– На вокзал господина Монпарно отвозил тоже Саргасс? – спросил я.

– Как же! я сам видел, как они подъехали, – ответил хозяин. – Даже помог снять чемодан. Он был очень тяжелый.

– Сто кило. Его взвешивали, – добавил я.

– Мы здесь все знаем этот чемодан. С ним всегда приходится возиться, чтобы поднять в багажный вагон.

– Ну, я думаю, Саргасс его несколько облегчил.

– Вероятно. Я его только снял с козел, а затем вернулся к себе в гостиницу.

– А Саргасс сейчас же поехал обратно в Пюже-Тенье? – быстро спросил я.

– Вероятно.

– Вы видели, как он уехал?

– Нет, я был в это время занят, но думаю, что он уехал, так как несколько минут спустя его уже у вокзала не было.

Я секунду колебался.

– Мне хотелось бы в этом убедиться, – решился я, наконец, сказать.

– Убедиться? То есть как?

Он посмотрел на меня с удивлением.

– Послушайте, – сказал я. – Вы производите на меня впечатление порядочного человека, на которого можно положиться. Мы не простые туристы, мы полицейские агенты.

Дольчепиано сделал отрицательный жест рукой. Но я не обратил на него внимания.

– По крайней мере я, так как с этим господином я встретился случайно. Что же касается меня, то я ищу убийцу господина Монпарно.

Хозяин бросил на меня растерянный взгляд.

– Кто бы мог думать! Кто бы мог думать! – повторял он, не спуская с меня глаз.

– Я имею некоторые основания думать, что Саргасс так или иначе причастен к преступлению, и мне хотелось бы знать, не вошел ли он в вагон вслед за господином Монпарно. Может быть, он спрятался. Вы сами высказали это предположение.

– Я не могу утверждать, так как меня там не было. Но если желаете, я справлюсь на вокзале.

– Хорошо, но никому ни слова о том, что я вам сказал.

– Будьте покойны, – произнес хозяин, вставая с места. Он вышел. Я видел в окно, как он перешел улицу и вошел в вокзал.

– Ну, что вы скажете? – обернулся я к итальянцу.

– А вы?!

– Мне кажется, что мы почти у цели.

– Может быть… Вы думаете, что это извозчик? – спросил Дольчепиано.

– По-видимому, да… Подождем еще. Посмотрим, какие сведения принесет нам хозяин гостиницы. Если кто-нибудь видел, как он отъехал от вокзала, значит, я ошибся.

– Как знать! – пробормотал итальянец. – Во всяком случае, здесь дело нечисто.

– Да, – согласился я, – чемодан! Но этого еще не достаточно.

– Как знать! – повторил Дольчепиано.

– Как же он мог тогда очутиться в поезде? Хотя, конечно, мы должны быть готовы ко всему, раз мы не знаем, каким образом преступник пробрался в вагон.

В комнату вошел хозяин гостиницы.

– Он уехал, – еще издали закричал он. – Как я и думал. Как только тронулся поезд, даже немного раньше.

– В Пюже-Тенье? – настаивал я.

– Да, в ту сторону.

Я ощутил легкое разочарование. Мои предположения рушились.

– Да, но ничто не доказывает, что он доехал до Пюже, – заметил я скептическим тоном. – Он мог вернуться назад, проехать другой дорогой.

Хозяин покачал головой.

– Здесь только одна дорога. Его бы видели. Пройти же напрямик пешком нет смысла, не успеть на поезд.

– Поезд мог опоздать, где-нибудь задержаться, например, в Малоссене, – настаивал я.

Хозяин снова покачал головой.

– Черт возьми! – воскликнул он вдруг громовым голосом. – А велосипед моего сына, который у меня взял Саргасс. Я о нем и позабыл. Я за ним должен был прислать в Пюже на другое утро.

– Видите! – воскликнул я, вне себя от радости.

– Да, но чтобы им воспользоваться, надо было заранее знать… А я не думаю, чтобы Саргасс…

– Все может быть! – произнес я, увлеченный своими догадками. – Поезда на этих станциях идут медленно. От Виллара до Малоссены три километра. По расписанию поезд проходит это расстояние в шесть минут, а на самом деле иногда в десять, даже в двенадцать. Прибавьте к этому четыре или пять минут остановки на станции, и вы согласитесь сами, что за это время такой богатырь, как Саргасс, мог поспеть сколько угодно.

