— Думаю, что они догадываются о нашей дружбе, Тихон. Иначе напрягли кого-нибудь из более проверенных своих людей.

— Ну, тогда и расплатиться им придётся по полной. Втёмную решили со мной сыграть. Ой, держись, шелупень!

— Не горячись, брат. Уверен, что выгода для всех сторон будет обоюдной. Ну а если алхимики откажутся с тобой расплатиться — кинь им претензию, а я поддержу.

Тихон быстро и как-то изумлённо глянул в мою сторону и крепко сжал кулаки. Затем я увидел, как в уголке кошачьего глаза излома мелькнула влажная дорожка, но тут же пропала. Чуть помолчав, он ответил;

— Нет, ты точно какой-то чокнутый. Но… Этого я тоже не забуду. Мы пойдём и вынем этого жлоба, а потом… Может и я смогу тебя кое о чём попросить. — Проси и если это не сабля, конь или жена — поделюсь. — Некий наметившийся мелодраматический надрыв, нужно было сбавлять. Поэтому я отшутился, дав понять, что если излом попросит, я помогу.

— Ага, щас — Принял игру Тихон — Твою Дашку пожалуй пойди возьми: зубастая она у тебя. Как ты с ней ладишь вообще, не понимаю. Зверь девка. Это же надо учудить: чуть одному сержанту из этих — Он махнул рукой в сторону блокпоста долговцев — яйца не отчекрыжила, когда тот с нежностями полез.

— Кто это был?

— Покажу, как из лазарета выйдет. Круто она с парнем. Хоть и за дело, а всё же по самому для мужика дорогому коленом — через край. Но об этом потом. Что хочешь от меня?

— Слабое место в обороне духовского лагеря. Мне на выяснения потребуется недели две, и нет гарантии, что манёвры не будут обнаружены. Я планирую пройти мимо постов и секрета в самом слабо охраняемом месте. Взять заложника и уйти. Тоже тихо и без особого шума.

— Лихо. Есть такое место. Давай карту, покажу.

— Тихон, тебе придётся пойти с нами и провести до места. Потом уйдёшь.

— А архаровцы твои по мне стрелять не начнут? Я ведь стра-а-ашный. — Излом озорно ухмыльнулся.

— Слово. Ты — просто проводник. Я постоянно буду на подстраховке и в обиду не дам. — Раз так, пойдём, конечно. Когда?

— Жди меня через два дня пятнадцатого ноября, в 05: 00 тут же. Со мной будет человек шесть-семь, для виду, командовать будет немец. Это мой старый приятель, но… Короче держимся вместе ты, я. Норд с ещё одним человеком уже скоро выйдут на маршрут, подстрахуй их, если сможешь. Договорились?

— А то как же. Твой друг картежник, каких поискать. Только его глаза выдают.

— Что с его зенками не так.

— Там Смерть. — Тихон слегка поёжился — Твой друг впустил Смерть к себе в сердце и теперь она всегда будет ему помогать. Смерть любит его.

— Это плохо?

— Кто знает… Просто теперь он до конца жизни будет её посланником. Смерть не отпустит его ещё очень долго. Он сам по себе хороший человек, только очень холодный. В таких мало души. Она вся уходит в посылаемую в цель пулю.

— А что ты видишь во мне?

— Я не гадалка и не прорицатель, Тридцать девятый. Но одно могу сказать точно; Тебя пометил Мозгоед.

— Это как? — Неприятный холодок пробежал вдоль спины. Что бы не увидел Тихон, метка контролёра, наверное, штука небезопасная.

— Ты его убил? Убил. А перед смертью он тебе в мозгах своё тавро выжег. Теперь остальные его собратья будут знать, если мимо проходить будешь.

— Отомстят?

— Это под настроение и ситуацию. — Излом снова растянул губы в улыбке, так похожую на мой собственный оскал — Если кто из сильнейших, то всенепременно взять попытаются. Но у тебя есть Дар. Даже сильному контолёру, теперь придётся подойти к тебе метров на десять, чтобы волю сломить. Раньше «моллюск» защищал тебя инстинктивно, а теперь ты знаешь, что это такое. Мой тебе совет: поговори с Охотником. Он знает больше, ведь мозгоеды их извечные враги. Он научит тебя тому, что необходимо знать. Теперь же прощай. Выброс уже совсем скоро, я пойду.

— Можешь остаться в башне. Подвал большой, места хватит всем.

