Стоял, освещаемый со всех сторон светом, грозящим выжечь слизистую. За спиной «Гроза», пусть посмотрят… На Сенной тоже не лохи живут.

Из света показался силуэт, на первый взгляд, невысокого человека. Он упруго, слегка подпрыгивая, подошел и стал пристально разглядывать меня в упор. Под его взглядом мне стало как-то неуютно, как под порывом холодного пронизывающего шквала ветра. Наверное, так чувствует себя мышь, когда ее разглядывает лаборант.

— «Гроза»? Неплохо… Откуда дровишки? — он усмехнулся уголком рта, словно змея чуть показала и тут же спрятала раздвоенный язык.

— Из леса вестимо… — я решил играть в его игру.

— Зачем проход нужен?

— Говорил же вам капитан. Осадили нас снаружи. У нас дети и женщины, им еда нужна и лекарства. Дайте пройти.

— А что через «Невский» не пошли? Ближе ведь. — он явно издевался, так как видно было, что ответ он знал заранее.

— Разрушены входы. А через вентшахты долго, да и неудобно.

— Ого! И про вентшахты знаете? Ну что ж… Кстати, как Киселев там? — вдруг спросил он.

— Подполковник ранен, находится в походном лазарете. Вы его знаете?

— Знаю… как не знать. Ну, ладно, — он как бы переборол себя. — Пройдете через станцию. Одно условие — оружие сдать. После выхода за гермоворота на эскалатор, вам его вернут.

— Только «рожки». Стволы будут при нас, — я сразу решил расставить все точки над «и». — «Техноложка» конечно, нам предпочтительней в смысле перехода, но поймите, вы не единственная станция. Оружие мы вам не сдадим.

— Ладно. Сдавайте «рожки», — он добродушно усмехнулся, но взгляд холодных глаз ясно говорил, что он не задумываясь положил бы нас из пулеметов, только что-то его сдерживало. Только вот что?

Неохотно отстегнув и сдав, сопровождавшему нас бойцу «Техноложки», «рожки» с патронами, мы по одному прошли за открытые гермоворота.

На протяжении всего пути до станции туннель хорошо освещался лампами. При выходе на перрон дежурил еще один пост военных, вооруженных автоматами со складными прикладами.

На самой станции царил порядок и тишина. Люди, сидящие в проходах настороженно провожали нас взглядами. Между колоннами натянутые палатки, аккуратно пронумерованные белой краской. В дальнем конце горел костер, но не на полу, как у нас, а на специальной конструкции, предотвращающей пожар. Там же сидели несколько человек в белых халатах — повара. Все чисто и благородно, как будто они всю жизнь жили под землей.

Чуть дальше стоял большой стол с надписью «РЕГИСТРАЦИЯ». Человек в форме майора-связиста что-то писал на бумаге, склонившись возле света свечи. Вообще станция производила впечатление образцового бомбоубежища.

— Давайте быстрее! — полковник безопасности «Техноложки» раздраженно подогнал отстающих.

Наконец, показалась герма и стандартый пост, только усиленный еще и огнеметом. Да и народа там оказалось человек десять. Причем, никто как у нас не спал и не пил чай. Все несли службу. Тут же, рядом с выходом, была дверь с надписью «Пункт правительственной связи». Дверь была чуть приоткрыта, за ней мерно постукивал какой-то аппарат.

— Товарищ полковник, за время дежурства… — начал было еще один капитан, старший поста.

— Отставить! Ворота открыть, этих выпустить! — полковник был лаконичен.

Двое солдат тут же кинулись выполнять приказ. Ворота бесшумно, хорошо смазанные и отлаженные, открылись.

— Забирайте патроны… — облегченно проговорил Савченко и я внезапно понял, что не так зол этот человек. Просто по долгу службы, по должности своей он обязан подозревать всех и вся, обеспечивая безопасность станции.

Поверхность нас встретила шквальным ветром. По небу плыли тяжелые утренние облака, руины разрушенных зданий злобно щерились разбитыми окнами — Питер встречал команду «Сенной».

Когда-то давно еще во времена моей юности, вышла такая игра — «Сталкер». Действие происходило на зараженной земле Чернобыля после взрыва реактора. Почему-то сейчас мы и казались мне такими же сталкерами, затянутыми в противорадиационный костюм, вооруженные с ног до головы нашим самым передовым оружием.

