Привыкшая за свою жизнь к пресной пище, она с удовольствием умяла маленькую порцию и с жадностью смотрела за следующими варящимися раками. Время бежало быстро, вскоре в бересте вода пошла пузырьками, и Нина решилась туда тоже покидать пяток раков. Дело пошло живее, настроение улучшилось, и обстановка вокруг показалась более милой, даже поэтичной.

Одежда высохла, первый голод был утолён и пришло время подумать о ночлеге. Лезть на дерево больше не хотелось. Девушка отошла в сторону от костра, продышалась и попробовала учуять животных. Они никуда не делись. Тогда она отправилась на поиски палок и добавки дров. Времени до наступления ночи оставалось мало, Нина торопилась, но лес был щедр. Приходилось надеяться, что дикие звери летом находят для себя достаточно корма, чтобы не зариться на неё.

Уже в темноте она доделывала себе шалаш из палок. Была огромная надежда на костёр, что она сумеет поддерживать его всю ночь и что укрытие защитит её от некрупных хищников.

В общем, как надеялась, так и вышло, только ночь оказалась всё равно бессонной. Всё время приходилось прислушиваться, принюхиваться, сквозь запах костра, находиться в напряжении. Что на дереве проводить ночь ужасно, что недалеко от берега, особенно при пришедшей дурацкой мысли, «а вдруг оттуда крокодил выползет?».

Рано утром Нина собралась и выдвинулась дальше вдоль реки. Она решила идти пока не рассеется утренняя сырость, потом подбадривала себя, что пока не жарко самое лучшее, это продолжать двигаться, а когда солнце начало выбивать пот и ноги едва переставлялись, то нашла себе укромный уголок, огородилась палками и уснула.

Отдых пошёл ей на пользу. Появились свежие мысли по поводу, а куда собственно говоря она идёт и стоит ли торопиться? Что она может придумать для себя на ночной период времени? Стоит ли подробнее сейчас познакомиться со своими способностями и применить их к облегчению своего вынужденного затянувшегося похода?

Оставшийся день Нина провела никуда не уходя. Основываясь на земных знаниях, она сумела разыскать пару растений, которые добавили вкуса её выловленным и приготовленным ракам. У берега надёргала себе молодых побегов рогоза, с жалостью посмотрела на стрелолист и сусак зонтичный, его ещё называют якутский хлеб, но эту подкормку пришлось оставить. Весна уже прошла, следующий сбор у них осенью. Зато выкопала несколько корней одуванчика и нарезав их, засушила на плоском камне, положенном в угли. Была надежда получить из сушёных корней аналог кофе.

Третья ночь прошла спокойней, удалось поспать, вполглаза отслеживая обстановку вокруг. А утром Нина побаловала себя одуванчиковым кофе. Странный получился напиток, особенно учитывая обострённые вкусовые рецепторы. Он был сладковатым, горьковатым и едва ли похож на кофе, но настроение поднялось и дальше девушка шла бодренько. По пути встретились заросли лопуха, где пользуясь свои крохотным ножом удалось вытащить несколько клубней, гораздо легче поддался выдёргиванию кипрей. Правда его корни узковатые, зато вытаскивались из земли отлично. Меню Нины расширялось и опасаться, что организм в ближайшее время загнётся от нехватки каких-либо веществ не приходилось.

Лишь через десять дней землянка вышла в место, где изменился запах, и она стала надеяться на встречу с человеком. За это время она сделала себе удочку, первую всё из той же синтетической верёвки и швейной иголки, что была у неё в косметичке, следуя советам бывалых. Рыба очень активно крутилась возле червяка, в которого была вставлена игла, прямо вдоль его тела. Но то ли рот её был маловат, чтобы правильно заглотить, так чтобы игла встала в раскоряку, то ли надо было всё-таки попытаться на огне нагреть иглу и согнуть её, но рыбка не давалась Нине, да и не было ощущения, что нитки, соединяющие иглу с верёвкой, а ту уже с палкой, выдержат полуторакилограммовую рыбу, ради которой ловля и затевалась.

Нина пробовала стоять с заточенной палкой, и использовать её как копьё, но плюнула на это дело почти сразу. Чтобы она попала в рыбу, надо делать двадцатизубую вилку, как минимум, тогда появлялся шанс зацепить вёрткую еду.