— Спасибочко, конечно, но сейчас наши пути разойдутся. — Голос Излома потерял простецкие интонации, стал скрипучим и каким-то очень чужим и внушающим доверие одновременно, будто некто на долю секунды приподнял карнавальную маску. Дав взглянуть на своё истинное лицо — Мы встретимся, как договорились, прощай покуда…

Из бесед ставших частыми в последнее время, стала вырисовываться общая картина обстановки в Зоне. Получается, что никаких мутантов или «загадочных» лабораторий не существует. Властям, несомненно, известно реальное положение вещей и про Чужих они тоже знают. Но всё пущено на самотёк; ждут, что всё само собой рассосется и утрясётся. Армию, как обычно поставили охранять не пойми что, а простых людей пустили в качестве подопытных крыс, бегающих по лабиринту устроенному чуждым и явно враждебным разумом. Правители выжидают. И я их понимаю, ситуация может разрешиться только двумя способами: Чужие передохнут сами, от местного колорита и тогда всё шоколадно — иди и собирай трофеи; Или неведомые гости полезут всерьёз и тогда уже солдатики, пачками будут затыкать порталы в чужой мир своими телами, проявляя героизм. А простые бродяги… Да кому они нужны?..

Пока ситуация, хоть и опасна, но взять контроль вполне реально. Но этого никто делать не станет. Общая политика в отношении людей. Вопящих о пришельцах себя хорошо оправдала. Даже если кто и заикнётся, то мало кто поверит. Хотя вот они чудеса, вот они пришельцы.

В башне всё сияло и как ни странно лежало на своих местах. Нет. Нужно срочно на ней жениться. Такие девушки стадами не бродят, это как алмаз в пыли. Сама Дарья уже снова облачилась в свой комбез и по ощутимому запаху смазки оружие тоже привела в порядок. И тут пришёл мой черёд дарить подарки. Камни камнями, но я привык дарить вещи нужные, поэтому на цыпочках прошёл к оружейному шкафу в подвале и достал давно присмотренный для подруги ствол. Ещё по прибытии на территорию Долга, я стал задумываться о том, будет ли продолжение у нас с Дашей. Что-то внутри говорило, что так просто всё не закончится. Поэтому, я напряг Юриса, который быстро свёл знакомство с местным оружейником по прозвищу Тара. Это был немногословный здоровый лось, с унылым, флегматичным лицом усталого тяглового коняги. Сначала. Он даже говорить с нами не хотел, но рекомендации моего старого приятеля Михаила Анатольевича «Одессита» Цвирни, возымели волшебное действие и вот уже перед нами открылись Закрома. Именно так, с большой буквы. Тара поднялся на торговле «прихватизированным» имуществом советской армии. Года полтора назад, он оптом толкнул два десятка танков Т56, десять гаубиц Д30 и кучу стрелкового оружия в Африку. Папуасы расплатились толи алмазами, толи коксом, но бизнесу был дан первоначальный толчок. Появились клиенты и поставщики, артефакты Тару не интересовали, оружие приносило пусть несравнимо меньший, но зато стабильный доход.

Вот у него-то я и прикупил для Даши несусветную редкость, которую тоже полюбил всей душой. Это была германская HK417[30] с тридцатисантиметровым стволом. Точная и практически безотказная машинка. Её разработали после того, как амеры облажались в Афганистане со своими М4. Духи отказывались умирать от слабого и капризного произведения заводов Кольта. Многим приходилось ходить с полноразмерными М16А3, таская на себе её непомерную тяжесть и мирясь с оставшимися неисправленными косяками. Дорогие и довольно редкие в регулярных частях модификации «бушмастера», имели в своём распоряжении только разведчики и небольшое количество офицеров и сержантов. Остальным приходилось бегать с М4А1 и особо не чирикать.

Немцы со своими G36, чувствовали себя довольно комфортно, потому что из-за особенностей конструкции их автомат почти полностью удовлетворял непростым условиям этой горной страны. Однако после того, как в горах от рикошетов и общей нестабильности «пятёрки», пошли потери среди личного состава, в работу был взят вариант со старым добрым 7.62×51 мм.

Получилось неплохо: 417 чуть уступал своим старшим братьям в скорострельности и ёмкости магазина, но зато превосходил их в точности и надёжности, не говоря уже об очевидных преимуществах «семёрки» в условиях горной и лесистой местности. Хотя и был значительно тяжелее, того же G36С.