Летти не знала что делать. Должна ли она не отводить взгляд, пока Винни сама не отвернется? Или лучше первой сделать вид, что не заметила сестру? Но это глупо. Летти нервно улыбнулась, хотя улыбка получилась похожей на гримасу. А губы Винни не шевельнулись, оставаясь все той же прямой красной полоской. Летти чуть не вздрогнула от неожиданности, когда Винни вдруг резко повернулась и направилась к Аде.

Летти схватилась за Дэвида.

– Я этого не вынесу.

– Все в порядке. – Пожатие его руки было сильным и подбадривающим.

– Следующие несколько часов будут ужасными. В одной комнате, а она делает вид, что меня не существует.

– Не обращай внимания, мам, – встревожился Крис.

– Возможно, это для нее такая же неожиданность, – вмешалась Люси.

– Она должна была знать. Это наш родной отец. Конечно, я буду на похоронах. Можно подумать, что после всех лет…

Слабый гул прокатился по толпе. Снова открылась входная дверь, пропуская внутрь холодный воздух. Одетые в черное мужчины прошли по ступеням наверх. Разговоры смолкли, и вот они возвращаются, неся на плечах гроб: головы опущены, руки свободно болтаются вдоль тела.

Находящиеся в комнате поспешно задвигались, занимая подобающие места в похоронной процессии. Первой Ада, поддерживаемая братом, за ними три дочери покойного – Винни и Летти как можно дальше друг от друга. Выйдя из дома, они принялись рассаживаться в автомобиле.

Люси села на заднем сиденье между сестрами, вполне понимая выпавшую на ее долю роль посредника, но не разговаривая ни с одной, что было на нее очень непохоже.

После короткой службы и разговора с викарием, они вернулись в дом, промерзшие до костей на кладбище под ледяным апрельским ветром. Здесь их ждали виски, бренди, чашки с горячим чаем, а также бутерброды и печенье, приготовленные соседкой.

Как только виски оказал свое действие, начались дружные воспоминания – как Артур сделал то или когда сказал это, что вызывало тихие смешки. И даже Ада заулыбалась.

Пока Люси разговаривала с Винни, а Джек занимал Дэвида, будто тот был ему действительно шурином, Летти отошла к окну. Занавески уже подняли, и в комнату проникали слабые лучи солнца.

Держа в руках маленькую рюмку с бренди и поставив на подоконник тарелку с бутербродами, Летти, стараясь забыть о присутствии старшей сестры, думала об отце. Они с ним перестали быть близкими слишком давно, чтобы чувствовать глубокое горе, но все же оставалось ощущение невосполнимой утраты. Утраты прошлого, может быть? Наблюдая, как все вокруг рассказывают смешные истории, она замечала свою отстраненность, но не собиралась присоединяться к остальным – присутствие Винни давило как тяжелый груз, порождая желание убежать.

– С тобой все в порядке, Летиция?

Летти вздрогнула, на мгновение вспомнив, что отец всегда называл ее полным именем, и посмотрела вверх, встретившись взглядом с Дэвидом.

– Да, спасибо.

– Выглядишь очень грустной. – Дэвид пододвинул себе стул. – Не стоит сидеть в одиночестве, оплакивая отца. Легче от этого не станет.

Летти отчаянно захотелось переложить хоть часть тяжести на плечи Дэвида.

– Не в этом дело! Это Винни. Специально не обращает на меня внимание. Мне кажется, она пришла только для того, чтобы…

– Не глупи, – тихо прервал Дэвид. – Она пришла из-за любви и уважения к вашему отцу. Так же, как и ты.

Да, она ведет себя глупо. Летти немного расслабилась.

– Согласна. Если бы только она не считала меня виноватой. Но Винни – моя сестра, и я люблю ее, несмотря ни на что. И не хочу, чтобы она меня ненавидела.

– Летиция! – Он наклонился поближе. – Пусть все идет своим чередом. И не сиди тут в одиночестве. Иди и разговаривай со всеми, пока я…

– Как я смогу?

– Не волнуйся. – Он поднялся, нежно погладив ее по щеке. – Просто доверься мне, Летиция. А сейчас пошли.

Недоумевая, она встала, а Дэвид отправился искать Люси. Сыновья Винни стояли неподалеку, отчаянно скучая. Давно уже взрослые мужчины, они держались около матери, будто притягиваемые магнитом. Ни у одного из них еще нет девушки, насплетничала ей Люси, хотя они были симпатичными парнями.

