- Но позвольте! Позвольте, - лепетал тот, испуганно пряча голову под одеяло. - Я тоже... Я в порядке совета... Я пошутил!

Лихорадочно крутя колёса, он попытался отъехать в сторону и столкнулся с коляской "железной руды, торговли и транспорта". Обе коляски с грохотом упали. Старец с петушиной шеей и старец с лицом, похожим на сушёную грушу, беспомощно барахтались в груде одеял и молотили друг друга сморщенными кулачками.

- А помнишь, как ты выхватил у меня из-под носа железную дорогу?! вопил один.

- А ты-то! Ты-то! - пищал другой. - Кто собирался пустить меня по миру, скупая за бесценок старые дома?!

- Сеньоры, спорить некогда. - Буль Бурес взглянул на часы. - Через двадцать минут я вылетаю. Тайфун уже ждёт!

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ

А вы кто?

Дождь лил две недели. А потом кончился так же внезапно, как и начался.

Небо было голубое-преголубое, как новенькая скатерть, по чьей-то небрежности прожжённая посредине, - там красовалось солнце.

Из хижин высыпали негры, мулаты, креолы, белые. У негров кожа была чёрная, как ночь; у мулатов - смуглая, как вечерние сумерки; у креолов светло-серая, как ранний рассвет; у белых - красная от загара, как длинный знойный день.

Только у Пень Колодуса, сидящего на веранде, кожа была белая. Белая, как туман над тропическими болотами. А почему б и не быть ей белой? Ему же не приходилось каждый день с утра до вечера работать на плантациях под жарким солнцем. Впрочем, нос у него был красный, как стоп-сигнал. Но не от загара.

Рубщики потянулись к дремучим зарослям сахарного тростника.

Участок у отца Ника, как и у других, был не очень большой. Можно было свободно перекрикиваться с соседями, не очень-то напрягая глотку.

Ник с трудом поспевал за отцом. Он собирал срубленный сахарный тростник, очищал его от жёстких листьев и складывал в кучу.

- Давай, давай! - торопил отец, ловко орудуя тесаком.

- Давай! Давай!..

Хруст, хруст...

- Давай! Давай!..

Хруст, хруст...

Отец опустился на влажную землю. Он сидел в тени, отбрасываемой тростником, и тяжело дышал.

- Устал, - виновато улыбнулся он и протянул мачете Нику. - На, попробуй.

Ник радостно схватил тесак. Жаль, что его не видит никто из мальчишек! Глядя на бесконечную стену тростника, он представлял себе, что перед ним несметная армия врагов.

Вот лысый сеньор - рраз!

Вот управляющий - рраз!

А это - надсмотрщик, а вон - другой, третий... Рраз, рраз, рраз!

Так работать было гораздо легче.

Тростник с хрустом ложился на красную, словно пропитанную вином, землю.

- Давай я, - остановил его отец, и Ник с сожалением отдал тесак.

Вдалеке над стеной тростника проплыла, словно по воздуху, фигура охранника с охотничьим ружьём за спиной. Солнце вспыхивало на блестящих ручках велосипеда.

- Сбегай в рощу, - сказал Нику отец, провожая взглядом охранника, - и нарви бананов, пока никого нет. Только потихонечку!

В банановой роще было тихо и сумрачно. Трубчатые стволы, как бы сплетённые из толстых шершавых листьев, устремились вверх. И под разлапистыми кронами висели тяжёлые гроздья бананов. Ник огляделся по сторонам и полез за плодами.

И вот уже протяни руку - и пальцы коснутся бананов.

Ник вытащил из кармана острый осколок бутылочного стекла. Солнечные лучи, пробившись между жёсткими, будто вырезанными из жести листьями, упали на стекло, и по стволам запрыгали бойкие зайчики.

Ник начал перепиливать толстую ножку, удерживающую гроздь бананов.

- Эй, малыш! - внезапно послышался чей-то голос.

Ник от испуга чуть не упал вниз.

Прямо над ним, у кроны, сидел маленький толстячок в красном длинном колпаке. В руках у него была желтая игрушечная жестяная лейка.

- Здравствуйте, - робко ответил Ник. - А вы... кто?

- Я? - удивился незнакомец и добродушно улыбнулся. - Я Дождь.

- Ой! - обрадовался Ник. - Не может быть!

