Стейнер молчал, что от него и требовалось, а в голове у него беспрестанно крутилось: дерьмо дерьмо дерьмо дерьмо дерьмо дерьмо дерьмо дерьмо дерьмо дерьмо...

Словно задавая этот вопрос впервые, Чедвик спросил:

– Кто такой этот Дикон?

– Раньше он был полицейским, потом открыл сыскную контору. Он алкоголик. Эта девушка – соседка Лоример по квартире – удержала его от пьянства. – Он старался говорить только по делу. Все это было написано в бумагах, которые читал Чедвик.

– Почему она это сделала?

– Похоже, она что-то заподозрила в смерти Лоример.

– Это выглядело как школьное упражнение на сообразительность.

– Так, может быть, все сошло не так гладко, как тебе кажется? А, Гарольд?

Стейнер мучительно искал подходящую формулировку.

– Есть причины полагать, что он может быть нам полезен.

– Потому что он ищет человека, который убил Лоример?

– Да.

– Как и мы.

– Да.

– Это только теория. – Он сказал это так, будто считал само это слово порочным. – Только если его будет можно контролировать.

– Здесь проблем не предвидится.

– Рад это слышать, Гарольд. Отличная новость. – Чедвик сложил руки домиком и оперся на них подбородком. – Я скажу тебе, что меня беспокоит. Если он решит, что смерть Лоример не была вызвана несчастным случаем, то начнет искать мотив, так? Может быть, я неправильно это понимаю, но, помнится, мотив играет очень важную роль в таких расследованиях.

– Маловероятно, что...

– А Лаура Скотт работает в том банке, так? Она ведь программист?

Он знал имена и профессии этих людей. Стейнера это не удивило.

– Дикон может делать предположения, но мы уже все подчистили.

– Подчистили... – Чедвик наклонил голову, словно разговаривая с самим собой. – Подчистили? – Он на минуту задумался. – Теперь расскажи мне о леди Коклан.

– Собственно говоря, пока нам трудно оценить этот фактор. Существуют...

Чедвик не дал ему закончить:

– У тебя есть тайное желание сделать карьеру политика, Гарольд?

Стейнер стал в тупик.

– Нет.

– Тогда почему ты говоришь со мной, как чертов робот?

– Существуют три...

– Зачем ты это делаешь, Гарольд?

Молчание. Чедвик смотрел на своего подчиненного так, что со стороны его взгляд можно было принять за вежливое любопытство.

– Существуют три возможных варианта. Во-первых, связь между убийством Лоример и леди Коклан.

– Мы так не думаем, неправда ли, Гарольд? – спросил Чедвик.

– Нет.

– Потому что наш человек поставил бы нас в известность, прежде чем убить Коклан.

– Если это он убил Коклан. Второй вариант: убийца Коклан – не он.

– А что по этому поводу думают наши люди в Лондоне?

– Они думают, что он.

– Я склонен этому верить. Так говорится и в этих бумажках, Гарольд.

Стейнеру очень хотелось, чтобы Чедвик перестал подсмеиваться, называя его по имени. По традиции половина мужчин в его семье носили это имя, и его отчим подшучивал над ним, как это делал сейчас Чедвик. Каждый детский проступок вызывал одну и ту же усмешку: "Зачем ты это делаешь, Гарольд?","Не стоит думать слишком много об отметках, Гарольд".

–Итак, – продолжал Чедвик, – в чем заключается третий вариант?

Стейнер был вынужден продолжать игру. Он изо всех сил старался не выглядеть как школьник, пытающийся найти верное решение задачи.

– Третий вариант – он убил ее вне всякой связи с Лоример.

– А почему он мог сделать такое, Гарольд? Как ты думаешь?

Стейнер пожал плечами. Ответ был очевиден, но он промолчал: и так уже слишком много ошибок на сегодня.

– Ты знаешь почему, – сказал за него Чедвик, – и я тоже знаю. Он сделал это потому, что ему чертовски хотелось этого, Гарольд. Я думаю, что он очень опасен и что у нас будут с ним неприятности. Похоже, у нас в руках оказалось дерьмо.

– Возможно.

– Так оно и есть – ты только что признал это. И это меня совсем не радует.

