Не в силах остановить себя я протягиваю руку к Нику и кладу её на его мускулистую тёплую грудь, чувствуя, как волоски щекочут кончики моих пальцев. Он выглядит таким спокойным во сне. Вчера, когда я увидела его в первый раз, да и на всём протяжении вечера, он был таким напряжённым, сейчас же я в первый раз вижу его полностью расслабленным и непринуждённым.

Неожиданно рука Ника хватает меня за запястье и я, задыхаясь, смотрю в его открытые глаза.

— Весёлого... — я замолкаю, когда его другая рука скользит в мои волосы, сжимая затылок, и он притягивает меня к себе. Наши губы встречаются, и язык Ника проскальзывает в мой рот.

Прежде чем я до конца понимаю, что происходит, я уже лежу на нём сверху и отдаюсь во власть нашего неистового поцелуя. Я сильнее прижимаюсь к нему, желая раствориться в Нике без остатка. Он доминирует над моим ртом глубоким и голодным поцелуем как будто изголодался по мне. Мой разум окончательно затуманивается от охватившего меня странного чувства, но…

Всё заканчивается так же быстро, как и началось.

Ник резко откатывается от меня на другую сторону кровати, повернувшись ко мне спиной. Я же растерянная его поведением, застываю на месте и смотрю на его спину. Мышцы спины Ника напряжены и несколько проклятий срывается с его губ.

К моей растерянности добавляется ещё и смущение, и я лежу, не зная, что мне дальше делать. Я хочу, чтобы он повернулся и посмотрел на меня. Сделал хоть что-нибудь. Что угодно.

— Извини, я не знал, что это ты, — наконец-то рыкнул Ник.

Я не знаю, что это значит. Неужели он думал, что я кто-то другой? О Боже, что если у него уже есть девушка?

— Извини, — бормочу я, спрыгивая с кровати и выбегая из комнаты.

Я бегу по коридору к лестнице и быстро спускаюсь вниз.

Остановившись, прислушиваюсь – идёт ли он за мной.

Я ненавижу это. Когда дело доходит до мужчин, я понятия не имею, что делать. И, честно говоря, до сих пор мне было всё равно. Когда я была примерно в том возрасте, когда начинаешь смотреть на мальчиков, моя мама заболела. Я тогда полностью сосредоточилась на ней и на нашем совместном времяпрепровождении. Потом она умерла и я была охвачена горем. Несколько недель спустя после её смерти я устроилась работать в торговый центр, чтобы просто не сойти с ума от горя. Я старалась через боль утраты делать людей счастливыми хотя бы ненадолго. Это приносило мне временное душевное облегчение, но ночью вновь одиночество и боль утраты одолевали меня.

Но с Николасом всё по-другому. Меня тянет к нему как магнитом. Когда он поцеловал меня, я словно ожила. Я бы хотела с ним большего, но совершенно очевидно, что это не то, чего он хочет. Вчера мне почему-то показалось, что я ему понравилась. Он танцевал со мной всю ночь так, как будто никого больше не было на вечеринке. Как будто были только он и я в нашем собственном идеальном мирке.

Я подняла руку и коснулась губ, вспоминая, как он целовал меня.

«Я не знал, что это ты».

Эти слова снова врезались в меня. За кого он меня принял? Ну, конечно же, за ту, кого он хотел поцеловать. Мои губы начинают дрожать при мысли о том, что он принадлежит кому-то другому и холодная пустота заполняет меня. Умом я понимаю, что он никогда не был моим, но почему-то чувствую, что потеряла его.

«Прекрати», – ругаю себя я. «Ты здесь для того чтобы работать, а не для чего-то другого».

И тут же я стараюсь вернуть себя в то счастливое состояние, в котором проснулась сегодня. Не время грустить. Сегодня Рождество, а грустить буду завтра.

И пусть Ник дал мне ясно понять, что у нас не может быть чего-то большего, но я всё-таки могу стать его другом. Пусть хотя бы только на сегодня.

Я попытаюсь подарить ему праздничное настроение. И начну, пожалуй, с завтрака.