– Трудно сказать! – нерешительно произнес хозяин. – Я бы на вашем месте съездил в Пюже. Там вам скажут, вернулся ли Саргасс в понедельник вечером и в котором часу.

– Правильно! – воскликнул я, внезапно отрезвляясь и стыдясь своего увлечения одними гипотезами. – Проверим и тогда уже будем делать заключения.

Тарелка от ветчины и бутылка пива были уже пусты. Я взглянул на своего спутника.

– Поедем?

– Как хотите! – ответил Дольчепиано, расплачиваясь с хозяином. – Оставьте, оставьте, – удержал он меня за руку. – Раз я разделяю ваши хлопоты, я должен делить и ваши расходы.

Он поднялся с места.

– Советую вам оставить ваш адрес хозяину. Может быть, он найдет нужным сообщить вам какие-либо сведения.

– Буду рад служить, – любезно согласился тот. – Остановитесь лучше всего в гостинице Ложье, если я что-нибудь узнаю, я сейчас же вам сообщу.

Дольчепиано вынул из кармана записную книжку, вырвал из нее листок и протянул вместе с карандашом мне.

– Напишите ему вашу фамилию. Мне пришлось покориться.

– Падди Вельгон! – с трудом разобрал хозяин. – Это, кажется, иностранное имя?

– Что из этого? – небрежно заметил я. – Шерлок Холмс тоже был иностранец.

И я повернулся спиной к хозяину, совершенно не понявшему, что я хотел выразить своей последней фразой. Мне это было безразлично, так как она была сказана, главным образом, для моего спутника.

Снова заняв места в автомобиле, мы медленно двинулись вперед, согреваемые яркими лучами солнца, и около десяти часов утра уже сидели на террасе одного из самых людных кафе Пюже-Тенье. Конечно, я сейчас же осведомился о Саргассе.

– Саргасс? Извозчик?

– Да, я хотел бы его видеть.

– Его тут нет! Он в Сен-Пьере, у его дочери умер муж.

– Когда же он вернется? – с раздражением в голосе спросил я.

– Едва ли он вернется, – вмешался в разговор один из присутствующих. – Он говорил, что хочет закончить свое дело и поселиться в Сен-Пьере вместе с дочерью.

Эти слова вызвали всеобщий интерес. Многие привстали с мест и начали обмениваться мнениями, которые я старался намотать себе на ус.

– Саргасс не будет больше извозчиком?

– Нет, кончает дело. Верно, здорово нажился.

– Откуда? Такая скряга, ему всегда мало!

– Говорит, получил наследство.

– Наследство? От кого?

– Может быть, от дочери.

– Как же! оставил ему что-нибудь Титэн; у самого не было гроша.

– Бернади сам видел, как Саргасс считал деньги, и сколько их еще было! Никто не хотел верить!

– Ерунда!

– Если он говорит, что это ему оставил Титэн, он врет. Титэн не мог сшить жене порядочного платья. Она всегда ходила обтрепанная.

– Тем не менее это факт. Он не будет больше заниматься извозом, так как, говорит, может теперь жить в свое удовольствие.

– Он это говорит, он? И вы верите ему? – закричал один из присутствующих. – Чтобы он перестал заниматься извозом! Такой скряга! Полноте! Даже в день похорон своего зятя и то, вместо того, чтобы остаться с дочерью и родными, он отвозил какой-то чемодан в Виллар.

Я толкнул локтем Дольчепиано; он ответил мне тем же. Мы поняли друг друга.

Эти неизвестно откуда взявшиеся деньги, это наследство, в получение которого никто не хотел верить, существовали на самом деле, и нам было известно их происхождение.

Господин Монпарно имел при себе в день своей смерти десять тысяч франков, которые бесследно исчезли.

Новая и очень важная улика против Саргасса. Более чем когда-либо необходимо было выяснить, где находился Саргасс в момент совершения преступления. Надо было открыто приступить к делу.

– Скажите, господа, – обратился я к группе разговаривавших, – чтобы попасть в Сен-Пьер необходимо проехать здесь?

– Да, но только не через площадь, а налево, через мост; дорога проходит по ту сторону реки, – объяснил мне один из мужчин.

Следовательно, Саргасса могли и не видеть. Тем не менее я снова задал вопрос: