Вернувшись туда, профессор успокоил Баркера, сказав, что Элси положили в больницу на пару дней. Потом поднялся наверх.

Когда он вошел, крестная подставила ему щеку для поцелуя.

— Что там такое стряслось? Баркер что-то пытался мне рассказать. Эта бестолковая девчонка себя поранила…

— Ну, бестолковость тут ни при чем. — Профессор пересек комнату и сел напротив леди Трампер. — Ранение довольно серьезное, и как минимум неделю Элси не сможет выполнять ничего, кроме самой легкой работы.

— Безобразие! Надеюсь, Баркер сделал все возможное?

— Во всяком случае, он очень старался. К счастью, на кухне была девушка, которая сумела оказать первую помощь. — Он бросил взгляд на крестную. — Это новая служанка?

— Ни в коем случае! — Леди Трампер нахмурилась. — Вероятно, Баркер знает, кто она такая.

Профессор улыбнулся.

— Вероятно, знает, она отдавала ему распоряжения весьма суровым тоном. Мне, кстати, тоже.

— А как она выглядела? Может быть, это была сестра миссис Даун…

— Молоденькая, с приятным голосом, интеллигентная. Ее лица я не запомнил, хотя она сопровождала нас в больницу. Но она уехала, пока я устраивал Элси. Я собирался доставить ее обратно.

Леди Трампер позвонила и, когда дворецкий вошел, спросила;

— Баркер, откуда взялась девушка, помогавшая Элси?

— Это была та самая девушка, которая приходила по вашему объявлению. Я как раз провожал ее к выходу, когда появилась миссис Даун. Я даже не подозревал, что она следует за мной, пока она не взяла инициативу в свои руки. — Подумав, Баркер добавил: — Надеюсь, это не вызовет вашего неудовольствия, мадам? Ее помощь пришлась нам очень кстати.

— Хорошо, хорошо, Баркер. Она не возвращалась?

— Нет, мадам. Если я правильно понял, вы ее не приняли.

— Да, да, Баркер. Спасибо.

Когда Баркер вышел, леди Трампер сказала:

— Мисс Франческа Боуин претендовала на должность «приходящей помощницы». Но мне она показалась не вполне подходящей. Я подыщу когонибудь другого.

— Напрасно, крестная. Найми эту девушку, не прогадаешь. Мне она показалась очень расторопной.

— Марк, ты серьезно?

— Конечно. Не сомневаюсь, что сегодня она уже не найдет другую работу. Напиши ей, что передумала и решила взять ее на испытательный срок.

Леди Трампер задумалась.

— Ты полагаешь? Впрочем, я действительно могу взять ее на испытательный срок…

— Совершенно верно. Пиши, а я брошу письмо в ящик по пути домой.

— У тебя на сегодня еще остались пациенты?

— Да, двое. — Он посмотрел на часы. — Мне лучше поторопиться. Потом я должен поехать на ужин.

Леди Трампер подошла к письменному столу у окна и взяла ручку.

— А когда ты собираешься домой?

— Через пару недель. У меня здесь остались больные, которым требуется наблюдение, а кроме того, я собираюсь съездить в Лидс и Манчестер.

— Ты слишком много работаешь. Не пора ли уже осесть где-нибудь? Твоя милая сестра говорила мне как-то о… Она еще не потеряла надежды увидеть тебя женатым…

— Надежда — дело хорошее. — Он широко улыбнулся, но что-то в его голосе предостерегло леди Трампер от продолжения этой темы. Быстро написав записку, она отдала ее профессору.

— Непременно приезжай ко мне, когда будет время, — попросила она. — Или хотя бы позвони перед отъездом в Голландию.

Марк наклонился, чтобы поцеловать ее.

— Обязательно. Будь осторожнее, береги себя.

Баркер уже ожидал его в холле.

— Не позволяй Элси делать никакую тяжелую работу в течение нескольких дней, Баркер, и проследи, чтобы ее рука все время была перевязана. Счастье, что ей так квалифицированно оказали первую помощь. — У дверей он остановился. — Кстати, леди Трампер передумала насчет той девушки и, возможно, возьмет ее на испытательный срок.

— Мы сделаем все, что в наших силах, чтобы ввести ее в курс дела, сэр, — важно ответил Баркер. И, уже почти по-человечески, добавил: — Девушка толковая, умеет справляться с трудностями.

