Это у них общее горе с Валечкой - дети. У них на этом так заквасилась любовь, что разъять их можно только общей смертью. А может, нельзя будет и смертью, если слухи о бессмертии души имеют под собой какое-то основание. Тогда их души…

В абсолютно духовной семье, где читали на трех языках, где чтили симфоническую музыку и живопись русских крепостных, где толковали Евангелие от Луки и от Матфея и принимали как данность непознанность человеческой природы и человеческой души (души!),ей, Бэле, в этой семье о душе не думалось. Семья, к примеру, слушала колокола, а она следила за сверкающей аппаратурой, под колпаком которой плавно матово кружилась пластинка. Тот дом обладал странным для нее качеством: он был оглушающе материален. Кольцо для салфетки, тапочки с помпоном, портьеры и рамы для картин, - все это было громким, горячим, тяжелым. Первичная материя просто изгалялась здесь над духом, который - где он? Где он? Где он? И сама Бэла становилась в нем плотная, твердая, как будто и не женщина вовсе. А потом случилось обратное-невероятное. Пошла таскаться по чужим квартирам с чужим мужем, и нате вам - услышала и колокола, и помягчела…

Оказывается, любовь…

А ведь могла так и прожить жизнь, не ведая ее. Не первой была бы, между прочим, и не последней… «Будь она проклята! - сказала ей тетка. - Твоя любовь… Если как у тебя, то без нее лучше… Чем тебе была не жизнь? В достатке и уважении… Прямо как в анекдоте… Дерьма захотелось?»

Бэла же копила в себе новые ощущения. Как-то подруга подкинула им с Валентином на воскресенье ключи от химчистки, где работала заведующей. Задрипанная такая химчистка в подвале нового дома. Подруга отключила и свет, и сигнализацию. Пахло ношеным, пахло бедностью. Бэла «прошлась» по вешалкам. Три-четыре хорошие вещи с хорошим запахом. Остальные - почти рвань. Сроду этого не знала, а тут накатила на нее жалость. К этим убогеньким пальтишкам, поникшим платьям, затрапезным костюмам. Неизвестно, что пошла бы делать, чтоб одеть всех, как эти «три-четыре».

Не призналась в этом Валентину. Он ведь не на такую «глаз положил». Слабая у него уже была. Она должна быть сильная.

И все-таки почему нет звонка?