Ее стенд удобно расположен недалеко от центра города. Деревья раскачиваются на ветру, и земля сладко пахнет от ночного дождя, который оставил все с водянистым блеском под борющимся солнцем. Мы идем к кабинке Кайлы, и Дейсон улыбается нам, его щеки краснеют. Я очень надеюсь, что когда-нибудь он будет чувствовать себя со мной более комфортно.

— Дейсон, принеси мои лучшие драгоценности. В частности, рубины. Нам нужно что-то особенное для Ари.

Дейсон кивает и достает маленькую коробочку, перевязанную мягкой замшей. Кайла открывает его и показывает белые, желтые и розовые золотые ожерелья с различными драгоценными камнями, выполненными в них. Я примеряю рубиновое и бриллиантовое колье, которое будет хорошо сочетаться с тканью и стилем платья, которое выбрал для меня Ашер.

— А ты как думаешь?

— Продажа рабов! Продажа рабов! — Мимо с криками пробегают двое детей тени.

Кайла хмурится, и мы оба поворачиваемся к центру города. Он окружен деревьями с площадкой посередине для публичных выступлений и скамейками для сидения. Уже собралась большая толпа, и на сцене стоят пять прикованных друг к другу Фейри. Это все женщины, которые выглядят молодыми и напуганными. За исключением средней девочки. Она выглядит злой и готовой плюнуть в лицо любому, кто приблизится. У нее синяки и царапины по всему бледному телу. Я думаю, что она уже дралась, по крайней мере, один раз.

На сцене стоит высокий мужчина, одетый в изысканные красные ткани и тщательно стилизованный. Он вампир и командует в своем присутствии. Повсюду стоят стражники, но я не узнаю никого из людей Фэна. Они тоже не носят цвета Фэна.

— Кто эти охранники? — спрашиваю я.

— Они принадлежат к богатой семье в районе бассейна времени.

Человек начинает говорить, и толпа замолкает, прислушиваясь.

— Мой брат, Лорд Тайлин, недавно погиб в нашей постоянной войне против мятежников Дальноземья, аномалий Фейри, которые пытались захватить наш мир. Он оставил после себя этих пятерых рабов, захваченных в качестве военной добычи.

Кайла качает головой.

— Его брат погиб не на войне. Он погиб в драке в баре с тенью. Эту тень повесили тихо и без суда, хотя драку затеял Тайлин. Все это — фарс.

— А Фэн ничего не может сделать? — спрашиваю я.

— Фэн хороший человек, но он близорук в своем фокусе. Он понятия не имеет, что происходит в его мире. Его единственная цель — война.

Торги начинаются, и многие богатые мужчины и женщины поднимают ставку. Есть один человек, вампир с белыми волосами и холодными глазами, который продолжает увеличивать ставку. У меня от него мурашки по коже бегут, хотя он меня и не замечает. Я понятия не имею, в чем заключается мой план, или почему я делаю то, что делаю, но я делаю шаг вперед и предлагаю самую высокую цену, которую я могу придумать для девочек.

Кайла потрясенно смотрит на меня. Все в толпе смотрят на меня. Я хочу отступить и спрятаться, но я уже заняла позицию и не могу отступить сейчас.

— Я хочу купить всех пятерых девочек, — объявляю я всем.

Солдаты, рыщущие в толпе, угрожающе подходят ко мне. Кайла вытаскивает свой меч и держит его на боку. Жаль, что у меня нет меча, но я утешаю себя кинжалом, висящим у меня на бедре.

Барон оскаливает зубы на стражников, и Кайла прижимается к одному из них, поднимая клинок.

— Ты смеешь угрожать своей будущей королеве?

Человек на трибуне свистит, и все встают.

— Почему все ведут себя так странно? — шепчу я Кайле.

— Потому что этот человек с белыми волосами — принц ада, а ты только что бросила ему вызов, — тихо говорит она. — Вероятно, он уже заключил сделку с братом Тайлина, чтобы купить рабов со скидкой в обмен на услугу.

Я снова смотрю на мужчину, и на этот раз он замечает меня. У него жесткое лицо, и мне кажется, что он набросился бы на меня на месте, если бы не все вокруг.

— Какой же он принц?

— Леви, принц зависти, — говорит она. — Будь с ним осторожна.

Леви перебивает меня, и я отвечаю ему тем же. Я уже несколько недель изучаю финансовые дела Фэна и его королевства, и мне кажется, что хорошо справляюсь с тем, что он может себе позволить. У нас есть это. Я надеюсь.

Леви, наконец, перестает торговаться, и я объявляюсь новым владельцем девушек. Я приказываю своим телохранителям, Марко и Роко, доставить девочек в замок в целости и сохранности, а каре и Джулиану позаботиться о них. Марко спорит со мной, но я настаиваю, что прекрасно обойдусь без него, а Кайла обещает, что они с Бароном будут охранять меня, так что он, наконец, неохотно соглашается.

Толпа рассеивается, и я делаю глубокий вдох, адреналин все еще пульсирует во мне.

— И часто такое случается?

— Когда берут новых военнопленных, что случается довольно часто, или когда умирает кто-то из знати, что случается гораздо реже, — говорит она. — Вампиров нелегко убить, но это возможно. Фейри тоже не так легко убить, если уж на то пошло.

— А тень? — спрашиваю я.

— В каком-то смысле нас труднее всего убить. — Она подмигивает мне, и я улыбаюсь, но улыбка быстро исчезает, когда я думаю о том, чему мы только что стали свидетелями.

