– Конечно, его, – поддержал Лимакин. – Получив такую информацию, Дурдин примчался в «Мерседесе» с Хомяковым из Белокурихи в Березовку, чтобы изобразить горечь утраты «любимой» и свою непричастность к убийству.

– Резонно, – согласился со следователем Бирюков. – Экспертиза пистолетов что показала?

Лимакин достал из папки три заключения экспертов:

– Оружейники установили, что из пистолета, изъятого у Дурдина, убит Олег Васютин. Пистолет Зырянова «засветился» дважды. Из него застрелен Васютин-старший и совершено покушение на Беломорцева. А вот пистолет Хомякова оказался «чистеньким».

– Выходит, не зря он твердил: «Я никого не убивал»…

– Похоже, что не зря, Антон Игнатьевич.

– Ну, и как они, подозреваемые? – спросил Голубев.

– Ничего так ребята. Бойкие, – сказал Бирюков.

– Только Хомяков впал в меланхолию, словно «крыша» у него поехала иди «фаза» замкнулась, – добавил Лимакин.

Антон повернулся к следователю:

– По-моему, Хомяков первым из троих осознал безысходность ситуации, в которой оказались друзья. Если умело подвести его к откровенным показаниям, то замысловато закрученный клубок начнет разматываться стремительно.

– Очень уж пышный букет преступлений на совести дружков, – огорченно проговорил следователь. – По фактам вымогательства на автотрассе новосибирские и кузнецкие сотрудники ГИБДД уже выявили более тридцати потерпевших водителей и продолжают работать в этом направлении. Характерно, что райцентровские водители поборам не подвергались.

– А Ремер?… – вставил вопрос Голубев.

– Ремера «штрафанули» либо по ошибке, либо Дурдин из ревности решил наказать соперника. Других не трогали. Видимо, опасались, как бы не наткнуться на знакомых. Они и место промысла выбрали у Раздольного, чтобы видеть выезд из райцентра на трассу. Словом, по этому делу у нас доказательств будет предостаточно. По эпизодам, связанным с Васютиными и Беломорцевым, улики тоже неопровержимые… – Лимакин помолчал. – Труднее на сегодняшний день уличить друзей в убийстве Шиферовой и Ремера.

– Свидетели помогут, – сказал Слава.

– Конечно, свидетельские показания и вещдоки имеются. Две рации «Гродно» обнаружены у подозреваемых. Есть даже гильза, найденная в джипе Дурдина. Но нет основной улики – автомата Калашникова. Без него доказательства покажутся судьям хилыми.

Бирюков спросил Голубева:

– Не прекратили искать автомат?

Слава тяжело вздохнул:

– Участковые перешерстили всю райцентровскую братву, связанную с криминалом. К Сожалению, братки «клянутся мамками», что ни видом не видывали, ни слыхом не слыхивали, чтобы у кого-то в райцентре имелся калашниковский «ствол». Так как банда Дурдина орудовала обособленно, то о наличии у них автомата уголовники, естественно, не знают.

– Не прекращайте поиск.

– Будем рыть землю до победного конца, – заверил Бирюкова Слава.

В это время никто из участников разговора не предполагал, что ночью следующих суток в райцентре пророкочет автоматная очередь.

В дежурной части РОВД телефонный звонок раздался в полночь.

Испуганный женский голос с сонной хрипотцой истерично прокричал:

– По магазину «Марианна» стреляют! Приезжайте немедленно! – И в трубке зачастили короткие гудки.

Минут через десять дежурившие в эту ночь по районному отделу милиции Слава Голубев и эксперт-криминалист Тимохина подъехали в оперативной машине к месту происшествия. У входа в магазин их встретила возмущенная Римма Парфеновна Дурдина. Непричесанная, в наспех подпоясанном длинном халате она с демонической злостью напустилась на Голубева, выскочившего из машины первым:

– До каких пор в нашем захолустье будут твориться столичные безобразия?!

– Что, собственно, произошло? – спросил Слава.

– Ослепли, что ли?! – Дурдина показала на освещенные изнутри магазина большие окна. – Небьющееся стекло бандиты изрешетили пулями. Это тысячи убытка! Да бутылок с ликероводочными напитками расхлестали вдребезги не на одну тысячу.

