Никки создала стену из воздуха, ударившую Хенти, и тот выглядел сейчас так, будто сослепу врезался в невидимое дерево. Когда он на мгновение впал в ступор, Никки воспользовалась магией, чтобы отбросить его назад на пятнадцать футов. Она слишком не деликатничала — не было на то причин.

Кровавоглазый врезался в высокую стену и удар сокрушил ему голову, будто одну из дынь в повозке фермера. Брызги красного цвета широко разлетелись по и так уже заляпанной стене; тело оставило за собой длинный неравномерный след, когда скользнуло двумя этажами ниже к земле.

Не веря своим глазам, Джерр подскочил к Никки с ножом. Она использовала свои способности, чтобы сдавить мужчине горло, не давая ему возможности закричать, затем сомкнула вместе кости на его шее. Глаза лидера выпучились, затем лопнули красными брызгами. Голова откинулась набок, колени обмякли и тело упало вперед.

«Конский хвост» отбился от рыжеволосого юноши, схватившего его, и, рассекая ножом воздух, пытался порезать молодого человека. Тот уклонялся. Затем последний головорез обернулся к Никки, зарычав.

Колдунья остановила его сердце, и тот упал на землю, как поваленный бык.

Рыжеволосый осмотрел кровавую бойню.

— Мы спасены! — Его лицо побледнело, что сделало веснушки на нем более заметными. Юноша посмотрел на троих мертвецов, лежащих в помоях в переулке. — Ты убила их! Милостивая Мать моря, ты… ты убила их. Ты не должна была этого делать!

— Может быть и нет, — сказала Никки, — но это было самое верное решение. Они приняли его за меня. Эти люди грабили бы и других, и в конце концов их все равно бы схватили. Я сэкономила время и силы судье и палачу.

Ошеломленный рыжеволосый парень не мог решить, что делать. С губы у него текла кровь, лицо было опухшее и помятое.

— Просто… они забрали мои деньги, но я сомневаюсь, что они стали бы меня убивать.

Никки окинула взглядом его долговязую фигуру. Молодой человек был одет в свободную домотканую рубашку коричневого цвета и прочные холщовые штаны вроде тех, что носят моряки. При нем не было видно оружия, даже ножа на боку.

— Ты думаешь, что они не собирались тебя убить? Я не собиралась проверять, так ли это.

Юноша с трудом сглотнул, и Никки поразилась, насколько он казался невинным и глупым. Если даже синяки и потеря кошелька не преподали парню должный урок, Никки не желала тратить на него время.

— Если ты будешь ходить по этим переулкам безоружным и невнимательным, у тебя скоро появится еще одна возможность узнать, собираются ли здешние бандиты убить тебя. — Она повернулась, чтобы уйти. — Не рассчитывай, что в следующий раз я окажусь рядом и помогу тебе.

Молодой человек поспешил за ней.

— Благодарю тебя! Извини, этого недостаточно, но все же спасибо. Меня воспитывали выражать благодарность тем, кто сделал для меня что-то хорошее. Я ценю это. Меня зовут Бэннон… Бэннон… — Он сделал паузу, смутившись. — Бэннон Фармер. Я с острова Кайрия. Это мой первый визит в Танимуру.

Никки продолжала идти.

— Я бы даже предположила, что это, возможно, твой последний раз в Танимуре, если не перестанешь быть таким дураком.

Бэннон следовал за ней, продолжая говорить:

— Раньше я выращивал капусту, но захотел увидеть мир, поэтому записался матросом на борт парусного судна. Это мой первый визит в порт, и я тут, чтобы купить меч. — Он нахмурился и хлопнул себя по бедру, словно ограбление ему только почудилось. — Они забрали мои деньги. Этот мальчик…

Никки не проявила ни удивления, ни сочувствия.

— Он убежал. Ты никогда его уже не найдешь. Ему повезло, что он смылся, хотя я бы не стала убивать мальчишку, даже если он вор.

Плечи Бэннона поникли.

— Я искал оружейника. Эти люди показались мне добропорядочными и велели мне следовать за ними и привели сюда. — Он покачал головой. — Полагаю, мне следовало быть более осторожным. — Юноша просиял. — Но ты оказалась здесь вовремя и спасла меня. Ты колдунья? Я никогда не видел ничего подобного. Спасибо, что выручила меня.

Она повернулась к нему.

