Правда, можно спросить: а как же карта? Ведь она субъективно была ножом? Значит, не совсем… Важен ведь и тон внушения, а он вряд ли был тем же, когда в руках у испытуемой оказался настоящий нож.

Немецкий врач Кауфман решился на более серьезное. Он дал сомнамбулу пистолет, велел выйти на улицу и выстрелом убить полицейского. Внушение было немедленно и точно выполнено. Патрон, разумеется, был холостым, полицейский не пострадал, но шуму вокруг этого поднялось много. Кауфмана привлекли к суду. Он настаивал, что его эксперимент решает вопрос о возможности преступного гипноза в пользу «да». Однако ему возражали: в подсознании испытуемого оставалась уверенность в том, что убийства произойти не может; его поступок диктовался верой в авторитет гипнолога, и он не допускал, что врач может толкать его на преступление. В качестве контраргумента приводили и наблюдение самого Кауфмана над тем же испытуемым, который упорно отказывался выполнять внушение, угрожавшее его материальному благополучию. Словом, при анализе, как всегда, все запуталось.

Ну так как же?..

Гейденгайм решил проверить, возможен ли насильственный гипноз (не путать с изнасилованием под гипнозом). Он гипнотизировал роту немецких солдат, которым начальство запретило засыпать под страхом строгого наказания. Некоторые из солдат все же уснули.

Итак, насильственный гипноз как будто бы возможен, по крайней мере в определенных случаях, а именно: при достаточной слабости интеллекта и соответственной настроенности. Но такой простой ответ очень поверхностен, при более внимательном анализе все опять расплывается. Можно догадываться, что заснули те солдаты, у которых приказ «не спать» оказал дополнительное внушающее действие в пользу гипноза: раз так приказывают, значит действительно будет что-то сильное… Они заснули, можно сказать, с испугу. А может быть, и из подсознательного противоречия, и даже из подсознательного желания наказания… Думаю, что в роте, составленной из физиков-теоретиков, такого бы не случилось.

Мне часто приходится давать разъяснения по поводу отношения гипноза к так называемой силе воли. Под последним обычно подразумевают способностью психическому насилию либо над другими, либо над собой. Иными словами, способность к внушению и самовнушению (на короткой и длинной шкале времени).

Понятие сие, конечно, весьма расплывчато, а предрассудок, будто у гипнотизера должна быть какая-то сумасшедшая волевая энергия, весьма распространен. Он связан с представлениями о токах, флюидах и прочая. Человек с сильной волей — это гипнотизер, а со слабой, дескать, обречен лишь поддаваться гипнозу. Чушь.

Предрассудок этот иногда помогает гипнозу, а чаще мешает, вызывая сопротивление.

На самом деле пресловутая сила воли имеет к овладению гипнозом не большее отношение, чем к овладению любым другим навыком. Гипнозом не «обладают», им овладевают. А обладают в зачатке все — но, конечно, в разной мере, как и любым человеческим качеством. Есть ведь даже гипнотизеры-автоматы: их сконструировали недавно за рубежом. Принцип несложен: в машину вводят внушающую программу (внушение сна), которая воспроизводится репродуктором. Контроль по биотокам. Пока такие автоматы работают на уровне гипнотизеров класса ниже среднего, но, может быть, дальше придумают что-нибудь еще.

Среди гипнотизеров, как и везде, есть свои тупицы, посредственности, таланты и гении. Наиболее близка к гипнотической одаренности артистическая, это почти одно и то же. Выразительность, смелость, способность отдаваться переживанию и чувствовать другого человека, богатство подсознания…

Я недавно прочел одну зарубежную работу: специальное исследование психики гипнотизеров. Согласно наблюдениям автора гипнотизеры в большинстве истерические психопаты, с обостренным комплексом самоутверждения. В своем занятии они преодолевают чувство собственной неполноценности.

Это очень громко и страшно звучит, но тут, ей-богу, нет ничего страшного и кое-что верно. То же самое можно сказать опять-таки о большинстве артистов — хороших, настоящих артистов. Обостренная чувствительность плюс повышенная выразительность. Гипертрофия личности в сочетании с усиленным стремлением к воздействию на людей, к яркому утверждению в их глазах своего образа. Это все то же стремление к самовыражению.

