Полем деятельности для шекспировских персонажей служат в первую очередь луга, пашня, политая потом, сад, возделываемый из поколения в поколение. Из героев Дефо – целой толпы, достаточной для заселения хорошего города, все читатели знают одного только Робинзона. Он сам себе и садовник, и плотник, но это вообще героям Дефо несвойственно. Дефо уважал людей труда, но сам был человеком дела, и герои его в большинство люди не столько трудовые, сколько деловые, хотя, понятно, чтобы дело как следует вести, требуется поработать и руками и головой.

Если шекспировским землепашцам «родные пределы» покидать приходилось, именно приходилось, ради занятия малоприятного: чтобы идти на войну, – то у Дефо какая-нибудь уличная потаскуха и та, собрав свои одеяла и подушки, отправляется за океан в надежде на «удачу», иными словами, хороший заработок: что твои адмиралы Дрейк или Дампьер, прославленные морские волки!

«В восьмидесятые годы XVII столетия, – говорит историк, – фактически и зародился современный деловой буржуазный мир». Именно во времена ранней молодости Дефо были основаны существующие и по сию пору банки, торговые компании, проложены морские пути, налажено почтовое сообщение, служившее в первую очередь ускорению и расширению все того же торгового оборота. «Тогда изменился весь ритм деловой жизни», – говорит историк.

Львиная доля богатств, сделавших Англию «первой державой мира», приходила морем. Купленное за бесценок или как-нибудь еще добытое в дальних краях добро давало крупный барыш. Именно что добытое, но как!

«В те дни, – напоминает историк, – граница между сделкой и воровством или между коммерцией и морским разбоем была весьма неопределенной». Почтенные толстосумы из лондонского Сити считали прибыльным вкладывать деньги в чисто пиратские затеи. Но зачем людей, которые ради тебя же стараются, пиратами называть? Не пираты они, а просто приватеры, то есть частники, и притом смельчаки и вообще благородные люди, добровольно взявшие на себя роль защитников торговых судов от нападения.

Знатоки-бытописатели рассказывают, что в преступном мире соблюдается своя субординация: грабитель не позволит, чтобы его назвали вором. Историки советуют и морских разбойников друг с другом не путать: корсар, конечно, не капер, потому что корсар – разбойник, а капер, он, конечно, тоже разбойник, но все-таки как на него посмотреть, а смотрели английские власти сквозь пальцы на тех лихих морских людей, что нападали на торговые корабли других держав. Вот и получается вместо корсара тот же разбойник, но капер. Или «морские соколы». О, «соколы» составили славу нации, они пользовались поддержкой правительства еще с шекспировских времен. Кто развеял по ветру силу и славу испанской Непобедимой Армады, кто шел на поиски Эльдорадо, как не эти смельчаки и головоре… то есть «джентльмены удачи»!

Эпидемия чумы в Лондоне.

Из книги XVIII века. 1665 г.

Торговая улица. Лондон.

Гравюра. 1720 г.

Королева Мэри и король Вильям III.

Королева Анна.

Д. Дефо. Карикатура.

Памфлет. 1703 г.

Д. Дефо у позорного столба.

С рисунка современника.

Тюрьма Ньюгейт.

Гравюра XVIII века.

Государственный секретарь Роберт Гарлей с белым посохом, о котором писал Д. Дефо.

Дом Д. Дефо в Гакне.

Фотография начала ХХ века.

Дом Д. Дефо в Ньюингтоне.

Рисунок Т. Крофорда. 1741 г.

Джонатан Свифт.

Из мемуаров современника. 1752 г.

Александр Поп.

Александр Селькирк на Мас-а-Тьерра.

Из прессы того времени.

Издательский знак Лонгмена, унаследовавшего фирму Тейлора.

Робинзон Крузо. Фронтиспис первого издания.

Рисунок Пайка. 1719 г.

Титул одного из первых изданий книги о Робинзоне Крузо.

Рукопись Д. Дефо. 1709 г.

Джек Шеппард бежит из тюрьмы.

Иллюстрация из книги Д. Дефо.

Остров Робинзона.

Иллюстрация из первого издания книги.

Старая плита на могиле Д. Дефо.

Новый памятник на могиле Д. Дефо.

Д. Дефо – витраж в здании Цеха мясников в Лондоне.

Правда, незаменимые в открытом море, они становились обузой для своих покровителей на суше. Так, сэр Уолтер Ралей, шекспировский современник, которого Дефо на каком-то, нам неизвестном, основании считал своим семейным и литературным предком, провел за решеткой столько же, сколько и на морском просторе. Впервые ушел в дальнее плаванье, имея при себе королевский патент «на захват любых варварских стран», в последний раз непосредственно из Тауэрской темницы. По возвращении Ралея тут же хотели приговорить к смертной казни, но потом поняли, что это лишнее. «Сокол» был уже осужден однажды на смертную казнь, за пятнадцать лет до этого, так что в исполнение просто был приведен старый приговор.

Сэр Уолтер, понятно, оскорбился бы, если бы его вздумали обозвать пиратом. У него лишь однажды, в трудную минуту, возникла мысль, не податься ли в разбойники, но план этот сразу отпал, поскольку команда взбунтовалась, желая поскорее идти домой, а не на поиски новых «удач». Нет, Ралей совсем не пират! Занимался он авантюрами, а не грабежом. Да и зачем нарушать закон, когда безнаказанными оставались и даже поощрялись нападения все на тех же испанцев, вражда с которыми из-за господства на море растянулась на сто лет, и то, что начинали победоносные «соколы», современники Шекспира, то заканчивали «быки», современники Дефо. (Джон Буль, то есть Бык, имя, ставшее для англичан нарицательным, привилось в эпоху Дефо. Смысл тут двойной: бычья стойкость, упрямство, выносливость, но также и бифштексы. Бифштексы, как и джин, тоже вошли в моду при Дефо. В ту пору пристрастились англичане к можжевеловой водке и к говядине, поджаренной с кровью.)