Профессор рассеянно кивнул ему и пожелал доброй ночи.

Фрэнни выбралась из битком набитого автобуса и свернула от остановки на плохо освещенную улицу, с маленькими домиками и скромными газонами, отгороженными от тротуара железными заборчиками. Должно быть, когда-то эти домики видели лучшие времена: до сих пор в их окнах висели аккуратные занавески, а парадные двери были ухоженными. Одну такую дверь Фрэнни открыла и, захлопнув ее за собой, крикнула:

— Это я! Простите, задержалась.

Оставив плащ в узеньком коридоре на вешалке, она вошла в кухню. Комната была небольшая, темноватая, совсем непохожая на те, которые часто изображают на фотографиях в журналах, но все равно уютная, с веселыми яркими занавесками и темно-красной старомодной бархатной скатертью на столе. За столом перед разложенными книгами сидел юноша и что-то писал. Когда Фрэнни вошла, он, не поднимая головы, буркнул: «Привет». Пожилая женщина, стоявшая у газовой плиты, с улыбкой повернулась к ней:

— Что тебя задержало, моя дорогая? Хочешь чаю? Ужин будет готов через полчаса. Как у тебя все прошло?

Фрэнни наполнила водой чайник и поставила его на огонь.

— Неважно, тетя. Я им не подошла. Дом очень красивый, даже с дворецким. Пока я там была, одна из служанок порезала руку, да так сильно, что мне пришлось оказать первую помощь, а когда приехал врач, он попросил меня отправиться с ними в больницу. Что я и сделала.

— Надеюсь, они тебя поблагодарили…

— Мм, насколько помнится, нет. Доктор был очень вежливым, но он, кажется, принял меня за прислугу.

Миссис Блейк это привело в негодование.

— Неужели? А что было в больнице?

— Ничего. То есть я туда не заходила. Подождала немного, но никто не вышел, так что я села в автобус и поехала домой.

— Безобразие! Какая неблагодарность… — Миссис Блейк, небольшого роста, седоволосая полная женщина с добрым лицом, пришла в еще большее негодование.

— Да какая разница! — весело откликнулась Фрэнни. — Знаешь, когда я проезжала на автобусе мимо супермаркета, то увидела в окне объявление, что требуются кассирши. Завтра пойду туда.

Миссис Блейк открыла было рот для возражения, но передумала. Сегодня утром пришел счет за газ, Финлею нужны новые книги, и скоро подходит время очередной платы за квартиру, а денег в запасе почти не осталось. Единственная надежда была на то, что Фрэнни как можно скорее устроится на работу.

От этого миссис Блейк чувствовала себя глубоко несчастной. Им удавалось сводить концы с концами, пока Фрэнни работала медсестрой; на ее жалованье и пенсию миссис Блейк они могли существовать вполне сносно. У них даже появились кое-какие сбережения — для Финна, собиравшегося поступать в медицинскую школу. Они копили деньги, чтобы оплатить его учебу.

А потом она заболела. Фрэнни пришлось оставить свою работу сиделки, чтобы ухаживать за ней, и все сбережения очень быстро растаяли. Финн уже поступил в медицинскую школу; и речи не могло быть о том, чтобы он бросил учебу, хотя он так и рвался на работу, предлагая отложить учебу до лучших времен. Это, конечно, поддержало бы их, но Финн потерял бы как минимум год. Ни Фрэнни, ни ее тетя не хотели даже слышать об этом. Фрэнни твердо сказала, что они справятся, а когда Финн станет замечательным врачом и у него будет своя практика, они с тетей уйдут на заслуженный отдых. «Что такое какие-то четыре-пять лет?» — великодушно объявила тогда Фрэнни.

За ужином Фрэнни старалась больше не упоминать о супермаркете. На следующий день она встала рано утром, прошлась вокруг дома, приготовила Финну завтрак, отнесла тете чай и сделала уборку в доме. Перед тем как идти в супермаркет, она, как обычно, отнесла тете завтрак наверх, потому что доктор советовал миссис Блейк вести как можно более спокойный образ жизни, а завтрак в постели этому очень способствовал. Потом вернулась в свою комнату, чтобы переодеться. Она уже была в коридоре, собираясь выходить, когда почтальон бросил в их почтовый ящик письмо.