Кстати, гипнотизеры почти исключительно мужчины. Почему? Отчасти, вероятно, потому, что сам процесс гипнотизации, особенно в императивном варианте, имеет много черт мужского доминирования. Но главное все-таки в традиции, в общественном стереотипе, в укоренившихся ожиданиях. Женщине труднее гипнотизировать прежде всего потому, что от нее не ждут гипнотической «силы». Но я знаю и женщин, которым удается гипноз, и в этой области, я думаю, скоро женщина займет такое же место, как и во многих других, ранее считавшихся чисто мужскими.

Замечено, что хорошие сомнамбулы сами легко становятся хорошими гипнотизерами. Возможно, им помогает в этом собственный артистизм, нередко весьма заметный, психическая живость, чуткость, способность к концентрации внимания. Хорошие актеры, обладающие огромной внушающей силой, обычно и глубоко гипнабельны. Способности к внушению и самовнушению — две стороны одной и той же медали. Некоторые известные гипнотизеры начинали свою карьеру с того, что впадали в глубокий гипноз у другого известного гипнотизера.

Но, конечно, полного параллелизма нет. Могут быть разные соотношения.

Человека, уже овладевшего гипнозом, загипнотизировать труднее, чем не владеющего, ибо ему, даже при полном желании, начинают невольно мешать критический подход и исследовательский интерес. Ему трудно забыться, очароваться, для этого нужна очень высокая, виртуозная техника, подобно тому как трудно произвести музыкальное впечатление на музыканта-профессионала. Тем не менее гипнологи все же проводили успешные опыты друг на друге, разумеется, по обоюдному согласию. Как это ни парадоксально, наибольшая сила воли требуется гипнологу именно для того, чтобы самому войти в гипноз.

— Ну а сами-то вы бывали в гипнозе? — обычный вопрос.

Да. Хоть, к сожалению, не в той степени, какую внушаю своим пациентам и испытуемым. На нескольких сеансах у коллег я стремился уснуть, но достигалась лишь легкая сонливость, расслабленность, отрешенность — первая стадия. Очевидно, мешал непроизвольный интерес, самослежка и критика, которую не удавалось отключить. Может быть, я слишком хотел наступления гипноза, не хватило силы воли или истеричности. Но уверен, что у меня возможен и сомнамбулизм, потому что могу вести беседы во сне, ничего о них не помня. Кроме того, я освоил некоторые формы самогипноза, аутотренинг, хотя и не могу (и не хочу) доводить себя до йоговской летаргии. Мне это чрезвычайно помогло, как бывшему невротику. Только человек, освоивший аутотренинг сам, может учить других, а в обучении всегда присутствует и элемент гипноза.

Ну а как же все-таки насчет преступных внушений?

Оптимизм тех гипнологов, которые настаивают на их полной невозможности, мне кажется, необоснован. Во всяком случае, в том, что касается сомнамбул.

Здесь, при должной методической изощренности, при продуманности программ гипноз действительно может стать страшным оружием. Внушенный сон, полное забвение… Перевоплощение личности… Любой мотив, любое переживание могут быть введены в психику сомнамбула и, обставленные должным образом, окажут свое действие. Нет, на это нельзя закрывать глаза и этого нельзя скрывать. Наоборот, это следует предавать широкой гласности, чтобы исключить возможность злоупотребления.

Но и паниковать, конечно, не стоит. Использование гипноза в преступных целях маловероятно уже потому, что слишком много других, обычных способов совращения, насилия и обмана.

Возможности преступных внушений в состоянии бодрствования столь велики и столь интенсивно и эффективно используются на протяжении человеческой истории, что опасаться гипноза — экзотического случая внушения — нет серьезных оснований. Он вряд ли может добавить что-нибудь существенное к тому, что уже есть. Преступно воспользоваться гипнозом— это значит воспользоваться беспомощным состоянием человека, и только. Но разве мало других беспомощных состояний: физическая и психическая слабость, невежество, нужда, горе? А детство — разве не сплошная беспомощность? Старость?.. Разве не беспомощны пассажиры самолета, разве не зависят целиком от здоровья, квалификации и воли пилота?