С раками было проще, да и опыт уже наработался, но по мере продвижения река углублялась, делалась шире, и рыба плескалась всё чаще, дразня своим количеством, проходящую мимо Нину. Казалось она кричит, «вот нас сколько, хватай хоть руками!».

Это был вызов, и землянка решилась тогда попробовать ещё пару вариантов. Были у неё мысли распотрошить зажигалку, там внутри должна быть пружинка, из которой реально сделать крючок, только она ещё наполовину полная и скорее всего это опасно, расковыривать её. «Ведь есть пружинка в автоматической ручке», размышляла девушка, «но она мягковата и выдержит ли хотя бы среднюю рыбу?». Девушка встала, подошла к берегу, в паре метров от неё одна из рыб красуясь выпрыгнула, сверкнула бочком и исчезла.

-Зарраза, - с раздражением выругалась Нина. Не во всех местах плещутся столь крупные особи. Чаще мальки у берега, чуть глубже с ладонь рыбки, а чтобы вот такие «киты»! Это же сразу целый ужин бултыхнулся.

Девушка вернулась к рюкзаку, посмотрела нет ли на нём металлических частей, из которых приличный крючок можно сделать. Вытащила спортивного типа кофту, следом ветровку, думала просмотреть, что там у неё ещё завалялось. Кофта зацепилась шнуром, продетым через край капюшона. Нина дёрнула сильнее, обратила внимание на штучки закреплялки, расположенные на концах шнура. От них толка в рыбной ловле не будет, а вот...

Она воодушевилась, отложила кофту и толстый шнур, взяла ветровку, там точно так же был шнур в капюшоне и ещё шнур шёл по низу куртки.

Вот нижний тонкий шнурок она и выдернула, сделала петлю на конце, потом в эту петельку продела другой конец шнура, получилась «удавка», свободно скользящая. Полная надежды девушка, подбежала к брошенной палке, к которой недавно крепила кусок десятиметровой верёвки, отвязала её и привязала к ней своё новое устройство.

Вошла в воду и замерла.

Когда-то давно, в детстве, ей приходилось видеть, как один пацан выловил таким образом рыбу. Куча мальчишек, да и взрослых сидели на берегу и ждали, получится у него или нет. Может поспорили они, может ещё что, Нину родители везли тогда в пансионат, а её укачало, и они остановились у реки, а там этот пацан.

Она стояла поодаль и не совсем тогда поняла, что произошло, когда прервалась тишина, всплеск и оглушительный рёв наблюдателей. Пригляделась и увидела на палке болталась затянутая в петлю рыба. Народ кричал, что это была щука.

Вот такой способ и решила попробовать Нина. Она стояла не шевелясь. Рыба наглела, некоторые «ужины» даже касались её ног, но ни одна не лезла в петлю.

 «Надо было совместить два способа», подумала она и уже готовилась выйти из воды, чтобы подумать, как приделать к середине петли червяка-заманилочку, как одна из серебристых нахалок буквально проплыла сквозь петлю, а Нина даже не дёрнула удавку!

 Хотелось всё бросить, ну как же так!? Вот ведь разиня! Тут подплыла ещё одна и в наглую повторила манёвр первой. Девушка в этот раз не оплошала, резко дёрнула и сразу махнула палкой к берегу, чтобы если рыба и не успела зацепиться жабрами за сужающуюся петлю, то хотя бы на песке оказалась. Но рыба именно попалась, как и у виденного в детстве пацана.

Первый свой улов тогда Нина приготовила на углях. Вышло вкусно и костляво. Что это за рыба была, девушка не знала, не лосось, не сёмга, а другую родители не покупали. Потом ей ещё удавалось словить таким способом рыбку, и она сварила себе, уху, та ей больше понравилась, чем рыба на углях.

Но вообще-то очень нервотрёпный способ оказался, держащий в напряжении, хорошо, что всё-таки действенный, во всяком случае, когда рыбы в реке много. Но раки так и оставались основной её пищей. Ягоды, корни лопуха, кипрея, побеги рогоза, крапива, даже ряска, стали её дополнительной пищей.

Если что-то нельзя было есть сырым, то Нина варила, засушивала и после заваривала, надеясь поставлять в организм таким путём всё, что не хватало ему. Когда она поняла, что выходит к дороге, то потратила целый день на приведение себя в порядок.