Дона прекрасно понимала Мэтью. Ему не хотелось разворачивать «Дуврского голубя» — так называлась экскурсионная яхта — из-за Хэмиша Мидоуи. Если бы не этот тип, их непосредственный начальник, Мэтью и думать бы не стал. Но он был прав: с Хэмишем такие шутки не пройдут. Ему наплевать, что между яхтой и побережьем нет связи. Наплевать, что, в случае чего, вся команда пойдет ко дну вместе с туристами, мнение и деньги которых для него были так важны. Впрочем, деньги были уже заплачены. Так что…

Она обреченно кивнула Мэтью. Его решение все равно ничего не меняет. Все они — пешки в этой компании. И их мнение никого не интересует.

— Меня вот больше беспокоит, — продолжал Мэтью, — та парочка, которая ругается друг с другом на протяжении всей экскурсии. Он тихо надирается, а она пытается ему помешать. Ничего, кстати, леди… — Он хитро прищурился. — Я бы с такой и глотка не пропустил… Не понимаю, зачем они здесь? Поругаться можно и в другом месте. Напиться тоже. Как бы с ним проблем не вышло…

Мэтью неодобрительно покосился в сторону Иво, а Дона только пожала плечами.

— Не думаю, что он будет буянить. А другой причины для беспокойства не вижу. Все будет в порядке, Мэт…

— Может, принести тебе чай и сандвичи?

Дона покачала головой.

— Спасибо, ничего не хочется. Скорее бы закончился этот день. А завтра я поеду в Кентербери.

— Домой?

— Да. Отдохну от моря, экскурсий, займусь своими розами. Они, бедняжки, наверное, совсем без меня зачахли.

— Что ж, совсем неплохо, — натянуто улыбнулся Мэтью. — Я имею в виду, неплохой «уик-энд». Хотя, прости мою нескромность, мне казалось, что девушки в твоем возрасте по выходным должны заниматься не цветами, а молодыми людьми.

— Успеется, — махнула рукой Дона, изображая абсолютное равнодушие к этому вопросу.

Мэт не понимал, почему молодая девушка, да еще с такими внешними данными — длинными, чуть темнее цвета соболиной шкурки волосами, сердоликовыми глазами, маленькой точкой-родинкой над тонко очерченным ртом, нежным овалом лица и легким румянцем, играющим на щеках, — все свое свободное время посвящает саду в Кентербери. У него в голове не укладывалось, как такая девушка может быть одинокой…

Вот если бы Мэт был моложе лет на двадцать… Тогда он обязательно вырвал бы Дону из ее заколдованного сада в Кентербери. Но ему уже сорок, и он испытывает к девушке только отцовские чувства. И все же, неужели нет такого принца, который нашел бы ее в этом саду и спас от одиночества? О времена, о нравы! О, мужчины, сидящие перед телевизором и не знающие о том, какой цветок растет прямо под их окнами…

Иногда Мэтью пытался закинуть удочку и выведать у Доны, в чем причина ее одиночества. Но Дона всегда уходила от ответа, и Мэт чувствовал, что вопросы на эту тему ей неприятны. Тогда он замолкал и подолгу размышлял над тем, что же такого было в ее жизни, почему она с таким упорством бережет свою независимость… Может, это была несчастная любовь, и маленькое сердце Доны разбито на множество острых осколков. А может, она просто боится любви, в своей неопытности не зная, что это такое… Хотя большинство девиц в ее возрасте не только знают, что такое любовь, но и успели изведать практическую сторону этого вопроса… Правда, Дона с первой же минуты знакомства показалась ему не такой, как все…

— Ну хорошо, — улыбнулся Мэтью. — Если не хочешь сандвичей и жаждешь вернуться к своим розам, значит, так тому и быть. А я пойду, попробую наладить связь. Глядишь, может, что и получится…

Он шутливо поклонился Доне и раскачивающейся походкой пошел по палубе, с грацией крейсера лавируя между туристами. Дона улыбнулась. Мэт всегда умудрялся поднять ей настроение. Даже если на душе было пасмурно, как октябрьской лондонской ночью, Мэт добивался того, что в ней воцарялось весеннее солнышко. Чудо, а не человек, что и говорить… Среди мужчин Мэтью Свидс — редкое исключение… Жаль, что это исключение годится ей в отцы…

