Несмотря на собственный страх, Белеза рассмеялась.

- Конечно, нет! Как ты могла так подумать?!

- Зингелито рассказал мне, что бараханцы едят женщин.

- Он только пошутил. Бараханцы ужасны, но они не хуже зингаранских ренегатов которые называют себя каперами. Зингелито однажды был капером.

- Это было ужасно, - пробормотала девочка. - Я так рада, что пикты разбили ему голову.

- Но, девочка! - Белеза передернула плечами, - Ты не должна так говорить. Посмотри, пираты высадились на берег. Они вышли из лодки, и теперь один из них направляется к форту. Это, должно быть, сам Стромбанни. - Эй там, в форте! донес ветер хриплый мужской голос.

- Я пришел сюда под белым флагом!

Одетая в шлем голова графа появилась над оградой палисада, и его серьезное лицо повернулось в сторону пирата. Пират остановился в пределах слышимости. Это был огромного роста мужчина без головного убора, с золотистыми волосами, какие иногда появляются в Аргосе. Из всех морских грабителей мало кто был известен так же, как он.

- Говори! - приказал Валенсо. - Хотя у меня нет абсолютно никакого желания выслушивать людей твоего сорта!

Стромбанни улыбнулся одними губами, но не глазами.

- Когда ваш галеон в прошлом году во время шторма ускользнул от меня недалеко от Транлибеса, я не мог даже подумать, что встретимся снова на пиктийском берегу, Валенсо. Но я уже тогда понимал, куда вы держите путь. Я понял это у Митры и сразу же начал вас преследовать. Я был приятно удивлен, когда некоторое время назад я увидел полощущееся на ветру знамя над фортом, к тому, же с красным соколом на полотнище, именно там, где я и ожидал. На голом пустынном берегу. Итак, я вас нашел!

- Кого нашли? - фыркнул граф.

- Не пытайтесь спорить! - этого стоявшего внизу огромного пирата внезапно прорвало. - Я знаю, почему вы прибыли сюда. Я приплыл сюда потому же. Где ваш корабль?

- Тебе не найти вообще ничего!

- У вас больше нет корабля! - с триумфом воскликнул морской разбойник. - Я вижу часть мачты галеона в заборе вашего палисада, хорошенькое дельце. Вы потерпели кораблекрушение высадились здесь и теперь я, наконец, получу так долго ускользавшую от меня добычу!

- Проклятье, о чем это ты вообще болтаешь! - вскричал граф. -Добыча?! Может быть, я бараханец, которого можно легко ограбить? Однако, если бы это и было так, что я мог бы добыть на этом пустынном берегу?

- То, за чем вы пришли сюда! - холодно ответствовал пират. - То, за чем я прибыл на этот берег и что намереваюсь забрать. Но от меня легко отделаться. Отдай мне товар, мы тут же исчезнем и оставим вас в покое.

- Ты должно быть сошел с ума! - проревел Валенсо, - Я пришел в это место в поисках мира и уединения, и я наслаждался одиночеством, пока из-за моря не приполз ты, желтокожая собака! Убирайся прочь! Я не хочу больше разговаривать с тобой, я устал от пустых, беспредметных разговоров, Забирай своих негодяев и убирайся! Исчезни!

- Если я и исчезну, то только превратив твой жалкий фортишко в кучу золы и тлеющих углей! - бешено проревел в ответ пират, - Я спрашиваю тебя в последний раз, хотите вы спасти свою жизнь и выдать мне добычу? Здесь вы не получите от меня никакой пощады, у меня с собой сто пятьдесят отчаянных парней, которые едва могут дождаться, когда им будет позволено перерезать ваши глотки!

Вместо ответа граф сделал быстрый знак людям, разместившимся за оградой палисада. Немедленно через бойницу вылетела стрела, свистнула в воздухе и ударилась в нагрудный панцирь Стромбанни.

Пират яростно заорал и побежал назад, к берегу, а стрелы тем временем продолжали свистеть вокруг него. Его люди также взревели и, размахивая клинками, стали приближаться.

- Проклятая собака! - в ярости воскликнул граф и ударил промазавшего лучника по голове своей закованной в металлические латы рукой, - Почему ты не попал в его гнусное горло? Будьте наготове, люди! Они приближаются!

Но Стромбанни добежал до своих людей и остановил их. Пираты растянулись длинной линией, достигающей угла западной части палисада и стали осторожно продвигаться вперед, изредка стреляя из луков. Хотя лучники морских разбойников были лучше зингаранских, им при каждом выстреле приходилось выпрямляться. Этим активно пользовались зингаранцы, которые, находясь под защитой частокола, могли со своей стороны выпускать стрелы и болты из арбалетов, предварительно хорошенько прицелившись. Длинные стрелы бараханцев по крутой дуге летели через ограду палисада и, звонко дрожа, впивались в карниз окна, через которое Белеза наблюдала за разворачивающимся боем. Тина всякий раз вскрикивала, оглядываясь на вздрагивающие древки впивающихся в дерево стрел.

Зингаранцы не отвечали на массированный обстрел соответствующим образом. Они целились тщательно, без ненужной спешки. Тем временем женщины позабирали всех детей в хижины и подчинились судьбе, которую им уготовил бог.

Бараханцы были хорошо известны своей яростной тактикой нападения, но они были также осторожны, как и быстры, и не настолько глупы, чтобы гибнуть во время начала штурма палисада. Растянувшись широкой цепью, они медленно ползли вперед, используя малейшие укрытия, ямы, одиноко стоящие кусты, однако их вокруг было не так уж и много. Земля вокруг форта была расчищена, на тот случай, если нападут пикты, что бы они во время своих атак не могли укрыться за естественными препятствиями.

Когда бараханцы постепенно приблизились к обороняющемуся форту, защитникам стало легче целиться и попадать в наступающих. Тут и там в песке валялись трупы, латы которых блестели на ярком солнце. Некоторые доспехи были пробиты тяжелыми арбалетными болтами, из тел других торчали боевые стрелы, особенно из незащищенных шей или подмышек пиратов. Раненые барахтались в лужах морской воды, окрашенной кровью, и стонали.

Пираты действовали гибко и быстро, как кошки. Они постоянно перемещались с места на место, и из-за этого непрерывного передвижения, перебежек и переползаний представляли из себя плохие мишени, кроме того, латы защищали их. Их непрекращающийся обстрел угрожал людям, Укрывшимся в форте, и заставляя их нервничать. Несмотря на это, было очевидно, что преимущество оставалось на стороне укрывшихся за деревянными стенами зингаранцев, пока шла только перестрелка.