– Не видели, кто стрелял?

– Из черного джипа, как градом, шарахнули по окнам!

– В какую сторону уехали?

– Кажется, к выезду из райцентра.

– Точно не знаете?

– У меня нет прибора, чтобы в темноте видеть.

Голубев взглянул на яркий серп луны:

– Нынешняя ночь не так уж и темна…

– Вот и ловите бандитов пока светло, – съязвила Дурдина и вновь стала наливаться яростью: – Никого. вы не поймаете! При обыске прокурор требовал от меня выдать автомат. Жалко, что его сейчас здесь нету. Хотя мне хочется плакать, но я рассмеялась бы ему в лицо.

– Иной раз поплакать полезнее, чем смеяться, – сказал Голубев. – Говорят, смеется тот, кто смеется последним.

– Не учите меня жить!

– Извините, я не учителем работаю, – отпарировал Слава и направился к Тимохиной, которая осматривала пулевые отверстия в оконных стеклах. Подойдя, спросил: – Много дырок?

– В стекле – семь. Три пули расплющились, угодив в кирпичную стенку между окнами, – ответила эксперт-криминалист.

– Разброс пуль очень большой, – глядя на отверстия в стеклах, сказал Слава. – Парфеновна говорит, будто из проезжавшего джипа по окнам шарахнули, но на дороге гильз не видно.

– Скорее, стрелок был неопытный, – Тимохина показала на огромный тополь у противоположной стороны улицы. – Надо поискать возле того дерева. Похоже, оттуда стреляли.

К магазину прибежал поднятый по тревоге участковый Кухнин с двумя похожими на студентов парнями. Запыхавшись, проговорил:

– Женихов… с любовного свидания увел… в понятые.

– Спасибо, Анатолий, – сказал Голубев. – Благодаря твоей смекалке, не станем среди ночи беспокоить соседей. Пойдемте искать вещественные доказательства стрельбы.

Как и предполагала Тимохина, справа от тополя, если смотреть на магазин, в радиусе каких-то пяти-шести метров быстро отыскали десяток стреляных гильз от автомата Калашникова. Гильзы были совсем «свежими», не утратившими запаха пороховой гари. Молчаливо наблюдавшая за поиском Дурдина неожиданно сказала:

– Вот, оказывается, откуда стреляли.

– Выходит, что черного джипа не было? – спросил Голубев.

– Был. Понимаете, я проснулась от грохота выстрелов. Сразу посмотрела в окно и увидела джип, сорвавшийся на полный ход с этого места.

– А того, кто стрелял, не видели?

– Не видала. Наверное, он успел сесть в машину.

– С таким же успехом можно было отстреляться из машины. Ради чего стрелок вылез из джипа?

– Узнайте это у него, – грубо ответила Дурдина и с язвинкой прибавила: – Если поймаете.

– Куда он, суслик, денется. Поймаем, – сказал Слава.

Кроме гильз, при осмотре торгового зала «Марианны» удалось найти пригодную для идентификации пулю, застрявшую в мешке с сахарным песком. Перед отъездом с места происшествия Голубев с глазу на глаз обратился к Кухнину:

– Анатолий, чэпэ произошло на твоем участке. Интуиция мне подсказывает, что организаторы стрельбы обитают в этом краю. Приложи все силы и смекалку к их поиску. Как только наступит утро, поговори с жильцами улицы. Может, свидетели найдутся. Автомат нам нужен до зарезу.

– Постараюсь, Дмитрич, – заверил участковый. – Но, честно признаться, стрельба эта выглядит бессмысленной хулиганской бравадой.

– Смысл, Толя, узнаем позднее, когда задержим «хулигана», который здесь «бравировал».

Утром Голубев доложил Бирюкову о ночном происшествии. Присутствовавший при разговоре следователь Лимакин, как и Кухнин, недоуменно проговорил:

– Странная стрельба. Не вижу смысла.

– Может, ошибаюсь, но смысл, по-моему, есть, – сказал Слава. – Лена Тимохина исследовала гильзы и извлеченную из мешка с сахаром пулю. Они отстреляны из того же автомата, из которого убиты Шиферова и Ремер. На основе такого факта, подумай: подозреваемая нами троица друзей сидит в следственном изоляторе, а автомат продолжает стрелять…