Это меньшее, что я могу сделать. Приготовлю запеканку с французскими тостами, какую мы с мамой всегда готовили каждое рождественское утро. Это было нашей традицией, и я до сих пор делаю так в те дни, когда больше всего скучаю по ней. Может,

Николас подобреет после завтрака и сможет простить меня за то, что я зашла к нему в комнату. Интересно, насколько он зол? Может, я так его разозлила, что он всё же закроет торговый центр? Скорее всего, я действительно совершила ошибку. Но буду надеяться, что это не так.

Глубоко вздохнув, я стала искать в этом гигантском доме кухню.

Как ни странно, но я быстро её нахожу и, помыв руки, приступаю к делу. Кладовая в кухне заполнена всевозможными продуктами и я, выбрав то, что мне понадобится, начинаю готовить, в душе надеясь, что вновь не переступила черту и Ник не разозлится ещё больше.

Взяв несколько яблок, иду к раковине, чтобы помыть их и невольно смотрю в большое окно. Снег всё ещё идёт и это так красиво, что похоже на сон.

Тогда же я и замечаю, как к особняку подъезжает машина и из неё выходит очень красивая девушка.

Я не могу отвести от неё взгляд и, застыв у окна, наблюдаю, как она грациозной походкой идёт к особняку по снегу. Тёмные шелковистые длинные волосы струятся по её плечам, и она напоминает мне ангела. Вернее, порочного ангела. Она довольно легко одета для зимы. В лёгкое пальто и красного цвета туфли на высоком каблуке. Чёрт, как же ей удаётся так передвигается в них по снегу и не упасть, свернув свою лебединую шею? Да, это загадка. Я бы точно так не смогла.

Девушка совершенно безупречна. Она именно такая, какой я представляю себе модель с ногами длиной с взлётно-посадочную полосу. Интересно, не за неё ли меня принял Ник, когда целовал меня? Скорее всего, так и есть. Вот почему она здесь на Рождество.

Девушка как будто чувствует, что я наблюдаю за ней и её глаза встречаются с моими. Она прищуривается и, остановившись, пристально смотрит на меня. Не выдержав, я отвожу взгляд в сторону, чувствуя себя неловко, как будто меня поймали за чем-то постыдным. Да, мне, наверное, пора уходить. Я отворачиваюсь от окна, чтобы пойти наверх переодеться и ехать домой, но вижу Николаса, стоящего у входа на кухню. Он явно зол. Очень.

Чёрт, во что я вляпалась?

Он всё ещё в шелковых пижамных штанах и его взгляд прожигает меня насквозь. Его руки сжаты в кулаки и весь его вид кричит, что он готов придушить меня. Господи, он выглядит сейчас как маньяк из криминальных сериалов и куда же мне теперь бежать, особенно в этой лёгкой ночной сорочке?

Я чувствую, как ком образуется у меня в горле, а потом слышу цокот каблуков девушки, и как она зовёт Ника по имени.

Образ Рождества стоящей на моей кухне, одетой в красную шелковую ночную рубашку, которая так гармонирует с моими пижамными штанами, заставляет мой член пульсировать. Черт, мне едва удалось взять его под контроль, пока я спускался по лестнице, ища её.

И вот она стоит на моей кухне перед раковиной. Её остро торчащие соски больших аппетитных сисек грозятся проткнуть ткань сорочки, и выглядит она просто непристойно.

Поверх ночной сорочки Кристмас накинула красный шелковый халат, с белой меховой отделкой на капюшоне. Но он был развязан на талии, показывая всё то, что она хотела скрыть от меня и я стискиваю зубы, чтобы не наброситься на неё как дикарь.

Чёрт, я так хочу разложить её на кухонном островке, раздвинуть полные бедра, и попробовать сладкий мёд её киски. Я хочу, чтобы она сжимала мои волосы, пока я ласкаю языком её киску и довожу до оргазма. Чёрт побери, готов поспорить, на вкус Кристмас как корица с мёдом.

А ещё мне интересно, будет ли она кричать так громко, что сбежится весь персонал? Или они догадаются, что ей доставляют неземное удовольствие и будут держаться подальше от кухни?

Воспоминание о нашем поцелуе обрушивается на меня, и почти окончательно лишает контроля. Чёрт возьми, ещё чуть-чуть и я действительно наброшусь на неё и возьму не только на кухонном островке, но и на всех поверхностях в особняке. Я закрываю глаза и медленно вдыхаю, пытаясь успокоиться. Мне надо ещё чуть-чуть подождать. Ещё совсем немного.