Окончательно потерявший рассудок, весь трясущийся от возбуждения лейтенант выдернул изо рта девушки тряпку. И ответная реакция на заставила себя долго ждать – в лицо ему полетел плевок. Зарычав, толстый мусор утер слюну и, размахнувшись ударил девушку кулаком в лицо. После чего рывком перевернул обмякшую жертву на живот и принялся стаскивать узкие, плотно облегающие стройные ножки джинсы, высунув кончик языка в предвкушении долгожданного удовольствия. Оглушенная пленница, очнувшись через несколько секунд, попыталась хоть как-то сопротивляться, лягнуть насильника ногами, крикнуть, но это лишь еще больше завело сопящего, как боров, легавого. Он снова оглушил ее, ударив ладонями по ушам и заставив замолчать. Содрав, наконец, с девушки джинсы с трусиками, гоблин принялся дрожащими пальцами расстегивать свои форменные брюки. Спустил штаны, обнажив маленький кривой член, и вдруг застыл, боковым зрением уловив в лесу, сбоку, какое-то движение. Оглянулся резко. Да так и замер с приоткрытым ртом, из которого вырвался тяжелый хрип.

– Слышь, ты, половой кудесник. Дернешься без команды – замочу, – Невский, наконец-то решившийся вмешаться и уже прекрасно отдающий себе отчет, что ему сейчас придется сделать ради спасения девушки, вышел из-за сосны, держа в руке направленный на мента пистолет. Заметив лихорадочно метнувшийся к кобуре взгляд лейтенанта, покачал головой: – Даже не думай. Руки за голову. Встать!

– Что… ты… кто ты такой? – вмиг севшим голосом выдавил толстяк. – Как ты здесь… оказался?!

– Хлебало закрой, – процедил сквозь зубы Влад. – Отлично. А теперь медленно, очень медленно нагнулся раком, аккуратно, двумя пальчиками, достал из кобуры пушку и бросил мне. Считаю до трех. Два с половиной!..

Полуобнаженная девушка застонала. Перевернулась на бок. Увидела Влада, тоже поймавшего ее мутный взгляд и успокаивающе кивнувшего, мол, все в порядке, самое страшное позади – и все сразу поняла. И первое, что она сделала, это поджала колени, пытаясь таким образом хоть как-то скрыть наготу. Легавый же, затрясшийся больше прежнего, только теперь уже от страха, шмыгнул носом и нагнулся, выполняя приказ Влада.

И тут вдруг произошло неожиданное, то, чего не ожидал ни мент, ни держащий его на мушке тэтэшника Рэмбо: нога Влада зацепилась за торчащий из земли корень сосны, Невский споткнулся, качнулся, потерял равновесие и упал, в самый последний миг успев сгруппироваться, развернуться и приземлиться на бок, умудрившись при этом не выронить из руки «ТТ». Однако у лейтенанта, в лоб которому уже не смотрел смертельный провал пистолетного ствола, появилась пара драгоценных секунд и шанс на спасение. Мент – надо отдать ему должное – тему просек. С завидной для простого мусора ловкостью выхватив табельное оружие из кобуры и попав пальцем на спусковой крючок, он, не распрямляясь, из положения согнувшись, выстрелил в Невского. То же самое, спустя сотую долю секунды, сделал и лежащий на боку Рэмбо, но уже – прицельно. Первая пуля ударилась в корень сосны, буквально в нескольких сантиметрах от лица Влада, и с визгом отрикошетила в кусты, обдав Невского волной горячего воздуха. Вторая попала в кадык лейтенанта, переломив шею мента как сухую вафельную трубочку и откинув мертвое тело на машину. Ударившись затылком о распахнутую заднюю дверцу «козла», толстяк упал и затих. Из дыры в шее толчками бил фонтан пузырящейся алой крови. Все было кончено. Рэмбо опустил пистолет, перевел дух, поднялся на ноги и подошел к пытающейся сесть девушке, глядящей на него снизу вверх полными ужаса синими, как море, глазами.

– Как ты, в порядке? – спросил Невский. – Нормально. Спасибо тебе. Только… не смотри на меня так. Я стесняюсь, – попросила черноволосая красавица.

– Как – так? – хмыкнул Рэмбо.

– Плотоядно, – бросила девушка и спросила с вызовом: – И долго мне так сидеть? – Оглянулась на труп легавого. – У Чухнина в кармане должен быть ключ от наручников. Освободи меня. Пожалуйста…

– Да уж, – вздохнул Невский. – Было бы странно, если бы я ушел, оставив тебя так, как есть. – Обыскав тело, он нашел ключик и отомкнул браслеты. Убрал наручники себе в карман. Света тут же метнулась, схватила лежащие на куске брезента трусики с джинсами и принялась торопливо одеваться. Лишь прикрыв наготу, девушка слегка успокоилась.

– Валить надо отсюда, пока не застукали, – сухо сказал Влад. – Только вначале с этим уродом закончить. Оставлять жмура нельзя. Слишком опасно. Найдут труп с огнестрелом – менты всю округу на уши поставят.

– Это точно, – согласилась Светлана. – Нет человека – нет проблемы.

– Сечешь, – хмыкнул Невский. – Откуда сама? Из Ольховки? – Рэмбо кивнул на виднеющуюся на холме деревню.

– Нет, – шмыгнула носом девушка. – Из Загорска.

– Первый раз слышу. Далеко твоя деревня?

– Это не деревня, а поселок. И никакой он не мой… Пять километров отсюда. Там еще лесопилка новая, большая. Чухнин – начальник загорской милиции. Из трех человек. Он, да два сержанта, Толька и Витька. Алкаши. Как с коммерсантов долю получать начали, так забурели. Сволочи! Чухнин проходу мне не давал. Раньше, когда к тетке Луизе в гости приезжала, все больше издалека лыбился, глазами сверкал. Комплиментами забрасывал – мол, ах какая девочка растет! А сейчас, как деньги халявные появились, и мне восемнадцать исполнилось, осмелел. С предложениями гнусными полез. За руки и грудь начал лапать. Я не выдержала, собрала вещи, решила уехать. И тут он к остановке автобуса подъезжает. Садись, говорит. Поедем в участок. Плохие новости для тебя. Лицо такое серьезное. Я поверила и жутко перепугалась. Думала, может, дома, в Питере, что-то случилось? Ну, подошла. А он вдруг вышел и из баллончика мне в лицо как брызнет. Потом – как в тумане. Пальцем даже не шевельнуть.

– Ясно, – нахмурился Невский. – Газ. Нервно-паралитический. Благодари Бога, что я рядом оказался. Вернешься в Питер – зайди в храм, поставь свечку. Не мне. Ему.

– А можно я лучше так? – Света поднялась на цыпочки и нежно поцеловала Невского в щеку. Отстранилась, смущаясь, перевела взгляд на труп лейтенанта. Спросила тихо: – Тебя как зовут?