— Как ты можешь терпеть, когда твой народ продают с аукциона, как скот? — Я не хочу, чтобы мой вопрос прозвучал осуждающе, но она все равно огрызается:

— Они не мои люди. Фейри ненавидят тени. Они убили бы всех вампиров, половину моей кровной семьи, если бы могли. Моя мать была Фейри, да. Целыми днями она мыла полы на коленях, а по ночам проводила ночи с мужчинами, которых презирала. Она никогда не боролась за себя. Для своей семьи. Она была слаба. Я не могу быть слабой. Я не вписываюсь ни в один из этих миров, но, по крайней мере, здесь, с Фэном, меня принимают и уважают. Это не было бы правдой ни в Дальноземье, ни где-либо еще. Поэтому я беру все, что могу, и делаю все возможное, чтобы жить в мире и покое.

Я не знаю, что сказать, поэтому молчу. Вместо этого я кладу свою руку на ее и сжимаю. Это молчаливая демонстрация поддержки. Можно сказать, что, несмотря на то, что я запуталась и конфликтую с правилами этого мира, я все еще забочусь о ней и принимаю ее такой, какая она есть. Это лучшее, что я могу сделать, но, кажется, этого достаточно.

Мы возвращаемся в кабинку, и я выбираю Рубиновое ожерелье, украшенное серебром и бриллиантами. Затем мы возвращаемся в кузницу, и по ходу дня я замечаю, что мои отношения с Кайлой слегка изменились. Меня больше не назначают подметать полы и убирать инструменты. Как будто я каким-то образом доказала ей свою правоту.

Наконец она начинает учить меня кузнечному делу.

— Ты начнешь со своего первого меча, — говорит она. — Я помогу тебе сделать это, от начала до конца. Это единственный способ учиться.

Итак, мы начинаем с железа и превращаем его в сталь. И процесс начинается. Настоящая алхимия. Подобно железу, я становлюсь кем-то новым. Кем-то, что я не совсем понимаю.

Я чувствую это уже несколько недель, но у меня нет слов, чтобы выразить это. Что-то во мне толкает к свободе. Грубая сила, пойманная в ловушку тренировкой, моим миром, моим прошлым. Но я расту. Я формирую свое тело и ум так же верно, как формую свой меч из стали. Скоро я стану чем-то новым.

***

В тот вечер за ужином Фэн ждет, когда я заговорю о рабах, которых я приобрела.

— Я полагаю, ты слышал, — говорю я, потягивая свой напиток и наблюдая за языком его тела через стол.

Он молча смотрит на свой ужин.

— Действительно. Я думаю, что все королевства слышали об этом.

— Я так понимаю, Леви недоволен?

Фэн фыркает:

— Леви никогда не бывает счастлив. Это побочный продукт его проклятия. Я действительно думаю, что зависть — худший из всех семи грехов. Никогда не довольствоваться тем, что имеешь. Всегда желать того, чем обладают другие. Жалкий образ жизни.

— Ты сердишься?

Наконец он поднимает на меня взгляд своих пронзительных голубых глаз.

— А должен?

Я пожимаю плечами.

— Понятия не имею. В наши дни ты мало чем делишься.

— Я не сумасшедший, Арианна. Я восхищаюсь тем, что ты пытаешься сделать. Но ты должна знать, ты не можешь спасти их всех. Этот мир устроен не так. В нашей истории есть нечто большее, чем ты понимаешь.

Я ощетинилась на это.

— Я занимаюсь своими исследованиями. Кэл помогает мне понять.

Он отрицательно качает головой.

— Ты можешь исследовать историю этого мира, но не можешь знать, что я пережил. Ты не можете узнать через слова то, что я узнал через кровь.

Я выдыхаю, мое тело обмякло в кресле.

— Я должна попытаться, Фэн. Я должна хотя бы попытаться помочь людям, которые в этом нуждаются.

Впервые за несколько недель он протягивает мне руку и держит ее в своей. Тепло и сила его пульсируют во мне, и мои пальцы пробегают по приподнятой метке демона на его запястье, запоминая изгибы и узоры. Его проклятие. Его обязанность.

Тяжелая тишина заполняет пространство между нами, связывает нас вместе ощутимым образом. Я вдыхаю его, чувствую его пульс, наслаждаюсь всеми невысказанными словами между нами. Я так много хочу ему сказать. Так хочу, чтобы он понял, и так много хочу знать.

Я уже собираюсь открыть рот и сказать ему, что я чувствую, когда в столовую врывается молодой человек. Он кланяется, затем протягивает Фэну пергамент, запечатанный воском.

— Мне было велено немедленно доставить это Вам, Ваше Высочество.

— Спасибо, — говорю я посыльному. — Попроси нашего повара принести тебе что-нибудь поесть и попить, прежде чем отправишься в путь.

Он кланяется мне, бормочет слова благодарности и уходит.

Фэн быстро читает письмо, глубоко хмурясь. Закончив, он резко встает и чертыхается.

— Что случилось? — спрашиваю я, тоже вставая. Барон вскакивает на ноги вместе с нами, навострив уши, оскалив зубы, готовый сразиться с тем, что рассердило его хозяина.

— Ты, должно быть, здорово разозлила Леви. Он настаивает, чтобы я привел тебя в Высокий замок сегодня вечером, чтобы ты встретилась с принцами.

— Но это должно было произойти только через неделю. У меня даже платья еще нет.