нормальное свидание. С хорошим, нормальным парнем.

Радуйся.

ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ

Наступил вечер пятницы.

Я повесила платье подружки невесты со свадьбы брата рядом с платьем, которое мама купила мне на выпускной, что я пропустила. Платье подружки невесты помялось во время возвращения в Сан-Диего, а выпускное платье сморщилось в одном месте после того, что я опрокинула на него утюг. Мои пальцы коснулись мягкого хлопка красного платья, которое я носила в Берлине с Локи, но я отстранилась, оставив его в шкафу.

Вздохнув, я решила пойти в платье с выпускного, которое было гладким и черным с золотой филигранью вдоль груди. Надеюсь, будет достаточно темно, и никто не заметит место ожога. Кроме того, мои единственные высокие каблуки были черными, и они не соответствовали пыльной розе платья подружки невесты.

Я долго принимала душ, побрила ноги и вытерла волосы полотенцем. Затем натянула платье и вытряхнула косметичку «Мэри Кей», которую мама подарила мне на Рождество. Закончив, я отошла к зеркалу, чтобы проверить свою работу. Я вздохнула. Ты выглядишь чертовски нелепо, подумала я и прикусила внутреннюю сторону щеки, чтобы остановить себя.

Это не имеет значения. Сегодня мы ужинаем со смертными.

***

Марк заехал за мной в восемь. Это был прекрасный ранний летний вечер, свет только угасал на небе, мотыльки начали роиться вокруг уличных фонарей.

— Ух, ты! — восхитился он, — отлично выглядишь.

— Спасибо. Ты тоже.

Марк действительно хорошо выглядел. На нем был темный костюм с белым галстуком. Казалось, ему в нем было комфортно, он носил его с расслабленной уверенностью, будто сошел со страниц журнала. О, маме бы ты понравился, глубоко вздохнув, подумала я и улыбнулась, садясь в машину.

— Итак, — спросила я, — куда мы направляемся?

Марк улыбнулся, направляя машину к Лейк-Шор-драйв.

— К «Чарли Троттеру».

Я постаралась сдержать эмоции и не ахнуть. Ресторан «У Чарли Троттера» был самым шикарным рестораном в Чикаго. Я даже не могла позволить себе пройти по тротуару рядом с ним.

— Ого, — сказал я. — Ничего себе.

Марк улыбнулся еще шире.

— Тебе понравится.

***

Безупречно вежливый пожилой мужчина в смокинге проводил нас к нашему столику. Зал казался океаном белого, освещенный мерцающими свечами, расставленными рядом с окном. Марк без промедления заказал два мартини.

— Думаю, девушке, которая любит виски, понравится и мартини, — сказал он с улыбкой.

— Конечно, — сказала я, пытаясь вспомнить, пила ли я когда-нибудь мартини раньше.

— Итак, — спросил он, когда принесли напитки, — тебя недавно… опубликовали?

Я пренебрежительно махнула рукой.

— Я аспирантка, — ответила я. — Я просто перевела древнескандинавский текст «Пиршество Богов». Это, эм, не самое захватывающее…