И синтонный циклотимик — это сгущение нормального, коллективного человека — не тот ли благодетельный и необходимый тип, который цементировал подлинное человеческое единство первичной группы, единство, основанное не на власти и страхе, а на симпатии и любви? За свою великолепную эмоциональность он расплачивается циклотимией… А крайний шизоид, возможно, являет собой тип психической организации, который тогда предрасполагал к жизни охотника-одиночки, вне стада. Когда было еще куда уйти (кругом джунгли), такие отделялись — и погибали, если не обладали в компенсацию какими-нибудь выдающимися способностями, позволяющими им найти свою нишу. И тогда они давали начало новой линии.

Но все это в достаточной мере абстрактные рассуждения, предельное сжатие вероятностей. Стихия психогенофонда не делает точных повторов, а дает лишь вариации, она обновляется непрестанно, рождая непредусмотренное, жаждущее себя испытать.

УКРАЛИ ЛИЧНОСТЬ, ИЛИ БЛИСТАТЕЛЬНАЯ НЕОПРЕДЕЛЕННОСТЬ

По натуре вы доверчивый человек, но жизнь научила вас осторожности. Лишь одному-двум людям вы решаетесь доверить самое сокровенное, но и при этом всегда испытываете чувство невысказанное. С некоторых пор вы поняли, что по самому большому счету человек безысходно одинок, но вы уже почти смирились с этим и рады, что есть по крайней маре немногие люди, с которыми об этом можно забывать.

Вы довольно-таки упрямы, но ваша воля иногда вам отказывает, и это сильно переживается. Вам хотелось бы быть более уверенным в себе, в некоторые моменты вы просто презираете себя за неуверенность — ведь, в сущности, вы понимаете, что не хуже других. Бываете раздражительны, иногда не в силах сдержаться, особенно с близкими людьми, и потом жалеете о своих вспышках.

Нельзя сказать, чтобы вы не были эгоистичны, иногда даже очень, но вместе с тем вы способны, забывая о себе, делать многое для других, и если взглянуть на вашу жизнь в целом, то она представляет собой, пожалуй, во многих отношениях жертву ради тех, кто рядом с вами. Иногда вам кажется, что вас хитро и деспотично используют, вас охватывает бессильное негодование. Много сил уходит на обыденщину, на нудную текучку, много задатков остается нереализованными, да что говорить…

Вы уже давно видите, сколько у людей лжи, сколько утомительных, никому не нужных фарсов, мышиной возни, непроходимой тупости — все это рядом, н сами вы во всем этом участвуете, и вам противно, — а все же где-то, почти неосознанно, остается вера в настоящее, нет-нет и прорвется.

Вы самолюбивы и обидчивы, но по большей части умеете это скрывать. Вам свойственно чувство зависти, вы не всегда в нем сознаетесь даже себе, но вы способны от души радоваться успехам людей, вам близких и симпатичных.

Ну хватит. Узнали себя? Да, да, именно вы, читающий сейчас эти строки. Как я все о вас выведал? Видите ли, с помощью небольшой телепатической штучки. А если серьезно, то взял и списал с первого попавшегося человека, догадайтесь с кого. Нет, я вас не знаю, клянусь. Просто написал, что мне в голову пришло, имея перед глазами единственную модель — ну, если хотите, себя. Или не себя, это все равно.

Это можно назвать эффектом неопределенности, или, если угодно, таинством демагогии. Есть такие растяжимые слова и фразы — они многозначны, а потому почти ничего не значат, но в личной адресовке вдруг, как губки, начинают пропитываться значением, становятся просто магическими, человек верит, что это только о нем, только ему. Это та самая блистательная неопределенность, которая так эффектно работает на самых разных уровнях. Так пишут стихи. Так прорицают. Так соблазняют. Так составляются проповеди и рекламы спиртных напитков.

Недавно подсунули мне помятую рукописную копию астрологического календаря, составленного будто бы знаменитым дипломатом Яковом Брюсом, сподвижником Петра. Взглянул на свой гороскоп и схватился за голову: вот это да, все совпадает.

«В большинстве самолюбивы, горды и властолюбивы. Умеют при надобности подавлять свои вспышки… Красотой не отличаются… В угоду наслаждениям и чувственным удовольствиям допускают злоупотребления здоровьем…»

Посмотрел гороскопы нескольких знакомых: батюшки, все верно. Показывал — подтверждают, удивляются, правда, кое-кто говорит: ерунда, знаем мы эти штучки.

Ставили и такой опыт. Сотрудникам некоего учреждения, нескольким десяткам, разослали личные письма, в которых предлагали под сугубым секретом узнать по почерку характер: «Вышлите образец почерка, мы вам пришлем вашу характеристику». Все, естественно, выслали. Через некоторое время каждому прислали один и тот же стереотипный ответ, составленный из общих фраз: тираду, наподобие той, которую читатель только что прочел. Просили ответить, верно или неверно определен характер. Ответ «верно» в 70 процентах. Солидно!

Может быть, и в самом деле все мы в чем-то так одинаковы, так похожи. Или это внушение и самовнушение — человеку просто навязывается какой-то взгляд на себя, он невольно так и смотрит, так и видит — ведь во всяком есть всякое. А может быть, дело в этом проклятом дефиците информации по отношению к самому себе — каждый так плохо себя знает и у каждого такой психологический голод, что готов проглотить любую дешевку, любую нелепость? И не только по отношению к себе. Этакая девственная неосведомленность. Но ведь я тоже клюнул, хотя и не считаю себя круглым невеждой в психологии и, кажется, достаточно копался в себе.

Да… Ну бог с ним! Сейчас вот я начинаю думать, что напрасно об этом заговорил здесь, преждевременно. Что лучше было отнести это в «Исповедь гипнотизера», которая впереди, там ведь речь пойдет о внушении вплотную… А вот теперь приходится нудно требовать от читателя, чтобы он это запомнил, — этот эффект демагогии, потому что мы к нему еще вернемся, а сейчас взяли его совсем в другом повороте.

Дело в том, что эффект неопределенности всегда присутствует и требует исключения в тестовой ситуации.

Снова зашевелились призраки Лафатера, Галля и китайских гадальщиков.

КАЕ РОЖДАЮТСЯ МЯГКИЕ ИНТЕЛЛИГЕНТЫ

Первое столкновение Человека и Теста происходит в том возрасте, когда Человек учился играть в прятки. Известная считалка:

представляет собою, конечно, один из первых тестов, рожденных человечеством.

Было обследовано семь детей в возрасте от 2 лет 8 месяцев до 12 лет. Среди них оказалось:

- царей — 3,

- королевичей — 2,

- сапожников — 1 (2 года 8 месяцев).

И один (8 лет) спросил: «А химика среди них не сидело?»

В дальнейшем тест подстерегает человека в самых неожиданных местах.

— Назови быстро (!) нечетную цифру в пределах десятка!

— Один!

— Гений!!

— ??

— Это тест.

— А другие?

— Три — дурак, пять — талант, семь — посредственность, девять — авантюрист.

— Чушь! — радостно кричит гений и в тот же вечер испытывает процедуру еще на пяти знакомых.

Неотразимые в своей глупости, эти простенькие бытовые психологизмы пощипывают самолюбие и доставляют моменты щекочущего торжества над ближним: ведь в тот миг, когда испытуемый задумался над ответом, он уже во власти оракула, и ничто не отвратит приговор.