Она уже собралась было рассказать маме о том, что видела в поленнице, но потом передумала. Ей нравилось иметь собственную тайну, и она мечтала снова увидеть неизвестного зверька. Почему-то она решила, что увидела нечто важное. Если мертвец привлек такое внимание, то что же будет, когда люди узнают о таинственном зверьке?

И тут она услышала тихий звук. Из поленницы на нее смотрели два черных глаза, и она замерла, чтобы неосторожным движением не спугнуть зверька. Она не знала, давно ли он за ней наблюдает.

Маленькое создание сидело в поленнице совершенно неподвижно. У него была круглая голова, огромные черные глаза и круглые ушки — как у Микки Мауса. Узкая мордочка, розовый нос. Он был светло-коричневый, с темной полосой посреди головы. Она разглядела длинную тонкую шею, но туловища за поленьями видно не было.

Шеридан обрадовалась, что зверек не нырнул вглубь поленницы, а дал себя разглядеть. Ей понравились его глаза, и вообще зверек показался ей не только очень симпатичным, но и смышленым.

Не сводя с него глаз, Шеридан набрала в пригоршню хлопьев и осторожно высыпала их на поленницу. Зверек немедленно исчез.

Она тут же пожалела, что так сделала, но скоро круглая головка появилась снова.

— Привет, малыш! — шепнула Шеридан.

Зверек высунулся из поленницы. Она разглядела его передние лапки, длинное узкое тело. Зверек внимательно смотрел на хлопья, лежавшие на одном из поленьев. Вдруг он выскочил наружу, засунул несколько хлопьев себе за щеку и стремительно нырнул обратно.

— Ой! — воскликнула Шеридан и высыпала на поленницу остаток хлопьев. Она надеялась, зверек догадается: этот звук означает, что появилась еще еда.

И тут высунулись целых три зверька. Самым темным и самым крупным был тот, которого она увидела первым. Был еще один, посветлее и с головой поменьше. А самый маленький оказался и самым светленьким. Шеридан захихикала от радости — до того ей было приятно, что ее разглядывают три пары черных глаз.

Один за другим зверьки осторожно вылезли из поленницы, собрали хлопья, засунули их за щеки и быстро скрылись. На третий раз они чувствовали себя гораздо увереннее и совсем не суетились. Самый большой отошел от поленницы дальше других, встал на задние лапки, а передними принялся засовывать хлопья себе за щеки. Вид у него был сосредоточенный, и от этого он казался уморительно смешным. Теперь он был всего в паре метров от Шеридан.

— Шерри, ты чего тут делаешь?

Голос Люси напугал и Шеридан, и зверьков. Вся троица в мгновение ока исчезла в поленнице.

— Это кто такие? — спросила Люси, усевшись на траву рядом с Шеридан.

Ну что за надоедливая девчонка!

Шеридан с важным видом объяснила младшей сестре, что эти зверушки — их с Люси тайна. И маме про них рассказывать нельзя. Но Люси мало что поняла и все спрашивала, почему нельзя с ними поиграть.

— Если ты расскажешь маме с папой, зверьки погибнут, и у нас будет куча неприятностей, — раздраженно говорила Шеридан. — Ты же знаешь, все мои любимые зверушки умирают, когда про них кто-нибудь узнает.

— А можно, они будут и моими любимыми зверушками? — робко спросила Люси.

Шеридан поборола желание сказать «нет» и решила договориться с Люси по-хорошему:

— Можно. Но обещай хранить все в секрете.

— А можно мы им придумаем имена? — спросила Люси.

Она обожала придумывать всем имена. Шеридан согласилась. А потом послала Люси с пустой миской в дом — за новой порцией хлопьев.

Днем в охотничий лагерь наконец прибыл вертолет — забрать и живых, и мертвых. Шериф Барнум и люди из полиции штата Вайоминг допросили Джо. Он хоть и не мог подтвердить, что мужчина навел ружье на Уэйси или Макланахана, но сообщил, что видел, как тот поднял оружие.

Удивительно, но человек, которого подстрелили в охотничьем лагере, был все еще жив, и его самолетом отправили в Биллингс на операцию. Попали в него семь раз, в теле обнаружили пять пуль из дробовика Макланахана и две ружейные пули 30-го калибра — это стрелял Уэйси.

