– Вперед! – крикнул Кэн и с удвоенной силой бросился на врагов.

Он рубил направо и налево, не глядя, убил он или только ранил окружавших его гоблинов. Ничего, солдаты, ринувшиеся следом за ним, докончат начатое. Дракониды кровожадно рычали и неудержимо рвались вперед. Строй, гоблинов дрогнул и сломался. Объятые ужасом гоблины бросились бежать, расталкивая друг друга и с боем пробиваясь сквозь строй своих же. Прочь от катящейся на них волны смерти.

Дракониды гнали гоблинов до подножия холма. Разгоряченные схваткой и горя желанием отомстить за кровь своих товарищей, Дракониды готовы были преследовать гоблинов и дальше, чтобы истребить их всех, но Кэн приказал остановиться и отойти. Дракониды нехотя стали медленно возвращаться обратно.

Достигнув исходной точки, солдаты мешками валились на землю. Ни криков радости, ни смеха. Никто не делился подробностями боя, никто не смеялся над трусливым врагом. Ничего. Дурной знак. Они были вымотаны до последнего предела. Долгие недели недоедания, длинные переходы и постоянные нападения гоблинов истощили их. Сегодня Дракониды сражались почти без передышки весь день, а поставленная цель – отбросить гоблинов – так и не была достигнута.

Сражение унесло множество жизней, многие были ранены. Солдаты устали и ослабели, моральный дух постепенно падал. И хотя они уничтожили огромное количество гоблинов, казалось, что меньше их не стало.

Рядом с Кэном приземлился Слит и устало сложил крылья.

– Как ты? – тихо спросил Кэн.

– Нормально, – Слит шумно дышал.

– Похоже, мы разогнали этих ублюдков, бригадир! Проклятье, да мы их там не меньше пяти сотен положили! Им придется поискать новых.

Кэн промолчал, боевой топор выпал из его усталой руки и воткнулся в землю.

– Ты так думаешь? – сказал он, наконец.

Слит не ответил. Он слышал, они оба слышали отдаленный топот и лязг оружия.

Фонрар и Тезик достигли дна каньона и теперь пробирались между валунами. Из-за противоположного склона эхом отдавались слова.

– …зарезать нас как овец… – сумели они расслышать, но конец реплики потонул в криках и смехе.

– Это бригадир! – сказала Фонрар, она обожала, почти боготворила его. Все драконидицы испытывали сходные чувства к Кэну. Он был им как отец, пока они были маленькими, а теперь стал еще и их командиром. – Он шутит.

Она со страхом посмотрела на Тезик.

– Ты понимаешь, что это значит?

– Дела действительно плохи, – сказала Тезик. Шутки командира были хорошо известны. Он шутил только перед боем. Солдаты говаривали, что по его шуткам можно было оценить ситуацию: если шутка хороша – значит все в порядке, если неудачна – значит ситуация серьезна. Шутка про овец была из худших.

– А теперь он скажет им, что они не на балу, – встревожено заметила Тезик. – Может быть, нам стоит вернуться?

– И что мы будем там делать? – резко спросила Фонрар. – Смеяться над плоскими шутками бригадира, вместе со всеми этими тупицами?

– Ты не должна так говорить… – ошеломленно прошептала Тезик. – Он… он же бригадир! – В мире, покинутом богами, она не знала более высокого авторитета.

– Я знаю, – смущенно пробормотала Фонрар. – Но у меня случаются эти странные, противоречивые порывы. Порой мне хочется, чтобы он обнял меня, как в детстве, и защитил от темноты. Но в следующий миг он что-нибудь скажет или сделает, и мне хочется ударить его изо всех сил, – драконидица печально покачала головой. – Я просила, я просто умоляла его научить нас сражаться. Хотя бы просто дать нам оружие и обучить приемам самозащиты. Он и не подумал сделать этого. Инженерное дело! Вот чему он нас обучает. Да, мы теперь знаем, как соорудить понтонный мост через проклятую речку. Ты видишь тут реки, через которые необходимо сооружать мосты? Много?

– Здесь ты права, – согласилась Тезик. – Меня так просто тошнит от всех этих биссектрис и треугольников.

Некоторое время они стояли молча. В ночном воздухе разносились звуки битвы – звон металла, глухие удары, команды, крики раненых и умирающих. Казалось, что все это происходит совсем рядом.

– Ну, так что же? – поинтересовалась, наконец, Тезик. – Мы идем вперед или назад?

