Главной ее проблемой был Трэвис. Он достойно выдержал все мытарства с нею, приготовляя лекарства, уделяя ей внимание, отпуская веселые шутки и поднимая ее дух. Эротические мгновения, иногда возникавшие между ними, только возбуждали их влечение и усиливали желание, пока Кейси вновь не посетил страх.

Она боялась себя и всепоглощающей страсти, клокочущей глубоко внутри нее. Она чувствовала угрозу для своей привычной независимости, а сексуальное напряжение, возникшее между ними, душило ее, заставляя терять рассудок.

Она понимала, что Трэвис ждет, когда она отпустит незримые тормоза. Последние три дня он был настоящим истязателем не только ее плоти, но и ее психики.

Кейси тяжело вздохнула и склонилась над деревянными перилами балкона. Если бы они могли покинуть виллу, где-нибудь бывать и общаться с другими людьми, она восстановила бы силы и подготовилась к борьбе, но Трэвис явно делал все, чтобы ничто не нарушало их уединения. Кейси украдкой поглядывала на происходящее внизу. Вдруг она улыбнулась и стремительно побежала по ступенькам к берегу. Если ей повезет, она найдет решение их проблемы!

Трэвис, довольно улыбаясь, поднялся из погреба. Ему удалось отремонтировать старую стиральную машину. Оказалось, что достаточно было поменять приводной ремень.

— Кейси! — он остановился, чтобы смыть смазку с рук. — Кейси! — снова позвал Трэвис, нахмурившись. Дома было тихо. Раздавалось лишь шипенье закипавшей на плите воды.

Он вытер руки, глотнул холодного пива и вышел на балкон. Кейси, решил он, должно быть, принимает ванну. Она весь день готовила, чистила и стирала, пока машина не сломалась и не прервала эти домашние хлопоты. Она казалась необыкновенно прилежной, выполняя свои обязанности по дому, даже после того, как он отругал ее за чрезмерное усердие.

Опершись на перила балкона, Трэвис смотрел в сторону залива, вдыхая острый соленый воздух, смешанный со знакомым уже ароматом жасмина. В глаза ему бросилось красное пятно, четко выделявшееся на белом пляже. Он выпрямился и внимательно присмотрелся к нему. Это была Кейси в своей хлопковой рубашке, выпущенной поверх коротких белых шорт. Она прогуливалась и оживленно болтала с каким-то мужчиной, которого Трэвис никогда прежде не видел. Незнакомец был высоким и стройным, с типичной походкой европейца. Он был одет во все белое, что оттеняло его темные волосы и загорелую кожу. Зеркальные солнцезащитные очки отражали золотой блеск низкого послеполуденного солнца.

Кейси и ее спутник задержались у подножья каменных ступенек, что позволило Трэвису разглядеть эту смеющуюся пару поближе. Так как никто из жителей не забирался ни разу в эту уединенную часть залива, Трэвис предположил, что чужак — владелец одной из вилл, расположенных выше по берегу.

Когда мужчина посмел задрать рубашку Кейси, чтобы рассмотреть ее обожженную спину, правая рука Трэвиса рефлекторно сжалась в кулак и расплющила алюминиевую банку из-под пива с такой легкостью, как если бы это была косметическая салфетка. Он оставил свой пост и в замешательстве вошел в дом. Ревность железной хваткой сдавила горло. Ее вниманием завладел другой мужчина! А ведь ее не было дома всего лишь несколько часов… Ярость исказила суровые черты Трэвиса, сжимая его сердце и терзая душу.

— Разве ты не голоден? Или мой сыр несъедобен? — спросила его Кейси. Вот уже десять минут с начала обеда Трэвис мелочно придирался к приготовленным ею блюдам.

— Он чудесный.

— Ты не притронулся к огурцам и салату из лука, — притворно небрежно заметила она. Увидев его безразличное пожатие плеч, Кейси забеспокоилась. — Трэвис, что-нибудь не так? Ты нормально себя чувствуешь?

— Превосходно.

Она вздохнула и в раздумье стала грызть ноготь большого пальца. Ну тогда, может быть, ее новости исправят угрюмое настроение Трэвиса? Кейси откашлялась.

— Трэвис, я не хочу тебя расстраивать тем, что скажу, но…

Она замолкла, вытерла вдруг пересохшие губы и смущенно засмеялась.