Человек этот оказался Клайдом Лидгардом, который жил в старом трейлере неподалеку от Садлстринга. Лидгард страдал каким-то психическим заболеванием, раньше работал на лесопилке, получал пенсию, а еще за небольшую плату присматривал за летними домиками в горах. Насколько было известно, дел с тремя погибшими он никогда не имел.

Лидгарда считали психом, но безобидным, разве что в горы он ходил всегда с ружьем 30-го калибра. Полуавтоматического пистолета, обнаруженного в кармане куртки Лидгарда, никто прежде не видел, однако оказалось, что все три охотника убиты именно из такого оружия. Почему Лидгард оставался в лагере после убийства, было непонятно.

Уэйси пришел в больницу к Джо вечером, сразу после того, как уехала Мэрибет. Вид у него был измученный. Уэйси сказал, что улики указывают на Клайда Лидгарда. Все дожидались экспертизы, которая должна была подтвердить, что застрелены охотники были именно из пистолета, обнаруженного у Лидгарда. А еще Уэйси сообщил, что беседовал не только с журналистами, но и с теле-и радиорепортерами, примчавшимися аж из Денвера. Усмехнувшись в усы, он рассказал Джо, что его, Джо, и, увы, помощника шерифа Макланахана все считают героями. Однако Барнума сейчас расспрашивают, почему он послал в горы такой малочисленный отряд.

— Я на коне, Барнум в заднице, — сказал Уэйси. — Такое положение дел меня вполне устраивает.

— Да уж, — ответил Джо. — Слушай, ответь мне на один вопрос.

— Валяй спрашивай.

— Клайд Лидгард что, действительно собирался в тебя стрелять?

— Не в меня. Он целился в Макланахана. Поэтому Макланахан и открыл огонь.

— Тогда почему ты в него стрелял? — спросил Джо. — Макланахан палил куда попало, а ты дважды попал парню прямо в легкие.

Уэйси пожал плечами:

— А если бы Лидгард целился в тебя, ты что, не ждал бы от меня помощи?

Уэйси ушел, и Джо задремал. А потом ему показалось, что в палате еще кто-то есть. Он открыл глаза и увидел склонившегося над ним человека. В палате было темно, но Джо узнал Верна Даннегана, своего старого наставника. Верн включил ночник у кровати.

— Привет, сынок, — сказал он ласково.

Теперь Джо видел Верна отчетливо. У Верна было круглое жизнерадостное лицо, короткая темная борода, в которой уже проглядывала седина, курносый нос, темные внимательные глаза. Он был довольно полным, но двигался легко. Частенько в разговоре Верн перебивал себя коротеньким смешком, за которым скрывал свои истинные мысли и чувства. Именно это в нем Мэрибет и не нравилось. Она говорила, что Верн человек расчетливый, любит манипулировать другими, а ей не хотелось, чтобы ее мужем кто-то манипулировал.

Верн присел на кровать в ногах у Джо.

— Я только что говорил с Уэйси, — сказал он. — Мои парни меня не подвели. Ну, как щека, которую тебе чуть не прострелил Макланахан?

Джо ответил, что чувствует себя нормально, только очень устал, и машинально провел рукой по бинтам.

— Выпить хочешь? Фляжка у меня, сам знаешь, всегда с собой. Я теперь перешел на «Мэйкерз Марк». «Джим Бим» больше не пью.

Джо покачал головой. Он помнил, как злилась Мэрибет, когда он после посиделок с Верном возвращался домой пьяный.

Верн будто прочел его мысли.

— У вас с Мэрибет сейчас сколько детей?

— Двое. Шеридан и Люси. Мэрибет опять беременна.

Верн усмехнулся и покачал головой:

— Любящая жена, чудесные детки. А лабрадор-то жив?

— Максина? Да.

— Расскажи мне об Оуте Кили, — попросил Верн.

Джо сообщил ему все те подробности, о которых шериф Барнум так и не удосужился его спросить.

— Очень интересно, — сказал Верн. — Ты послал помет на экспертизу?

Джо кивнул.

— Есть новости?

— Пока нет. Я собираюсь сам им позвонить.

— Дай знать, ладно? Меня такие штуки до сих пор интересуют.

— Договорились, — кивнул Джо. — Как дела у Джорджи?

— Замечательно. Очень неплохо живет на алименты, которые я ей плачу.