Чедвик встал из-за стола и начал ходить кругами по офису. Стейнеру было не по себе, когда Чедвик оказывался у него за спиной. Он боялся, что может повернуться к нему как раз в такой момент, когда Чедвик подойдет к столу, и тогда он, Стейнер, окажется в глупом положении. Поэтому он сидел в неподвижной позе и ждал, глядя прямо перед собой. Так продолжалось довольно долго. Наконец Чедвик заговорил. Стейнер обернулся и увидел, что шеф стоит спиной к широкому окну у южной стены офиса и смотрит прямо на него с видом человека, давно ожидающего, когда на него обратят внимание.

– Это очень деликатное дело, – сказал он.

– Я понимаю, что... – начал Стейнер, но Чедвик перебил его:

– Большие ставки – большой риск. – Он замолчал, словно ожидая подтверждения своим словам.

Стейнер был выбит из колеи и ничего не сказал.

– Я не хочу, чтобы это сорвалось, Гарольд. – Он выругался. – Я рассчитываю на тебя.

– За Диконом установлена слежка – на случай, если он окажется нам полезным. Только дайте указание. В любом случае он не опасен.

– Потому что алкоголик?

– Да.

– Он начал прикладываться к бутылке, когда умерла его жена. Ну да вы знаете это, Гарольд. Его жену звали Хендерсон. Маргарет Хендерсон.

– Да.

– Это – люди со связями, Гарольд. Богачи со стажем. Богатые либералы, благотворители. Ты знаешь людей этого типа – они меня бесят. Покажите им Плимут-Рок, и они вам продемонстрируют там следы своих предков. Ничтожные демократишки. У меня от них болит голова. Ты знаешь, некоторые люди, которым я плачу, заняты опасным делом. Они далеко от дома, несколько дней пути. Но гораздо важнее то, что компания вложила в это дело много денег. Очень много.

Стейнер открыл было рот, чтобы ответить, но Чедвик небрежным жестом показал на дверь.

– Ступай, Гарольд, – сказал он и повернулся к нему спиной.

Стейнер вышел, беззвучно ступая. Чедвик посмотрел в окно на элегантные башни. Они значили для него больше, чем просто нью-йоркский горизонт. Они воплощали энергию, живую сеть золотых нитей, связующих эти здания. Он смотрел так, как смотрят императоры на сияющий город, движимый энергией элиты, питаемый ее деньгами. Там, где солнце отражалось от стекол, стены башен сверкали. Белое и золотое. Византийские шпили.

Кэрол Блэйн была привлекательной высокой блондинкой с красивыми ногами и узкой талией. Она слегка подкрашивала свои длинные волосы, и они приобретали рыжеватый оттенок. Образ красотки с обложки журнала довершал высокий бюст.

Мужчины на улице постоянно глазели на Кэрол. Некоторые даже останавливались и глядели ей вслед, однако лишь немногие решались на это, когда шли вместе с женами. Кэрол была из тех девушек, один взгляд на которых заставлял женщин испытывать чувство вины перед своими супругами. Неизвестно почему, возможно из-за ее внешности, они были убеждены, что она готова лечь с ними в постель. Кроме того, думали они про себя, Кэрол не слишком умна – волосы, фигура, смазливая мордашка, казалось, прямо указывали на это.

В действительности же Кэрол счастливо вышла замуж за славного парня, занимавшегося ремонтом центрального отопления, и вовсе не собиралась изменять ему. Она привыкла к похотливым взглядам, к блудливым рукам на вечеринках, к двусмысленным намекам и откровенным предложениям, которые она отнюдь не собиралась принимать.

К сожалению, Кэрол избежала стереотипа не во всем: будучи весьма привлекательной и вместе с тем преданной своему мужу, она была не слишком умной.

Лаура стояла возле принтера, ожидая конца распечатки, когда к ней подошла Кэрол. Как для любой секретарши в фирме, для Кэрол не было разницы между программистом и наладчиком компьютеров. Кэрол наивно полагала, что, если кто-то умеет пользоваться машиной, значит, умеет и устранять неполадки; в этом была своя логика – ведь многие люди считают, что водитель автомобиля обязан уметь и чинить его. В руках у Кэрол была распечатка, которую она сунула Лауре.