Здесь были собраны гигантские лесные стрекозы, которые во время полета трещат, как вертолеты, и бесшумные синекрылки, которые порхают, как бабочки, над тихими заводями. И еще были тоненькие, как булавочки, стрекозы, с крыльями, почти невидимыми, и стрекозы с такими широкими рыжеватыми крыльями, каких я в наших местах никогда не встречал. Кроме того, на письменном столе лежало множество разных вещей: наборы швейных иголок в бумажных конвертиках, пинцет с тонкими, как шило, концами, аптечные весы с маленькими пластмассовыми чашечками и набор крохотных гирек в деревянном футляре. Я заметил еще разобранный часовой механизм, сверток капроновой лески, обломки бритвенных лезвий и катушки с разноцветными нитками.

Инженер приподнялся на своем кресле и сказал:

- Меня зовут Владимиром Августовичем. А вас? Как зовут вас?

Мы назвали себя.

- Вы живете здесь, на Баксанской?

- Нет, - сказал Тошка, - только я живу здесь, на Степной. А они, - он кивнул на нас, - в разных местах. Они приходят сюда ко мне.

- Вот почему я вас так редко видел, - сказал Инженер. - Всего два-три раза. Теперь понятно. А в каких классах вы учитесь?

- Мы все в одном классе, в седьмом, - сказал Борька Линевский.

- Вот как? А я думал, что в пятом.

- Почему в пятом? - насупился Тошка.

- Потому что вы забавляетесь игрушками для пятиклассников, - он показал на Юркину руку. - В седьмом классе люди умнее.

Юрка покраснел и опустил голову. Мне тоже стало не по себе. "Вот оно, начинается! - подумал я. - Сейчас он нас понесет..."

- Но даже нынешние пятиклассники не станут возиться с такой примитивной штукой, как самопал. Это техника на уровне средних веков. А у нас сейчас атомный век.

- Так что, нам атомные пистолеты изобретать, что ли? - пробормотал Юрка.

- Почему обязательно пистолеты? - сказал Инженер.

Мы переглянулись. Действительно, почему пистолеты? Может быть, потому, что их всегда мастерят мальчишки, так же, как девчонки всегда играют в куклы?

- Настоящего пистолета вам все равно никогда не смастерить. Для этого нужны станки, а не напильники. Тем более вам никогда не изготовить патроны для настоящего пистолета. А самопалы... Скажите, очень интересно стрелять из самопала?

- Конечно, интересно! - сказал Тошка. - Если бы неинтересно, то не стреляли бы.

- Это очень нехороший интерес, - сказал Инженер. - Это интерес риска. Когда вы рискуете, вы ничего не знаете точно. "Авось выстрелит...", "авось не взорвется...", "авось попаду в мишень..." Даже средневековые инженеры никогда не стали бы так рисковать. Может быть, только алхимики... Эти, действительно, работали на сплошные "авось"... Хотя тоже не все, а самые глупые из них.

- Мы не алхимики, - сказал Тошка.

Инженер не обратил на него внимания.

- И есть другой интерес, - продолжал он. - Интерес опыта. Интерес, которым движется вся наука. Наука не может рисковать, это ей слишком дорого обходится. Да ей и не нужен риск. У нее есть расчет. Сначала вы можете прикинуть, что и как, а потом поставить опыт, проверить свой расчет.

- У нас тоже был опыт... - сказал Тошка.

Инженер удивленно поднял брови.

- Опыт? - переспросил он. - А во имя чего вы ставили этот опыт? Чего вы хотели добиться?

- Мы хотели... - сказал Тошка и запнулся.

- Ладно, молчи, - вдруг сказал Блин. - Хотели, хотели... Ничего мы не хотели. Просто стреляли и ни о чем не думали...

- Резонно, - сказал Инженер.

Перехватывая руками ободья колес, он ловко развернул свое кресло и подъехал к письменному столу. Выдвинув средний ящик, он достал из него белую продолговатую коробочку и протянул ее мне.

- Ну-ка, скажи, что это такое?

Только младенец мог ошибиться.

- Карманный приемник, конечно, - сказал я.

- Попробуй включить.