Он вобрал голову в плечи. "Сейчас начнется, — мрачно размышлял он. — Слова, которые убивают страшнее любого оружия". Он хлопнул кулаком по стеклянному столу — посуда, ножи и руки Кейси резко подпрыгнули.

— Ты ничего не хочешь мне сказать? Я видел вас вместе сегодня после полудня.

Кейси удивленно заморгала и судорожно глотнула воздух. Глаза Трэвиса сверкали звериным огнем, а губы его исказила презрительная гримаса. Кейси почувствовала себя не в своей тарелке.

— Послушай, я не понимаю, почему ты так сердишься. — Она нервно икнула. — Я… я не собиралась что-то делать за твоей спиной. Это просто случайность…

Трэвис вскочил на ноги и отбросил кресло, отлетевшее на балкон.

— Случайность! — Он презрительно передразнил ее. — Я оставил тебя одну на какую-то пару часов — и ты уже подобрала на берегу первого встречного!

Кейси протестующе открыла рот, но, казалось, она лишилась дара речи.

— Замолчи! — грубо оборвал ее потуги Трэвис. — Я ничего не желаю слушать. — Его злой голос был исполнен презрения. — Я живу с тобой больше двух недель, и ты была со мною сдержанна и осмотрительна, воздвигая все новые и новые барьеры, чтобы держать меня на расстоянии. А теперь ты позволила чужаку, который тебе едва знаком, касаться тебя, касаться твоего тела и… — Он почувствовал в груди необычайную тяжесть и задохнулся, словно только что пробежал марафонскую дистанцию.

Кейси поднялась, положила ладони на стол и посмотрела в его горящие глаза.

— Я его знаю, — сдержавшись, ровным голосом ответила она. — Это Рикардо Кастильо, который живет на розовой вилле вниз по берегу. Я познакомилась с ним и его женой, — она подчеркнула слово "жена", — прошлым летом в Бостоне. Мы много времени провели вместе. Они друзья Мэтта, мои друзья, а значит, и твои тоже. — Кейси полезла в нагрудный карман рубашки, вытащила черный кожаный кошель и положила его на середину стола. — Вот то, о чем я пытаюсь все время тебе сказать. Ключи от джипа, коттеджа и кооперативной квартиры в Акапулько. Кастильо завтра отправляются в Австралию и любезно предоставили нам все это на столько дней, на сколько мы пожелаем.

Трэвис долго смотрел на нее. Он смущенно вытер рукой рот.

— Ты, по-видимому, думаешь, что я сумасшедший ревнивый идиот. — Когда Кейси попыталась возразить ему, он вдохнул воздуха, поправил кресло и уселся в него. — Ты так думаешь, правда?

Кейси растерянно провела по своему лбу, снимая напряжение.

— Я думаю, что прогулка в Акапулько завтра будет для нас полезной. Я думаю, что мы слишком застряли в этом месте. — Кейси откашлялась и склонилась над столом.

И еще я думаю, что когда мы приедем в город, нам следует хоть немного пожить раздельно.

— Долго?

— Достаточно для того, чтобы ты успел прийти в себя и понял, что я не могу дать тебе того, чего ты ждешь от женщины. Когда дело касается, наших отношений, ты теряешь всю свою объективность.

— Итак, мы возвращаемся к тому, с чего начали?

Кейси кивнула и уставилась на свои руки.

— Это потому, что я безработный преподаватель английского с туманным будущим…

— Брось, Трэвис, твое финансовое положение совершенно ничего не значит в данном случае, — сердито прервала она.

— Тогда почему ты не доверяешь мне?! — воскликнул он. — Я уверен в своих чувствах! Я не зеленый юнец. Я повидал…

— В том-то и дело, — Кейси резко оборвала его. — У тебя здесь очень узкий круг общения. Пойми, я знаю, что уже говорила об этом, но я действительно так считаю. Если бы мы встретились в иной обстановке, ты никогда бы больше не искал встреч со мной. — Голос ее сорвался, она теряла контроль над собой. — Я знаю свои собственные возможности. Я также знаю, что у меня много "пунктиков", которые тебя не касаются. — Кейси вздохнула и прикусила губу. — Я стараюсь быть благоразумной ради себя и тебя тоже.

— Что ж, пусть будет по-твоему, — сказал Трэвис. — Завтра, когда мы попадем в Акапулько, мы пойдем своими путями, и каждый будет свободен выбирать то, что он находит интересным и привлекательным.