– Винни слишком опекает сыновей, – посмеивалась Люси, – сделала из них больших детей.

Летти сухо улыбнулась, отпивая бренди. Она гордилась тем, что ее Крис может разговаривать с любым человеком, с интересом и вниманием выслушивая собеседника. Он был весьма независимым, а в сентябре начнет учебу в Кембридже. В прошлом году Крис обнаружил существование девушек и принял эту новость без стеснения. По мнению Летти, его двоюродные братья ему и в подметки не годились.

Она увидела, как Дэвид заговорил с Эдвином Николсоном, мужем Винни, так, словно они были давними друзьями. В следующую минуту он уже вернулся к ней и, взяв за руку, повел к Эдвину.

– Эдвин, вы, кажется, не знакомы? Это Летиция, сестра Винни. Эдвин – муж Лавинии.

Летти сдержанно кивнула. Сама Винни стояла, повернувшись к ним спиной, с кем-то разговаривая. Он привлек ее внимание.

– Винни, здесь твоя сестра.

Летти заметила, как мужчины обменялись многозначительными взглядами, когда Винни повернулась. Выражение ее лица было неописуемым. Летти подозревала, что и у нее на лице тоже проявляются бушевавшие внутри страсти.

Она услышала свои слова:

– Извини, Винни, это не моя инициатива, – подумав, что та похожа на загнанную в угол кошку.

– Неужели ты не собираешься поздороваться с сестрой? – Дэвид, уверенный в своих силах, не собирался отступать.

Что еще оставалось делать Винни?

– Здравствуй, Летти.

– Привет, – вернула Летти, подавляя отчаянное желание засмеяться. Или, может быть, заплакать. Летти сглотнула комок в горле, умоляюще глядя на сестру.

– Мы оставим вас пока одних немного поболтать, – заметил Дэвид беспечно. – Кажется, вам есть о чем поговорить.

Слишком слабо сказано, подумала Летти, глядя им вслед. Она почувствовала, что Винни собирается тоже уйти, и, опережая, положила ей руку на плечо.

– Винни! Давай больше не будем вести себя как враги. Когда-то нам все равно придется поговорить.

Она заметила, как напряглась Винни, и внезапно ее заполнило чувство жалости к сестре.

– Пожалуйста. Может быть, прекратим вражду? Лицо Винни оставалось хмурым.

– Не понимаю, о чем ты.

– Нет, понимаешь! Все эти годы ты проклинала меня, и, возможно, небезосновательно.

Ей хотелось сказать больше. Сказать: «Винни, я мать, и у меня тоже есть права». Но это не помогло бы уменьшить пропасть между ними. Она стояла и молчала, но вдруг ее словно прорвало.

– Подумай об отце. Он не хотел бы, чтобы мы враждовали. Неважно, кто прав, кто виноват. Каждой из нас пришлось несладко. Но я не хотела обижать тебя.

В ее глазах блестели слезы. И в глазах Винни тоже.

– Давай помиримся, в память о нашем отце. Он был бы рад. И я все еще люблю тебя, Винни.

На мгновение, казалось, слезы потекут ручьем, и в замешательстве Винни перевела взгляд на Кристофера, стоящего рядом с ее сыном и весело хохочущего над своими же словами. Джордж, временами проявлявший свойственную его отцу напыщенность, смеялся не менее громко.

– Он очень вырос, твой Кристофер. Летти полуобернулась, проследив за взглядом сестры, и кивнула.

– Похож на нашего отца.

– Нет, он вылитый Дэвид. – Слова Винни заставили ее повернуться назад.

– Но у него характер Люси, – заметила Лети радостно.

– Он совсем не похож на ребенка, которого я воспитывала. Такой самоуверенный, я бы даже не узнала его. Он твой сын, Летти. Я цеплялась за память о маленьком мальчике, но он уже сейчас мужчина. И он твой – твой и Дэвида.

Она не могла поверить, что слышит эти слова от Винни – Винни, которая последние годы делала вид, что ее не существует, которая так ненавидела ее.

Летти хотелось обнять сестру, но не решилась.

– Давай снова будем друзьями, Винни. Забудем все… хорошо?

Мгновение Винни все так же хмуро смотрела на нее. Вообще она не улыбнулась ни разу, но это ей Летти была готова простить.