Это был очень благоразумный поступок. Он поселился в Нормандии, где прожил свой век тихо-мирно, как говорят, целиком посвятив себя литературе. Декан колледжа имени Балиола в Оксфорде любезно дал мне рукопись, собственноручно написанную бывшим государем и снабженную рисунками, хотя и грубыми, но представляющими большой интерес для любителя старины. Вот один из них, изображающий Балиола на Северной дороге, которая в конце тринадцатого века, вероятно, в самом деле была в плачевном состоянии.

Девиз, написанный под рисунком королевским бардом, необычен, прост и трогателен. Он гласит:

Шотландцу без штанов скакать верхом не мед:

Корону сохранив, он копчик отобьет {*}.

{* Перевод Я. Рецкера.}

Итак, Балиол отрекся от престола, но уже другой человек, с которым ему не сравниться, готовился к борьбе за независимость своей страны.

Лекция девятая

Эдуард I. - Шотландцы и их притязания

Мои дорогие, вы знаете, что я недолюбливаю шотландцев, и я намеревалась даже в своих лекциях настолько подорвать репутацию Уильяма Уоллеса, чтобы историки не смели больше и заикнуться о нем, а те многочисленные слушатели, которые сидят здесь, те миллионы людей, которые читают меня в "Панче", и бесчисленные миллиарды, которые в грядущие века будут ссылаться на этот труд, когда нас, молодых и старых, уже не будет на свете, сразу увидели, что подвиги, приписываемые ему, это сплошная выдумка, а характер у него такой же темный, как история его жизжи.

Некоторые позднейшие авторы судят о нем весьма сурово. В особенности досталось ему от доктора Лингарда за то, что он претендовал на звание героя, а другой автор, мистер Кейтли, не менее строг и приводит выдержки из старых хроник, бросающие тень на Уоллеса. Один из летописцев называет его "quidam latro publieas", то есть самым обыкновенным вором, говоря о его семействе, пишет, что он был "ex mfirna geate procreatus", - инымн словами, происходил из самых низад. Но не следует забывать, что авторы эти были англичане и мыслили они на английский лад. Подобным же образом бесчестили и Вашингтона во время американской войны, и я уверена, что некоторые из моих дорогих учеников, которые читают английские газеты, встречали точно такие же слова по адресу мистера Дэниела О'Коннела.

Ругаться легче всего, но давайте, мои юные друзья, будем снисходительны ко всем, и тем белее - к шотландцам, ведь если отнять у них Уоллеса, кто же будет у этих бедняг героем? Конечно, сэр Вальтер Скотт выдумал в своих романах немало славных шотландцев, и, пожалуй, их подвиги, и подвиги Уоллеса в равной мере подлинны.

Но даже если предположить, что он действительно вышел из низов и некогда был разбойником, несомненно, что потом он взял под свое командование шотландские войска и одно время был регентом королевства. И тем больше ему чести, что он своим искусством и доблестью победил храбрые и дисциплинированные войска, высланные против него, и занял столь высокое положение, хоть и на время, через голову всесильного, невежественного, трусливого, подлого, вероломного, себялюбивого дворянства, каким было дворянство Шотландии.

Даже бедняга Джон Балиол и тот несколько раз пытался спасти свою корону от самовластного Эдуарда. Но дворяне, хотя и были в заговоре против английского короля, первые стали раболепствовать перед ним, когда он явился утвердить то, что называл своим правом. Их двурушничество лишний раз подтверждает то, что король Эдуард простил их всех, кроме Уоллеса, который один отказался вступить в сделку с захватчиком.

Пока короля не было, Уоллес добился некоторых успехов. Он разгромил английских военачальников во многих мелких боях и неожиданных стычках и разбил при Кэмбескеннете большую армию англичан. Он надеялся легко расправиться и с самим королем, когда Эдуард, узнав о поражении своего полководца, явился отомстить ему. Шотландцу не под силу было совладать с суровым английским рыцарем. При Фолкерке король задал армии Уоллеса такую трепку, что от нее почти ничего не осталось, и Уоллесу пришлось бежать в леса, где его в конце концов схватил один из его же бывших друзей и приверженцев. Его отправили в Лондон и казнили как изменника.

Помните же, дорогие мои, когда станете читать историю шотландских вождей, написанную моим дорогим другом мисс Портер, что Уильям Уоллес был вовсе не таким, каким нарисовала его эта очаровательная дама, он отнюдь не шел в бой со слезами на глазах, с батистовым платочком в руке и в юбке с оборками, и вовсе не был героем, как это изображено у Тайтлера и Скотта, но, вероятнее всего, не был и негодяем, каким его вздумалось сделать доктору Лингарду.

Правда, он, пожалуй, был самым жестоким и свирепым воином в мире, который во время своих набегов на Англию убивал и грабил без всякой жалости, но если мы прощаем Уоллесу убийства англичан, мы должны простить и Эдуарду то, что он повесил Уоллеса, когда поймал его. Заметьте, вешать и убивать было принято в те времена, - более того, считалось, что это справедливо и похвально, и я не сомневаюсь, что людей, возражавших в то время против убийств, обвиняли в "слюнявой сентиментальности", точь-в-точь как сейчас всякого, кому тяжело, когда суд велит убить ближнего по закону. Что ж, во всяком случае, благодарение богу, что мы не живем в то время, ибо тогда у каждого из нас было бы в тысячу раз больше шансов быть повешенным, чем теперь. В таком предпочтении нет болезненной сентиментальности.

А раз так, мы должны понять право Уоллеса считаться героем и патриотом. После казни Уоллеса в Шотландии появился новый герой, которому повезло больше. Но длинноногий король Эдуард, не знавший пощады, уже умер, когда Брюс восторжествовал. Ну а его сын, Эдуард Карнаваронский, только делал вид, будто правит страной.

Этот Брюс долгое время колебался, на чью сторону стать: примкнуть ли к своим соотечественникам, над которыми он мог надеяться стать королем, или же сохранить верность Эдуарду и не рисковать своими владениями или даже своей головой. Последнее решение на время возобладало, так как помимо прочих причин, побуждавших его выступить против своей родины, им владела ненависть к Балиолам. Когда Джон Балиол умер, сын его сидел в то время в Лондонской тюрьме, и Шотландией стал править племянник Джона Балиола Комин Баденохский. Он всегда храбро сражался против короля Эдуарда, выполнил свой долг в битве при Фолкерке, участвовал во многих других сражениях с большим или, по крайней мере, с неменьшим успехом - и не переметнулся в английский лагерь, как Брюс.