- Как не может быть?! - обиделся человечек и начал ворчать себе под нос: - Всегда так... Работаешь не покладая рук - и ещё не верят. Тоже мне!.. Вот возьму и заболею, и тогда живите как хотите. Что мне, больше всех нужно? - И рассерженно крикнул: - А у меня насморк и ревматизм, если хочешь знать! Всё время с водой работаю, это тебе не шутка!

- Я вас не хотел обидеть, дедушка Дождь! - затараторил Ник. - Я...

- Не хотел, - проворчал Дождь. - Все вы не хотели. Тут тоже один не хотел. Кружил внизу на велосипеде и ружьём грозил. Слезай, говорит, а то как хлопну! Это кого - хлопну? Меня? Я его так хлопнул - за месяц не опомнится. Пришлось на него две бочки ледяной воды вылить! - И гордо закончил: - Еле удрал от меня, только спицы засверкали. Ну да ничего, ангина ему обеспечена. Плюс грипп.

Дождь захохотал. А из лейки у него заструилась на землю вода, и казалось, нет ей конца - внизу уже побежал ручеёк.

- А вы летать не умеете? - спросил Ник, с восхищением уставившись на необыкновенную лейку.

- То есть как не умею?! - обиделся Дождь и прыгнул вниз.

Ник вскрикнул, испугавшись, что тот может разбиться. Но Дождь вдруг резко взмыл вверх и снова скрылся в густой кроне.

- Ну как? - спросил он, высунув голову из листвы.

- Здорово! - Ник чуть было не захлопал в ладоши, но вовремя вспомнил, что может упасть. - А как вы научились летать?

- Я не учился, - важно сказал Дождь. - Я такой от рождения.

- Правда? - удивился Ник.

- Ага, - сказал Дождь. - В нашем роду все летали.

- А у вас мотор, да?

- Всё может быть, - ответил Дождь. - Сейчас проверим.

Он сделал круг над рощей, склонив голову набок и прислушиваясь.

- Нет, - сказал Дождь, опустившись рядом с Ником и ощупывая себя со всех сторон. - Как это ни странно, но мотора нет.

- Угощайтесь. - Ник протянул Дождю гроздь бананов.

- Спасибо, - ответил Дождь. - Один, так и быть, возьму. Из вежливости.

Он очистил банан и с наслаждением зачавкал.

- Вкусно. Очень. Давно не ел. Занят. Как всегда.

- А разве... вы не бананы рвали, когда я вас увидел? - спросил Ник.

- Вот ещё! - промычал Дождь. - За большими делами забываешь о малых. Понятно?

- Нет, - откровенно ответил Ник.

- Не работает у тебя голова. Нет, не работает, - с глубоким сожалением заметил Дождь, оторвал от грозди ещё один банан и снова сказал: - Из вежливости.

- Ну а всё-таки?

- Если хочешь знать, - объяснил Дождь, - я две недели поливал леса и поля. Это и есть большие дела, ясно?

- Ага.

- А вот сегодня поливаю всё, что забыл. Ну, цветок там какой. Банан вот этот, к примеру. - Дождь снова протянул руку к грозди. - Видишь сухой. Листья его заслонили.

Дождь побрызгал на банан из лейки, тут же оторвал его, очистил и отправил в рот.

- Это и есть малые дела. Вот. Теперь дошло?

- Дошло, - засмеялся Ник.

- То-то. - Дождь оторвал от грозди ещё два банана. - Из веж... Посмотрел на Ника и тоже засмеялся. - За знакомство! - И вдруг насторожённо спросил: - А ты не жадный?

- Ни капельки.

- Чудесно! - обрадовался Дождь. - Тогда я возьму ещё парочку. Нет, троечку!

- А как же вам удаётся из такой маленькой лейки весь остров поливать? - спросил Ник.

- А у тебя голова работает! - удивился Дождь.

Он зажужжал и опустился на землю.

- Смотри. - Он наклонил лейку, и сразу зажурчала вода, орошая крохотный цветок.

- А если выше... - И Дождь поднялся на метр над землёй.

Струя воды из лейки уже орошала небольшой пятачок земли.

- Ещё выше... - Дождь взлетел на несколько метров.

Струи из лейки захватывали уже гораздо больший участок.

- Понял! - обрадованно вскрикнул Ник. - Чем выше вы поднимаетесь...

- Тем большую площадь я поливаю, - подхватил Дождь.

- Но ведь для того, чтобы оросить весь остров, - недоверчиво сказал Ник, - надо подняться, вероятно, метров на сто...

- Скажешь тоже! - проворчал Дождь. - Бери выше...