Я быстро нашел рубчатое колесико настройки, слегка выступающее из узкой щели корпуса, и повернул его по часовой стрелке. Внутри коробки чуть слышно щелкнул выключатель. Я продолжал поворачивать колесико до тех пор, пока из невидимого динамика не послышалось: "...Прикумского района досрочно готовить технику к уборке нового урожая. Уже сейчас механизаторы начали ремонтировать жнейки и механические грабли..."

- Нравится? - спросил Инженер.

- Еще бы! - сказал я.

- Давай сюда. А как ты думаешь, что это такое? - И в руках у меня оказалась коробочка из зеленой пластмассы, величиной чуть больше спичечного коробка. Только никаких щелей и никаких колесиков на ней не было, и кнопок тоже не было. Два небольших отверстия в одной из стенок, - вот все, что на ней было.

- Догадался? - спросил Инженер.

- Нет.

- Посмотри хорошенько.

Я попытался открыть коробочку.

- Не надо, - сказал Инженер, - подожди.

И вдруг коробочка ожила. Она слегка вздрогнула в моей руке, и мужской голос произнес: "...ожидается солнечная погода. Температура двенадцать пятнадцать градусов тепла..."

- Тоже приемник? - удивился я. - А как он включился? Я ничего не нажимал.

- Термореле, - сказал Инженер. - Настроено на двадцать пять градусов. Включается от теплоты человеческого тела. Оно под самой крышкой. Ты нагрел пальцами пластмассу, оно и включило питание. Только это не приемник, а радиоточка на одну станцию.

- Здорово! - воскликнул я.

Радиоточка пошла по рукам. Сработана она была отлично, не придерешься. Мы только вздыхали и переглядывались.

- А какая польза от такого включения? - спросил вдруг Борька Линевский. Пока в руках держишь - работает, поставил на стол - выключилась.

- Чудесно! - сказал Инженер. - Вот вопрос, которого я ждал. Нет никакой пользы от такого включения.

- Тогда для чего вы ее делали?

Инженер прищурил глаза и хитро посмотрел на нас.

- Для того, чтобы удивлять незнакомых.

- Удивлять? Стоило возиться! - воскликнул Борька. - Времени-то здесь сколько потрачено!

- Верно, - сказал Инженер, - времени потрачено много. Хорошо рассчитано, умно смонтировано, и все без пользы. Можно сказать - опыт, неизвестно для чего поставленный. Впрочем, это легко изменить: просто вместо теплового реле поставить кнопочный выключатель, и все будет, как надо. А вот результат вашего опыта мог оказаться непоправимым. Новый палец к руке не приставишь...

Мы молчали.

Потом Тошка спросил:

- Это правда... что вы инженер?

Владимир Августович улыбнулся и покачал головой.

- Нет, неправда. Я самый обыкновенный монтажник. Электромонтажник. Знаете, что это такое?

- Примерно, - сказал Борька Линевский.

- Ювелирная была работа, как у часовщика. Собирал я амперметры и вольтметры для особо точных измерений. Работал до тех пор, пока вот... - И он посмотрел на свои неподвижные ноги на подножке кресла.

- Авария, да? - шепотом спросил Тошка.

- Авария. Вот здесь, - показал он на позвоночник. - Теперь сижу, собираю приемники. Третий год.

- А стрекозы зачем? - не выдержал я.

- Стрекозы? - Инженер взглянул на картонные щиты на стенах. - Это очень интересные насекомые. Пожалуй, самые интересные на земном шаре. Когда-нибудь я вам расскажу о них.

- Зачем когда-нибудь? Расскажите сейчас, - попросил Тошка.

- Нет, - сказал Инженер. - Рассказывать придется много, а сейчас поздно и я устал. Хотите прийти ко мне завтра, в это же время?

- Конечно, хотим! - воскликнули мы.

- Договорились! - сказал Инженер. - Только одно условие: не опаздывать!

Мы встали и начали прощаться.

- Болит? - спросил Инженер Юрку.

- Немного жжет.

- Это хорошо, что жжет. Вот когда дергать начнет, - значит, пошло нагноение. Плохо. Заживать долго будет.

... Когда мы проходили мимо окна, Инженер снова сидел на своем обычном месте. Он улыбнулся и помахал нам рукой.

3. Кто что подумал

- Вот человек! - сказал Юрка, когда мы отошли от дома. - Мой бы отец не стал долго разговаривать. Отругал бы да поддал хорошенько.