Открыв глаза зажмурилась от яркого солнца, светящего через окно. На окне решетки. Значит это реальность я в психушке. Тяжело вздохнув повернула голову в сторону дверей. За дверью тишина и покой. Начала осматривать свое тело. Руки привязаны, ноги тоже. Тело затекло и ужасно хочется в туалет. Нужно кого-то позвать, и я крикнула.

— Ау, есть кто живой?! Мне в туалет нужно! Ау! — за дверью по-прежнему было тихо, и я мысленно выругалась. Я продолжала кричать пока в конце концов за дверью не услышала шаги.

Затем дверь открылась, я увидела сестру со шприцем в руках. Она подошла к постели — широкобедрая бабища, темноволосая и с толстыми руками. Как только она приблизилась, я дернулась.

— Тише… — успокаивающе прошептала она, вам что-то нужно?

— Да, хочу в туалет… — сказал я. Услышав это, она ушла и вернулась с судном. Боже…

— Вот… — и она подсунула его под меня. Сделав нужные мне дела, я спросила:

— А когда будет завтрак? — расположение солнца и то, как оно светило в окно, дало толчок мне сделать именно такой вывод.

— Завтрак? — переспросила медсестра. — Но сейчас ночь… — У меня случился ступор, какая ночь, если ярко светит солнце?

— Но светит солнце! — закричала я на нее. — Не может солнце светить ночью!

— Девушка вы не в себе. Пойду, схожу за доктором!

— Нет. Нет! Нет! — завопила я. Медсестра выскочила за дверь, даже не закрывая ее за собой.

Через какое-то время она уже вместе с доктором были в моей палате.

Врач подошел ко мне и пощупал лоб. На нем выступила испарина.

— Все хорошо успокойтесь.

— Нет не хорошо. Дайте мне зеркало, хочу увидеть себя, — в ответ он покачал головой.

— Я хочу видеть себя!!! — закричала я.

— Успокойтесь, сейчас вам принесут зеркало… — он глазами дал медсестре понять, и она ушла исполнять его молчаливый приказ.

Через несколько минут врач мне поднес зеркало, взглянув на себя, у меня начался истерический хохот. Я опять человек, как раньше… Потом на глаза навернулись слезы. Я действительно тронулась умом? А теперь что? Что мне делать?

— Я смогу когда-нибудь выйти отсюда?

— В смысле? — удивленно приподнял брови врач. — Если лечение подействует, то по больнице вы сможете передвигаться свободно.

— А выйти из больницы, я выйти когда-нибудь смогу?

— Думаю, все в ваших руках.

Я глубоко вздохнула, минуточку, а как на счет ночи, если ярко светит солнце? Что с этим?

— Сейчас ночь? — задала я вопрос.

— Да…

— А почему тогда светит солнце? — на мой вопрос доктор скривился и поднеся к моей руке шприц, откуда он только взялся, что из воздуха образовался, он меня им уколол.

Опять затмение и темнота.

«Нинель, Нинель! Не забывай меня…»

— Дверг, ты всего лишь плод моего больного подсознания, ты не реален, уходи, я хочу вылечится, я хочу быть здоровой…

«Нинель!…!». Прихожу в себя, те же желтые стены, белый потолок. Из глаз не произвольно текут слезы.

Я человек, все будет хорошо, из этой ситуации по любому выкарабкаюсь и обязательно поправлюсь, главное верить.

— Сестра! Сестра! — позвала я. Вчерашняя грузная женщина подошла и вопросительно на меня посмотрела. Я есть хочу, у меня дико болит желудок. Она лишь вопросительно подняла брови. — Мне питание в этой клинике предусмотрено? — ответа не последовало. Меня что решили голодом заморить? — Воды хотя бы можно? — опять молчание и вопросительный взгляд.

— Сейчас придет доктор, и ему о ваших нуждах рассказывайте… — после чего развернулась и вышла за дверь. Да, что тут происходит? Уже две странности, которые напрягают. Солнце ночью и то, что не дают поесть и попить.

Через какое-то время появился доктор и начал меня сюсюкать:

— Как ваше самочувствие, милая?

— Скажите, когда меня накормят?

— Накормят? — озадаченно переспросил он меня.

— Именно, или вы хотите сказать, что еда мне не предусмотрена?

— Ну почему же? — улыбнулся он мне. — Может у вас есть какие-то предпочтения относительно еды?

Странные какие, обычно в больницах не спрашивают, чтобы вы хотели поесть. Что происходит?

— Я хочу… — не успела озвучить свои пожелания, как в палату с цветами вошел Дима. Увидев его, я застыла с открытым ртом.

— Здравствуй, Динэра…

— Дима?… — не веря своим глазам, спросила я. Доктор кашлянул и сказал:

— Пожалуй, Динэра договорим позже, я еще зайду. Не буду вам мешать. — Глазами он дал понять медсестре, чтобы следовала за ним. И через несколько минут, мы с Димой остались наедине.

— Как ты себя чувствуешь?

— Нормально… — потупив взгляд на свои связанные конечности, ответила я.

— Хорошо. Доктор говорит, что ты идешь на поправку. Кстати, цветы для тебя.

— Спасибо, — как-то не складывается у меня с ним разговор, как будто он не близкий мне человек, а кто-то чужой. Тут же вспомнился Дверг. Нет, мне нельзя о нем думать, иначе я никогда отсюда не выйду. Все, что я видела до этого, космический корабль, пришельцы — это все не правда!

— О чем задумалась?

— Да так не о чем, не обращай внимания.

— Сейчас поставлю цветы в вазу… — на это я пожала плечами. Опять что-то не срастается, ведь, если буйный душевнобольной, то никаких стеклянных предметов не должно быть в его палате даже, если он привязан. Что-то я вообще ничего не понимаю.

В одночасье голова начала сильно болеть, а в ушах звенеть, я зажмурилась и открыв глаза увидела вместо Димы трехглазого монстра. И мысленно начала себя успокаивать.

Это не на самом деле, это не на самом деле, мне все только кажется, это обман зрения, все обман зрения. Боже!

«Нинель! Нинель! Не смей меня забывать, не смей мириться с происходящим, дождись меня!»

Голос Дверга не давал покоя, и я закричала.

— Нет!!!

Галлюцинации прогрессировали я видела, как ко мне в палату набежали трехглазые черные гуманоиды, и я с новой силой завопила и зажмурилась. Тело содрогнулось в конвульсиях и вокруг началось понижение температуры.

— Усыпите ее! — слышала я приказ одного из них. — Срочно! Ее мозг может не выдержать! — мой мозг? Я где? Не могу понять, где реальность, а где вымысел. — Вколите ей тримайшер! Он сотрет ей память! — нет я не хочу, чтобы мне стирали память! Нет, нет… Шею пронзила боль и голову окутало огнем. Такой боли я в жизни еще не чувствовала. А потом свет и больше ничего. Где я, я…, а кто я? Меня зовут…, зовут…