Прочитав все это еще раз, я зевнул и отложил газету. Для меня единственным, что могло связывать смерть Барстоу с Карло Маффеи, был неожиданный вопрос, который Вульф задал Анне: видела ли она в комнате Маффеи клюшку для гольфа. Я встал с кресла и сказал себе: «Мистер Гудвин, похоже, у вас нет ничего, что позволило бы вам завести папку на это дело». Выпив глоток воды, я лег спать.

Утром, в десять, я уже был внизу. Я всегда стремлюсь получить свои восемь часов сна, когда обстоятельства позволяют. Все равно я не увижу Вульфа до одиннадцати. Он вставал в восемь, независимо от того, когда ложился, завтракал в своей комнате, затем просматривал утренние газеты и два часа, с девяти до одиннадцати, проводил в оранжерее со своими орхидеями. Иногда, принимая душ в ванной комнате, я слышал, как на него покрикивал садовник Хорстман. Но он не обращал на это внимания. Не то, чтобы старый садовник недолюбливал хозяина, просто он всегда опасался, что массивная фигура Вульфа, его немалый вес, а отсюда и неловкость, представляют грозную опасность для драгоценных оранжерейных растений. Хорстман берег орхидеи, как я свой правый глаз. Он спал за перегородкой в углу холла на чердачном этаже, где размещалась оранжерея, и я ничуть не был бы удивлен, если бы мне сказали, что он наведывается к своим питомцам даже по ночам.

Позавтракав на кухне почками соте и двумя стаканами молока, я отправился на короткую прогулку к портовым причалам. Вернувшись, я смахнул пыль в кабинете, открыл сейф и наполнил чернилами самопишущую ручку хозяина. Почту, как обычно, я не стал вскрывать, а оставил на его столе. Адресованных мне писем я не заметил. Заполнив пару банковских чеков, я проверил записи в приходно-расходной книге. Их было не так много – наша деятельность в последнее время не отличалась активностью. Затем я перешел к счетам оранжереи и занялся проверкой последних записей, сделанных Хорстманом. За этим занятием и застал меня звонок в дверь. Я слышал, как Фриц пошел открывать, а через минуту он уже доложил мне, что некто О'Грэйди желает видеть мистера Вульфа. Взглянув на визитную карточку, я убедился, что не знаю визитера. Мне были знакомы почти все из Отдела по расследованию убийств, но имя О'Грэйди я слышал впервые. Однако я велел Фрицу провести его в кабинет.

Вошедший был молод, атлетически сложен и, судя по походке и движениям, хорошо тренирован. Его взгляд мне не понравился, и я подумал – служака, груб и жесток. Он смотрел на меня так, будто я причастен к похищению ребенка Линдберга[2].

– Мистер Ниро Вульф? – спросил он, глядя на меня в упор.

– Прошу садиться, – сказал я, указывая на кресло для посетителей, и взглянул на часы. – Мистер Вульф спустится вниз ровно через девятнадцать минут.

Он недовольно нахмурился.

– Я по очень важному делу. Вы не можете позвать его? Моя визитная карточка у вас. Я из Отдела по расследованию убийств.

– Знаю. Будьте любезны, садитесь. Если я выполню вашу просьбу и позову его, боюсь, он запустит в меня чем-нибудь тяжелым.

Наконец он сел, а я снова занялся своей бухгалтерией. Правда, у меня мелькнула мысль, что неплохо было бы порасспрашивать его о том, о сем, так – шутки ради, но взглянув на выражение его лица, отказался от этой затеи. Он был слишком молод и принял бы все всерьез. Все девятнадцать минут он просидел неподвижно и прямо, как в церкви, не проронив ни слова.

Когда Вульф вошел в кабинет, О'Грэйди стремительно встал. Пересекая комнату, Вульф на ходу поздоровался и попросил меня открыть второе окно, и лишь после этого бросил взгляд на посетителя. Усевшись за стол, он сразу заметил визитную карточку, которую я положил сверху, но прежде занялся просмотром почты. С ловкостью банковского кассира, быстро перебрав пальцами конверты, он отодвинул их в сторону и наконец поднял голову и посмотрел на сыщика.

– Мистер О'Грэйди, не так ли?

– Мистер Ниро Вульф? – спросил тот и сделал шаг вперед.

Вульф кивнул.

– Мистер Вульф, я хотел бы получить от вас те документы и вещи, которые вы изъяли вчера из комнаты Карло Маффеи.