— Сталкеры… мать их, — проворчал я себе под нос, прокатывая на языке слово, которое так ясно и просто отображало нашу сущность.

— Ага! Я тоже вспомнил про «Тень Чернобыля», — услышал меня Дима.

— Ну, что встряхнем этих беспредельщиков?! — нас догнал один из бойцов.

— Встряхнем! Вперед! — я первым устремился по знакомому маршруту.

Московский проспект опять заскрипел под ногами месивом из чуть подтаявшего снега и кусков асфальта. То тут, то там в беспорядке стояли валялись на боках и крышах автомобили, оплавленные с одной стороны. Чуть поодаль высилась громадина ВМА, чудом уцелевшего среди этого хаоса.

Фонтанка покрылась небольшим слоем льда, но даже под снегом были видны трупы людей застывших в воде. При подходе к Сенной площади мы рассредоточились.

— Первый отряд занял позицию, — рация емко выплюнула доклад одной из групп. Значит, уже у входа, прячутся за руинами. Отлично.

— Вторая на месте.

— Третья на позиции…

Командиры групп занимали места для штурма, а мы с Кравцовым потихоньку ползли ко входу в вестибюль старинного здания с большой буквой «М».

— Штурм по команде. Радио молчание, — я длинным прыжком переместился к двери и осторожно заглянул внутрь, укладывая рацию в нагрудный карман.

Внутри меня ждал сюрприз — между терминалами лежали мешки, набитые песком, за ними дежурили несколько человек. Горел огонь костра. С мешков злобно смотрело дуло крупнокалиберного пулемета. Где только достали… Все не слава богу.

Я потихоньку убрал голову, чтобы из здания не заметили быстрой тени за стеклом двери. Перевел дух. Все оказалось не так просто, как я думал. Это не простые граждане, а бойцы… Вот только какого профиля бойцы?

— Дима, осторожно ко мне! Остальные — полная боевая! — я достал из рюкзака последние из оставшихся «Радуг». Хорошая вещь, больше нет таких…

— Что там? — опер подполз и заглянул в дверь. — Ого!

— Посмотрел? Теперь слушай — кидаем «радугу» один за другим интервал десять секунд. Я кидаю поближе, ты подальше. Глаза закрывай сразу.

— А что это такое? — он недоуменно повертел в руках стальной цилиндрик с выпускным отверстием с одной стороны и кнопкой с другой.

— Потом поймешь. Никому не смотреть на вход до команды «штурм». Готовность — одна минута. С Богом, парни… — я выдохнул приказ и прикрыл глаза. Это только маньякам нравится убивать, а мне нет…

Нажал кнопку и встав, сделал шаг. Время словно растянулось на мгновения. Вот моя рука кидает внутрь смертоносный цилиндр. Вот я перемещаюсь на другую сторону дверей, успев заметить удивленный и обескураженный взгляд часового. До пулемета три шага, секунд пять.

— Кидай, Дима! — я кричу, понимая, что он не успеет уйти с линии поражающего огня.

Кравцов в красивом прыжке кидает с уровня моей головы, как только умудрился так выпрыгнуть. Следом тут же крошится толстое дерево дверей, штукатурка. Крупнокалиберный пулемет прошивает дверь как масло, превращая дерево в щепки.

— Глаза, — я кричу и зажмуриваю веки. Начинаю отсчет — пять, четыре, три, два, один…

— Штурм! — отшвыриваю ненужную мне рацию и первым влетаю в вестибюль станции, перекатываясь сразу под мешки постов. За мной влетает Кравцов, сразу полоснув по истошно визжащему бойцу с пулеметом. Маленькие пули словно изнутри вспучивают его ОЗК небольшими фонтанчиками крови. Его откидывает назад, и тут включается вся наша команда.

Треск автоматов оглушает, через меня перескакивают люди. Я же сижу за мешком и в оптику разыскиваю тех, кто не ослеп. Таких немного, но они огрызаются короткими очередями, умело пользуясь укрытиями.

Бах! Первый отлетает к стене. Бах! Второй тихо сползает по стенке газетного ларька. Бах! Третий.

Время начинает ускоряться, слышен вой раненых, крики бойцов станции. Возле эскалатора идет ожесточенный бой. Снизу не переставая лупят с автоматов, мои бойцы отстреливают особо ретивых, пытающихся прорваться наверх бандитов.