Ночным светилам отдал твердь небесную,

В объятьях тесных моего Нерона я

Забылась сном; но ненадолго был мне дан

Покой отрадный. Вижу: толпы скорбные

Ко мне на свадьбу собрались; бьют в грудь себя

Матроны Рима, распустивши волосы,

И часто раздается страшный рев трубы,

И мать Нерона, кровью обагренная,

С угрозой потрясает дымным факелом,

Иду за нею, страхом принуждаема,

Вдруг разверзается земля у ног моих

Расселиной широкой; я лечу в нее

И с изумленьем вижу ложе брачное

Мое... В бессилье на него я падаю,

Гляжу: спешит мой бывший муж с толпой ко мне

И сын... Криспин в объятья заключил меня

И ждет, чтоб я на поцелуй ответила,

Но тут Нерон врывается трепещущий

И в горло меч ему вонзает с яростью

Холодный страх объял меня, прервав мой сон.

Сейчас еще я вся дрожу от ужаса,

И бьется сердце. Сделал страх немой меня,

Лишь преданность твоя признанье вырвала,

О, горе! Чем грозят умерших маны мне?

К чему был сон, в котором пролил кровь мой муж?

Кормилица

Все то, что бодрствующий дух волнует нам,

Во сне таинственное чувство дивное

К нам вновь приводит. Изумляться нечему,

Коль снился муж тебе и ложе брачное,

Когда спала в объятьях мужа нового.

Тебя страшит, что в день приснились радостный

Удары в грудь, распущенные, волосы?

Оплакивали так развод Октавии

Среди пенатов брата, ларов отческих.

Тот факел, что Августа пред тобой несла,

Сулит он имя громкое, которое

Тебе завистники доставят. Прочный брак

Сулит обитель вечная подземная.

И пусть кому-то в горло цезарь меч вонзил.

Примета не к войне: оружье спрятано

В дни мира будет. Прогони свой страх, молю,

В чертог свой брачный возвращайся с радостью.

Поппея

Нет, я решила в храмы, к алтарям пойти,

Принесть бессмертным жертвы и молить у них,

Чтоб отвратили сна угрозы страшные,

Чтоб ужас отошел от нас к врагам моим.

Так вознеси и ты благочестивые

Мольбы богам, чтобы осталось все, как есть!

Уходят.

СЦЕНА СЕДЬМАЯ

На орхестру вступает второй хор - сторонники Поппеи.

Второй хор

Если правду молва повествует о том,

Как Юпитер тайком предавался любви,

Как он к Леде льнул, прижимал ее грудь

К одетой пухом груди своей,

Как могучим быком на спине по волнам

Европу он мчал, добычу свою,

То и нынче звезды покинет он,

Объятий твоих, Поппея, ища,

Ради них позабудет и Леду он,

И Персея мать, что дивилась, когда

Заструился желтым золотом дождь.

Пусть Спартанки красой будет Спарта горда,

Пусть гордится наградой фригийский пастух:

Все же прелестью ты, Поппея, затмишь

Тиндариду, виновницу страшной войны,

Фригийское царство повергшей в прах.

Но кто сюда в смятенье бежит?

Что нам несет, задыхаясь, он?

Вбегает вестник.

Вестник

Пусть тотчас же ведут солдат начальники

От разъяренной черни защищать дворец.

С трудом когорты для охраны города

Дрожащие префекты за собой влекут.

Не уступая страху, гнев толпы растет.

Хор

Но что вселяет в души им безумие?

Вестник

Их собрала в ряды любовь к Октавии,

Все мчатся, негодуя на великий грех.

Хор

Чего ж они хотят? На что отважились?

Вестник

Хотят ей долю власти дать законную,

Вернуть ей ложе брата и дворец отца.

Хор

Они Поппее клятвой брачной отданы!

Вестник

Вот потому и жжет любовь упрямая

Сердца и гневом безрассудным полнит их.

Везде, где статуи Поппеи высились,

Из бронзы золотистой иль из мрамора,

Они лежат, руками черни сброшены,

Разрушены железом, и обломки их,

Растащенные на канатах, втоптаны

С позором в грязь. Народа крик делам под стать

Мешает страх мне повторить слова его.

Хотят огнем спалить чертоги цезаря,

Коль гневу их жену не выдаст новую

И вновь супругой не введет Октавию

К пенатам отчим. Чтобы о волнениях

Народа знал Нерон, префект прислал меня.

Хор

Для чего затевать понапрасну войну?

Необорна мощь Купидоновых стрел:

Ваш огонь он огнем потушит своим,

Тот, кто пламя молний нередко гасил,

Кто Юпитера в плен уводил с небес.

Оскорбите его - и придется платить

Вам кровью своей.

Этот бог гневлив, он терпеть не привык

И не знает узды:

Это он повелел, чтобы грозный Ахилл

На лире бряцал,

Он данайцев сломил и Атрида сломил,

Приамово царство поверг он в прах,

Разрушал города.

И сейчас душа страшится того,

Что готовит бога жестокая мощь.

СЦЕНА ВОСЬМАЯ

Входит Нерон.

Heрон

О, до чего мои войска медлительны,

Как сам я в гневе кроток, если факелы

Не погасил, преступно мне грозившие,

Я кровью граждан, если не текла она

По Риму, породившему мятежников.

А та, кого мне хочет навязать народ,

Та, что всегда была мне подозрительна,

Сестра-супруга, за обиду жизнью мне

Заплатит, гнев мой кровью угасив своей.

Но смерть за все, что было, - кара слабая,

Страшнее наказанья заслужила чернь:

Падут дома, моим объяты пламенем;

Пожары покарают чернь зловредную,

Жестокий голод, нищета позорная.

Под нашей властью счастьем развратился плебс:

Неблагодарный, глух он к милосердию,

И мир, что даровал я, нестерпим ему,

И, одержимый беспокойной дерзостью,

Он к пропасти несется в ослеплении.

Под тяжким игом должно мне держать его,

Жестокостью смирять, чтоб не осмелился

Затеять смуту снова, чтобы глаз поднять

На лик священный цезаря жены не смел.

Лишь страх научит чернь повиновению.

Но вот подходит тот, кого за преданность

И верность сделал я префектом лагеря.

Входит префект.

Префект

Подавлен бунт народа. Лишь немногие

Убиты - те, кто дерзко нам противился,

Heрон

И это все? Ты понял так вождя приказ!

Подавлен бунт! Вот все, чем отплачу я им?

Префект

Но главари истреблены безжалостно.

Нерон

Что ж, а толпа, которая осмелилась

С огнем напасть на мой дворец, и цезарю

Указывать, и с ложа влечь жену мою,

Все осквернять рукой своей нечистою

И криком гнусным может безнаказанно?