– О! – удивленно воскликнул Вульф и с интересом посмотрел на посетителя. – Вы серьезно?.. Весьма интересно, мистер О'Грэйди. Садитесь, прошу вас. Подвинь поближе кресло гостю, Арчи.

– Нет, благодарю. Я тороплюсь. Мне от вас нужны лишь бумаги, да… вещи.

– Какие вещи?

– Те, что вы изъяли.

– Назовите, что именно.

Сыщик обиженно вытянул подбородок.

– Не советую шутить, мистер Вульф. У меня мало времени.

Вульф укоризненно погрозил ему пальцем.

– Не торопитесь, мистер О'Грэйди, – отчетливо и твердо, не повышая голоса произнес Вульф. Таким тоном он разговаривал чрезвычайно редко. Лишь однажды он говорил со мной так. Это было в первые дни нашего знакомства, но я помню это по сей день. Тогда мне казалось, что, не шевельнув и пальцем, он мог бы оставить от меня мокрое место.

– Не надо торопиться, – повторил он. – Прошу вас сесть. Я вполне серьезно говорю вам – сядьте!

Я пододвинул кресло гостю так близко, что почти подшиб его под коленки, и он вынужден был опуститься в кресло.

– Та короткая лекция, которую я намерен вам сейчас прочесть, будет бесплатной, хотя дорогого стоит, – начал Вульф. – Вы молоды, и она вам пригодится. С той минуты, как я вошел, вы только и делали, что совершали ошибку за ошибкой. Вы вели себя невежливо, и это оскорбительно. Вы сделали заявление, противоречащее истине, и это глупо. Вы подменили аргументы догадками, а это свидетельствует о неискренности намерений. Вы готовы выслушать мои замечания? Я предлагаю это из самых дружеских побуждений.

О'Грэйди оторопела хлопал глазами.

– Я не предъявлял вам… – попытался оправдаться он.

– Отлично. Правда, откуда было вам знать, что ваше заявление, будто я побывал на квартире Карло Маффеи, окажется полным абсурдом. Не зная меня, моих причуд и привычек, вы не могли предполагать, что я не способен на такое даже ради редкого экземпляра каттлеи довиана ауреи в качестве награды, не то что ради каких-то бумажек и, как вы изволили выразиться, вещей. Вот Арчи Гудвин, – он указал пальцем в мою сторону, – ничего не имеет против этого. Он там и побывал. Итак, как вам следовало бы вести себя сегодня. Во-первых, когда я вошел и поздоровался, вам следовало бы мне ответить. Во-вторых, изложить цель вашего прихода вежливо, исчерпывающе и в соответствии с достоверными фактами. В-третьих, хотя это теперь уже не имеет значения, из чувства профессиональной корректности, вы могли бы сообщить мне, что тело убитого Карло Маффеи найдено и опознано, а бумаги и вещи вам нужны для успешных поисков убийцы. Вы согласны со мной, мистер О'Грэйди, что так было бы куда лучше, а?

Сыщик в полном изумлении глядел на Вульфа.

– Какого черта… – начал было он, но тут же сдержался. Выходит, все уже есть в газетах? Я их еще не видел. Но как им стало известно имя убитого, когда я сам узнал его всего два часа назад? Ну и мастер вы на выдумки, мистер Вульф!

– Благодарю за комплимент. Но я тоже не видел газет. Поскольку полиция посчитала заявление мисс Маффеи об исчезновении брата достойным лишь нелепых предположений, я понял, что только что-то серьезное, вроде убийства, могло заставить ваш департамент развить такую бешеную деятельность и узнать, что мистер Гудвин побывал на квартире Маффеи и даже что-то изъял оттуда. Надеюсь, вы скажете нам, где найдено его тело?

О'Грзйди стремительно встал.

– Об этом вы узнаете из вечерних газет. Ну и мастак вы на догадки, мистер Вульф. А теперь вернемся к бумагам.

– Согласен, – Вульф не шелохнулся в своем кресле. Но прежде я хочу кое-что предложить вам. Вы смогли бы сейчас, в течение трех минут, дать мне интересующую меня информацию, которая через несколько часов будет уже достоянием всех? Кто знает, может, сегодня или завтра или через год, я смогу оказать вам такую же услугу, если не по этому, так по другому делу. Какой-нибудь малозначительный, но любопытный факт или два, которые так хорошо помогают получить, скажем, повышение по службе, а то и славу, и хорошую прибавку к жалованью. Я подчеркиваю, пренебрегая возможностью проявить профессиональную солидарность, наш брат порой совершает ошибку. Тело нашли в графстве Вестчестер? Или я ошибаюсь?