— Тебе должно быть стыдно за необходимость тебя спасать. Ты должен обладать более здравым смыслом и не позволить себе стать жертвой. У меня нет милосердия к головорезам и ворам, но не будь таких простаков, как ты, которых можно грабить, не был бы и их.

Лицо Бэннона стало ярко-красным.

— Прости. В следующий раз я буду умнее. — Он вытер кровь с губ и носа и размазал ее по своим штанам. — Но, будь у меня свой меч, я бы смог за себя постоять.

Молодой человек прислонился к стене переулка, изо всех сил пытаясь снять левый ботинок.

— Может, у меня осталось еще немного денег.

Когда Бэннон перевернул ботинок, из него выпало несколько монет: две серебром и пять медных. — Я узнал этот трюк от моего отца. Отец научил меня никогда не хранить все свои деньги в одном месте, на случай ограбления. — Юноша искоса взглянул на монетки в ладони. — Этого недостаточно, чтобы купить меч. Я надеялся на изящный клинок с золотой рукоятью и навершием сложной работы. Хотя, может быть, монет хватит для…

— Меч не должен быть красивым, чтобы эффективно убивать, — возразила ему Никки.

— Полагаю, что так и есть, — согласился Бэннон, помещая монеты в ботинок и притаптывая ногой. Он оглянулся на тела троих головорезов в переулке. — Тебе вот меч не понадобился.

— Нет, не понадобился, — подтвердила Никки, — но мне нужен корабль, отправляющийся на юг. — В этот момент она уже вышла из переулка. — Я как раз была на пути в гавань.

— Корабль? — Бэннон спешил за ней, на ходу поправляя ботинок. — Я с корабля — с «Идущего по волнам», — трёхмачтового каррака из Зерримунди. Капитан Илай должен скоро отплыть, как только корабль будет загружен. Вероятно, с сегодняшним отливом. Он может взять пассажиров. Я могу замолвить за тебя словечко.

— Я смогу найти его сама, — сказала Никки, затем смягчила голос, поняв, что молодой человек просто пытается помочь. — Спасибо за рекомендацию.

Бэннон просиял.

— Это меньшее, что я могу сделать для тебя. Ты ведь меня спасла. «Идущий по волнам» — хороший корабль. Он будет отвечать твоим потребностям.

— Я сама это выясню, — отмахнулась Никки.

Молодой человек стряхнул пыль с одежды.

— А я собираюсь купить себе меч, чтобы в следующий раз не оказаться беспомощным.

С возникшим проявлением совести он уставился на мертвых головорезов в тени переулка.

— Но что нам делать с ними?

Никки даже не оглянулась.

— Крысы найдут их уже довольно скоро.

Колдунья пошла своим путем. Бэннон вытер кровь с губ и потрогал синяк. Он попытался улыбнуться, это только усилило боль, но все же растянул губы в улыбке. Он должен был улыбаться, или развалится его хрупкий мир.

Холщовые брюки юноши истерлись и запачкались, но все же оставались прочными рабочими брюками фермера, сшитыми на долгие годы, а теперь они хорошо служили ему на борту корабля. Домотканая рубашка была разорвана в двух местах, но он успеет ее зашить после отплытия «Идущего по волнам». Впереди еще много дней спокойного плавания на юг, а Бэннон легко справляется с иголкой и ниткой и все починит.

Когда-нибудь у него будет жена-красавица, которая сошьет новую одежду и, если надо — заштопает ее, как это делала его мать на острове Кайрия. У них будут храбрые дети с сияющими глазами. Пятеро, решил Бэннон. Он и его жена будут вместе радоваться… в отличие от его матери, которая смеялась лишь изредка. У него будет всё иначе, потому что он не такой, как его отец, совсем не такой.

Молодой человек вздрогнул, вздохнул и заставил свои мечты вернуться в яркую и красочную картину, которую ему нравилось держать в голове. Да. Теплый дом, любящая семья, удавшаяся жизнь…

Он привычно отряхнулся, и на этот раз улыбка была настоящей. Бэннон сделал вид, что даже не заметил синяков на лице и ноге. Все будет хорошо. Просто должно быть так.

Он вышел в светлые и просторные городские улицы. Небо было ясным и голубым, а соленый ветерок, дующий с гавани, пах свежестью. Танимура была городом чудес, как он и представлял.