– Вперед! – твердо ответила Фонрар. – Мы должны выяснить, что это были за вспышки.

– Ну а если это гоблины? Мы же не можем с ними сражаться.

– Да, но зато мы можем убежать. Мы сделаем работу разведчиков: определим их местоположение, постараемся сосчитать, сколько их, вернемся и доложим бригадиру.

Звуки битвы усилились, трубили рога, кричали гоблины, раздался взрыв.

– Нам лучше поспешить, – заметила Фонрар.

Взошла луна. Гоблины больше не прятались. Кэн с холма смотрел, как волнуется внизу целое море гоблинов. Похоже, приближался шторм. Он слышал, как их командиры отдают приказы, раздавался слаженный топот сотен ног и звон стали. Если переключиться на ночное зрение, то сотни тщедушных тел казались объятыми пламенем.

Как бы он хотел, чтобы так оно и было! В прежние времена он помолился бы об этом Владычице Тьмы, и не исключено, что она бы его услышала. В те дни он часто просил Ее одарить его магической силой, чувствовал Ее присутствие и голос – темный и приглушенный – когда Она выполняла его просьбу. То время ушло. Он не произносил заклинаний с тех пор, как Она покинула Кринн, отступила с поля боя, бросила его. Сейчас он уже не ненавидел Ее, он не испытывал ненависти даже к гоблинам. Он просто чувствовал себя усталым, неимоверно усталым.

Кто-то тронул его за руку. Это был Слит.

– Смотри. Хобы.

– Вижу, – со вздохом ответил Кэн.

Сквозь ряды гоблинов, не особенно заботясь о них и порою сбивая их с ног, прокладывали себе путь хобгоблины. Более рослые и сильные, более дисциплинированные и значительно лучше владеющие оружием, они выстраивались в передних рядах.

– Похоже, этого боя нам не пережить, – тихо сказал Слит.

И это была правда, как бы Кэну не хотелось с этим поспорить. И эта правда стояла перед ним в лице сотен, а может быть, и тысяч врагов.

– Ты прав, – признал он, наконец.

Не то чтобы Кэн боялся смерти. Но это была еще и гибель его заветной мечты, что ранило сердце больнее всего.

– Хотелось бы еще напоследок понять почему! – тихо, но яростно добавил он. – Кому и зачем это понадобилось?

– Какая разница? Нам что, от этого будет легче умирать? – возразил Слит.

– Не знаю, – зло ответил Кэн. Он злился на неведомого врага, желавшего ему и его солдатам гибели, на себя самого, за то, что не смог уберечь их. – Возможно!

– Командир, я полагаю, что пришла пора отослать самок на север. Пусть их сопровождает Дремонд с его драконидами. Для них это единственная возможность уцелеть. Мы не сможем победить в следующем сражении, но в наших силах выиграть для них немного времени.

– Там тоже могут быть гоблины, – возразил Кэн.

– Да, но драконидицы хорошо бегают, быстрее гоблинов.

– Они хорошие бегуньи, – согласился Кэн.

Он много раз устраивал для драконидиц соревнования по бегу. Он считал, что это не только тренирует выносливость, но и развивает дух здоровой конкуренции. Однажды призом стала кроличья шкурка. Ее выиграла одна из сивачек, он не смог вспомнить, которая из них.

– Командир! – тихо, но настойчиво повторил Слит. – Их шансы, конечно, не велики, но они есть!

– Да, ты прав! – Кэн повернулся к Гранаку: – Приказ особой важности. Ты должен следовать ему буквально. Как только начнется бой, ты, не теряя ни минуты, берешь Дремонда с взводом охраны и вместе с самками двигайтесь на север! Если встретите гоблинов, в бой не ввязываться! Бежать, пока не доставите драконидиц в безопасное место. Это ваша единственная задача! Да, возьмете, с собой знамя. В память о нас.

– Но, командир! Я не… – начал было Гранак, но замолчал, заметив мрачное отчаяние в глазах Кэна.

Гранак был грамотный офицер. Он не хуже Кэна видел, как хобгоблины занимают передние ряды и готовятся к атаке, он мог оценить перспективы боя. Медленно и четко, хотя и без особой грации он вытянулся по стойке смирно и вскинул руку, в последний раз отдавая честь своему командиру. – Я не подведу вас, командир! – и, бросив взгляд на знамя, добавил: – И нашу бригаду!