Пока пестрое сборище туристов поглощало чай и сандвичи, Дона безрезультатно искала глазами Иво и Алисию. Но те как сквозь землю провалились. Не исключено, конечно, что бурная ссора закончилась не менее бурным примирением, и парочка решила удалиться в каюту. Правда, эта мысль почему-то пришлась Доне не по душе. В конце концов, дался ей этот Иво… За него есть кому волноваться. Да и, скорее всего, он вовсе не так одинок, как она себе вообразила. Наверняка обычный мужчина, которому только и нужно, что секс с красивой подружкой. Просто напускает на себя туман, как и все остальные. И совсем не обязательно, что за этим туманом прячется Альбион, полный тайн и загадок…

Чаепитие закончилось. Сытые и довольные туристы мирно дремали в своих креслах. Дона чувствовала, что они уже не могут слушать ее. Не было той связи, которая ощущалась между ней и экскурсантами раньше. Эту невидимую ниточку каждый раз прерывал пресловутый файф-о-клок, после которого туристов неизбежно клонило в сон. «Но как же без файф-о-клока, — всегда отвечал Хэмиш на жалобы Доны, — без него Англия — вовсе не Англия»… Англия — Англией, вот только привлечь внимание засыпающих туристов совсем не так просто, как кажется Хэмишу Мидоуи.

— Кстати, — по-прежнему улыбчиво начала Дона, — эту милую английскую традицию — файф-о-клок, к которой вы только что приобщились, ввела Анна Седьмая, герцогиня Бедфордская. Дело в том, что она не могла выдержать длинного перерыва между ранним ланчем и поздним ужином. И однажды, не в силах противостоять «томлению в желудке», приказала принести ей в будуар чай с печеньем…

Внезапный порыв ветра проглотил ее последние слова. Что происходит? Дона оглянулась. Небо темнело на глазах. С каждой секундой серый цвет невидимой кистью перекрашивался в немыслимый фиолетово-синий. Ветер усиливался, и теперь, чтобы продолжить экскурсию, надо было переходить почти на крик. По телу Доны пробежали мурашки. Не то от холода — она была одета в легкие брючки и тонкую кремовую блузку с коротким рукавом, — не то от страха. Дона постаралась взять себя в руки, унять начавшуюся дрожь в коленях и снова обратилась к туристам:

— Чайную церемонию поддержала королева Виктория, которая сразу же после коронации попросила чашку чая и свежий номер газеты «Таймс»…

Господи, да что же происходит! Ей приходилось кричать, бросать слова в лицо поднявшемуся ветру. Кое-кто из туристов уже забеспокоился и с понятным Доне страхом в глазах оглядывал взбунтовавшееся море. Что думает по этому поводу Мэтью? Им ведь еще плыть и плыть, а шторм уже не за горами…

Дона продолжила говорить об английской церемонии чаепития, но ей, как и большинству туристов, было совсем не до этого. Она понимала, что если не придумает что-нибудь, на яхте начнется паника. А нет ничего хуже, чем объяснять что-то паникующим людям.

Дона с мольбой в глазах посмотрела на рубку, где в этот момент должен был находиться Мэт. Вряд ли сейчас он сможет оставить свой пост и прийти к ней с объяснениями. Значит, она сама должна добраться до него и получить их. Но как бросить туристов, которые уже начинают перешептываться и безумно вращать глазами в поисках поддержки?

— Уважаемые леди и джентльмены… — Ветер как будто прилепил, приморозил улыбку к ее лицу, и она никак не могла расслабить мышцы, чтобы перестать улыбаться. — Как видите, наша непредсказуемая погода предстала перед вами во всей красе. Но ничего не поделаешь, стихия есть стихия. Поэтому предлагаю вам расположиться в наших удобных каютах, а как только ситуация изменится, мы снова пригласим вас на палубу яхты.

Очевидно, ее улыбка и спокойный голос сделали свое дело. Потому что уже через несколько минут на палубе не осталось никого. Кстати, среди уходящих экскурсантов Дона заметила Алисию. Значит, ее подозрения не оправдались, и голубки вовсе не ворковали в каюте. Интересно, где, в таком случае, Иво? Впрочем, сейчас у нее есть куда более важные дела, чем поиск незнакомого мужчины…

Дона бежала к Мэтью, держась за поручни. Ветер усилился настолько, что ей стало страшно. Не дай бог поскользнуться на мокрой от брызг палубе и упасть за борт. Она взбежала на мостик и, открыв дверь, бросила Мэту: