- Не будем гадать, - повторил он шепотом, отгоняя назойливую мысль, и вышел из комнаты.

Воронов сидел в позе полной покорности судьбе и даже не поднял головы на проходящего мимо следователя.

Майор спустился в канцелярию, просмотрел документы личного обыска и взял отобранные у арестованного черные мужские, с золотым ободком, часы.

В практике своей работы майору много раз приходилось сталкиваться с остроумными изобретениями врагов: шифрами, паролями, значками, и, конечно, эти часы он не оставил бы и раньше без внимания, но сейчас они его заинтересовали еще больше. Из канцелярии он прошел к себе в кабинет, взял вторые часы и снова спустился в комнату следствия.

- Прошу вас, - сказал майор арестованному, сидевшему в коридоре все в той же позе, и открыл дверь. - Ну, как, нового ничего не придумали? - спросил он, когда Воронов сел на стул посреди комнаты.

- А что мне придумывать? Я весь тут.

- Это ваши часы? - спросил майор, доставая из кармана часы, снятые с убитого человека в районе Сиверской.

Воронов мельком взглянул на часы.

- Мои.

- Хорошие часы. Давно они у вас?

- Давно… лет пять.

- Подарок или купили?

Этот вопрос заставил Воронова насторожиться, и он чуть замедлил ответ.

- Купил.

- Где вы их купили?

- Не помню. Кажется, на рынке, с рук, у какой-то женщины. Она говорила, что умер ее муж, понадобились деньги, и вот пришлось продать часы, которыми умерший сильно дорожил.

- Прекрасные часы. Но они почему-то без фирмы.

- Это неважно. Главное - чтобы хорошо ходили.

- Но они как будто стоят.

- Не может быть. Я утром заводил.

- Посмотрите.

Майор протянул часы Воронову. Тот взял и приложил их к уху.

- Действительно стоят, - с удивлением сказал он и повернул несколько раз головку. - Я отлично помню, что заводил сегодня утром.

- Какое их назначение? - неожиданно спросил майор.

- Назначение часов?.. Время показывать.

- А еще?

- Не знаю… Я не понимаю, о чем вы спрашиваете, - с недоумением сказал арестованный.

- Неужели не понимаете? А я вижу, что вы все еще в дурачки играете. Вы посмотрите внимательно на часы. Пять лет часы носите, каждый день заводите, а не запомнили их. - То есть как не запомнил?

- Вы утверждаете, что это ваши часы?

- Конечно, мои.

- Ну, значит, я спутал. Извините. Верно, от переутомления. - С этими словами майор вынул из кармана другие часы и положил их на стол. - Но эти идут. Утром заведены, - сказал он с усмешкой.

Эффект получился даже больший, чем ожидал следователь.

При виде вторых часов у Воронова глаза широко открылись, словно перед ним на стол положили гранату, которая уже шипит и через три секунды взорвется. Он даже отшатнулся на стуле.

- Которые же ваши часы?

- Не знаю, - глухо сказал Воронов. - Часы одной фирмы.

- Немецкой фирмы.

- Может быть, и немецкой.

- Однако они произвели на вас впечатление, как я заметил.

- Конечно, я удивился… Я думал, что таких часов… Я не встречал их в Ленинграде.

- Значит, вы решили запираться?

- Я не запираюсь. Спрашивайте.

- Каково назначение ваших часов?

- Я уже сказал вам. Часы существуют для того, чтобы показывать время.

- А еще?

- Больше я ничего не могу сказать.

Упорство и отчаянное запирательство врага ничуть не раздражали майора. Наоборот, он испытывал даже удовольствие от этой борьбы. Старый чекист, он работал по призванию, с увлечением, и, чувствуя, что в его руках важные нити, разматывал клубок осторожно. Спешка в таких делах, кроме вреда, ничего не приносит. Если опытный враг почувствует ошибку, он сейчас же ею воспользуется и. запутает следствие. Вот он сидит, закусив губы, но в душе у него полная растерянность. «Откуда вторые часы? Кто из их банды попался и что успел выболтать? Какие материалы находятся у следствия? Куда исчез племянник? Где жена? Сознаться? Хотя бы немного облегчить свою участь признанием?» Но Воронов не спешил с признанием. Тяжелое положение, в котором находился Ленинград, давало ему какую-то надежду. Он, как было известно майору, ждал прихода немцев, был в этом уверен и, видимо, поэтому решил затягивать следствие, выигрывая время.

Началась вторая тревога. Майор прекратил допрос. Он вернулся в свой кабинет и, положив обе пары часов на стол, повернулся к своему помощнику, который сидел в кресле около телефона.

- У вас нет знакомого часовщика?

- Есть, в нашем доме, - сказал помощник.

- Сейчас его нельзя вызвать?

- Поздно, товарищ майор… А впрочем, если срочное дело…

- Вызывайте. Очень меня эти часики интересуют.

Помощник набрал номер. Ответа долго не было.

- Боюсь, что соседи мои в подвал спустились… Нет… Кто-то снял трубку. Алло! Кто говорит?.. Маринка, это я… Узнала? Ты не боишься?.. Слушай, девочка, спустись вниз, к Александру Андреевичу, и скажи ему, чтобы он приготовил инструменты. Я сейчас приеду за ним. Скажи, что есть дело.

Повесив трубку, помощник встал и начал одеваться.

- Разрешите идти?

- Идите.

Оставшись один, майор позвонил на Петроградскую сторону. Степан Панфилов и Михаил Алексеев до сих пор не вернулись и не давали о себе вестей. Что с ними случилось? Ночных пропусков ребята не имели, и, если бы их задержали, из милиции был бы телефонный звонок. Что-то подсказывало майору, что мальчики находятся в центре важных событий и каждую секунду от них нужно ждать интересных сведений. Майор откинулся в кресле и закрыл глаза.

Наперегонки тикали часы на столе. Глухо и торопливо стучали зенитки. Звуки удалялись, сливались, путались и вдруг исчезли. Майор задремал.

Когда он открыл глаза, было тихо. Все тело его затекло, зато голова была свежей, точно он принял холодный душ.

В дверь постучали.

- Войдите!

Вошел помощник со старым человеком маленького роста, в громадных очках. Казалось, что эти очки мешают старику, потому что смотрел он поверх стекол, держа голову вниз.

- Товарищ майор, вот Александр Андреевич, часовщик, о котором я вам говорил. Замечательный мастер своего дела.

- Очень приятно. Садитесь, пожалуйста.

Часовщик неподвижно стоял у двери и смотрел на майора, словно не слышал приглашения. Вдруг он сорвался с места, торопливо подошел к креслу и сел, положив на колени портфель с инструментами. Порывистым движением он снял шапку, обнажив совершенно лысый череп с выпуклыми жилками, и, снова наклонив голову, уставился на майора поверх очков.

- Вы меня извините, что потревожил вас в такое позднее и беспокойное время, - с улыбкой начал майор, - Но я почему-то думаю, что вы не пожалеете. У меня есть любопытные часики. А чем они любопытны, я и сам не знаю. Может быть, в них ничего особенного и нет… Вот… Обыкновенные часы… - С этими словами майор передвинул часы на другой конец стола, к самому носу маленького человека.

Часовщик, не меняя позы, перевел взгляд, и теперь очки ему пригодились. Через эти увеличительные стекла он мельком взглянул на часы и снова поднял глаза на майора.

- Посмотрите, пожалуйста, и скажите, прав я или ошибаюсь? Не найдете ли вы в них чего-нибудь особенного?

Без единого слова старичок открыл портфель, вытащил крошечную отвертку, придвинул к себе лампу и попытался открыть заднюю крышку. Крышка не открывалась, но это не смутило мастера. Повертев перед глазами часы, он быстро догадался, что крышка на резьбе, и отвинтил ее. Теперь движения его замедлились. Изучая механизм, он плавно наклонял его, поворачивал, заглядывая под маятник.

- Немецкая фирма, - сказал он неожиданно высоким тенорком, положив часы на стол.

- Я тоже так думал. Интересного ничего не нашли? Обыкновенные часы?

- Есть дополнительный механизм. Как у будильника.

- Вот, вот, вот… - обрадовался майор. - Может быть, вы подробней посмотрите?